уж странно. И это было то, чего она ждала, да, на что надеялась. Что сильное беспокойство, которое она испытывала весь день, должно быть, похоже на то, что чувствует невеста в день своей свадьбы. Она вышла со своей стороны машины и вдохнула свежий вечерний воздух и запах ели. Затем паника вернулась. Поскольку он настоял на том, чтобы она не рассказывала о встрече ни единой живой душе, она — будучи полной идиоткой — так и сделала. Абсолютно никто не знал, что она была тут. Она сглотнула. В какой момент ей стоит сказать, что хватит и что она хочет вернуться домой? Если она скажет это сейчас, разве это не разозлит его очень сильно и, может быть... может быть, что?

— Можешь оставить сумку, — сказал он, открывая заднюю дверцу со своей стороны.

— Я бы хотела взять с собой свой телефон, — сказала она.

— Как хочешь, но тебе следует положить его в карман, там может быть холодно. — Он протянул ей стёганую куртку. Она надела её. От неё пахло. Возможно, это был запах Джонатана. И костра. По крайней мере, куртка недавно была рядом с открытым огнём.

Джонатан включил налобный фонарь и отвернулся, прежде чем включить его, чтобы не ослепить её.

— Следуй за мной.

Он перешагнул через неглубокую придорожную канаву прямо в лес, и Тхань ничего не оставалось, как перепрыгнуть вслед за ним. Они углубились в лес. Если там и была тропа, она её не видела. Они шли в горку, и он останавливался то тут, то там, чтобы раздвинуть ветки, чтобы ей было легче пробираться сквозь них.

Они вышли на открытую вересковую пустошь, залитую лунным светом, и она воспользовалась возможностью достать свой телефон и проверить его. Её сердце ёкнуло. Связь была не просто плохой, её вообще не было.

Когда она снова подняла глаза, то поняла, что свет от телефона лишил её способности видеть в темноте, и всё, что она увидела, была полная темнота. Она стояла, моргая.

— Сюда.

Она пошла на голос. Увидела Джонатана, стоящего на опушке леса и протягивающего ей руку. Она взялась за неё, не задумываясь. Рука была тёплой и сухой. Он повёл её дальше вглубь. Должна ли она сорваться с места и убежать? Куда? Она больше не имела ни малейшего представления, в каком направлении находится дорога или город, а здесь, в лесу, он всё равно догонит её. Если бы она стала сопротивляться, это, вероятно, только ускорило бы осуществление его планов в отношении неё. Она почувствовала комок в горле, но в то же время и протест. Она не была какой-то беспомощной, наивной маленькой девочкой, какая-то часть её мозга должна была говорить ей, что всё в порядке, так зачем подпитывать свой страх параноидальными мыслями? Скоро она поймёт, чего он хочет, и это будет похоже на те ночные кошмары, от которых ты просыпаешься и понимаешь, что благополучно лежал в постели всё это время. Он собирался показать ей что-то прекрасное, и на этом всё. И вместо того, чтобы отпустить, она чуть крепче сжала его руку, которая, несмотря ни на что, казалась странно безопасной.

Она вздрогнула, когда он остановился.

— Мы пришли, — прошептал он. — Ложись сюда.

Она посмотрела на то место, которое освещал его фонарь. Это было что-то вроде лежбища, ложе из сосновых веток. Словно почувствовав её колебания и желая показать, что это безопасно, он лёг сам и жестом предложил ей лечь рядом с ним. Она глубоко вздохнула. Задумалась, как сформулировать отказ. Облизнула губы. Увидела, что он приложил указательный палец к своим губам и смотрит на неё со счастливым, мальчишеским выражением лица. Это напомнило ей о её младшем брате, когда они вдвоём делали то, что им не разрешалось, — эта связь заговорщического восторга. Было ли это так или что-то ещё, она не знала, но внезапно обнаружила, что легла рядом с ним. Она могла видеть остатки небольшого костра рядом с ними, как будто кто-то бывал здесь прежде, не раз, хотя они находились посреди лесной чащи и вряд ли это было подходящим местом для разбивки лагеря. С того места, где они лежали, она могла видеть небо и луну между верхушками деревьев. Что он хотел ей здесь показать?

Она почувствовала его дыхание у своего уха.

— Ты должна вести себя совершенно тихо, Тхань. Ты можешь перевернуться на живот? — его голос, его запах, да, это было так, как будто человек, которого она всегда знала, который был внутри Джонатана, наконец-то вышел на свет. Или, скорее, в темноту.

Она сделала, как он сказал. Она не боялась. И когда она увидела его руку прямо перед своим лицом, её единственной мыслью было: вот оно, сейчас это произойдёт.

 

Сон Мин поднял свой бокал за здоровье Криса. После звонка Харри Сон Мин покончил с рабочими делами на этой неделе, позвонив по номеру Тхань, чтобы заказать выгул собаки и узнать, не хочет ли она воспользоваться возможностью рассказать ему что-нибудь о своём боссе. Она не ответила. Это не имело особого значения: он очень тщательно проверил этого Джонатана и не обнаружил и следа чего-либо криминального ни в прошлом, ни в настоящем. Он тут же принял решение отбросить подозрения в сторону. В конце концов, это был метод, который он всегда клялся использовать: следовать строгим и проверенным принципам расследования. Ему следовало бы уже понять, что слишком много прислушиваться к этому так называемому внутреннему чутью было заманчиво только потому, что это было так просто. Он также знал, что, если ты хочешь выжить в качестве детектива отдела по расследованию убийств, ты должен уметь дистанцироваться от работы в своё свободное время. И чтобы сделать это, нужно сосредоточиться на чём-то другом. Так что теперь он сосредоточился на Крисе. На них двоих. На этом ужине и на вечере, который они собирались провести вместе. Когда он приехал, обстановка была слегка напряжённой, эхо их ссоры всё ещё слышалось. Но атмосфера уже улучшилась. Это должен был быть приятный ужин, а после него должен был быть хороший примирительный секс.

Поэтому, когда он почувствовал вибрацию телефона, увидел, что это снова Харри, Крис посмотрел на него, приподняв одну бровь, как бы давая ему понять, что на карту поставлен тот самый примирительный секс, Сон Мин решил не отвечать на звонок. Конечно, это было нечто такое, что могло подождать. Не так ли? Сон Мин приказал своему правому указательному пальцу нажать «Отклонить», но он не подчинился.