— Благодарю, ваша светлость, — сказал Рауль. — Должен признать, ваша речь, полная глубокого искреннего чувства, в очередной раз заставила меня пожалеть о том, что я не принадлежу к числу избранных, с триумфом покинувших эти древние стены — но я бесконечно рад видеть тех, кого ждет иное будущее. Дамы и господа! Увы, мне никогда не сравниться красноречием с герцогом эль Виатором, однако, подобно ему, я счастлив приветствовать вас здесь — в самом сердце Геона, в его старейшей и, не побоюсь этого слова, лучшей военной школе из всех, когда-либо существовавших. Даккарай — это не просто имя. Это судьба и, уверен, большинство присутствующих в этом со мной согласятся. Волей Антара нам дарованы крылья, но то, как мы распорядимся ими, зависит только от нас.

Взгляд принца обратился к левой трибуне, где сидели будущие кадеты:

— Сегодня вы вошли в этот зал, чтобы бросить вызов друг другу и доказать, что достойны. Но я скажу только одно — достоен каждый!.. Вы упомянули о «доброй традиции», ваша светлость, — что же, это прекрасная идея, я полностью ее поддерживаю и в следующем году, без сомнения, вновь вернусь в Даккарай, — он на мгновение умолк. — Но вернусь не с пустыми руками — так же, как пришел и теперь. Указом ее величества, отныне каждый год в конце августа правитель Геона, его прямой наследник или их полномочный представитель будут лично присутствовать на вступительных испытаниях, чтобы не только поздравить тех, кому Антар вручит жезл победителя, но и преподнести самым достойным ответный дар — а что может быть желаннее заслуженного мундира?..

Рауль Норт-Ларрмайн вновь сделал короткую паузу и еще раз улыбнулся, зажигая на лицах ответные улыбки.

— С этого дня, — торжественно произнес он, — и к большой моей радости, количество мест за казенный счет в высшей школе Даккарая увеличивается! Первых двух счастливцев совет школы во главе с его светлостью выберет как обычно, что же касается третьего — волей государыни, сегодня его имя объявлю я.

Зал разразился грохотом оваций. Герцог эль Виатор, оглушенный свалившейся на него новостью, стоял нем. Наследный принц, словно не замечая этого, все с той же улыбкой вскинул руку:

— Довольно слов, их не принято брать на веру. Вы здесь. А мне остается лишь повторить следом за его светлостью: пришло ваше время встать на крыло!

Он чуть склонил голову, словно благодаря всех присутствующих, и опустился обратно на стул. Герцог эль Виатор, кое-как взяв себя в руки, заторможенно кивнул своему заместителю. Гулко и протяжно зазвонил иззелена-медный колокольчик на массивной подставке.

Последнее испытание началось.

Один за другим, согласно длинному списку, поднимались и выходили в центр Большого загона юноши и девушки. Они кланялись принимающей комиссии, взбирались в седло подведенного мастером-наездником штурмовика, брали в руки поводья и совершали свой первый круг — не в воздухе, еще пока на земле, но даже это во многом уже давало понять, годится претендент в наездники или нет. Комиссия оценивала всё: и как возможный кадет подошел к зверю, и как оседлал его, и как держался, пока дракон шел пешим шагом… Второй круг соискатели делали уже в воздухе, но все еще под чутким руководством инструктора — седла, надетые на спины драконов, все были парные, сделанные на заказ специально для такого случая: первое занимал испытуемый, второе, за его спиной, мастер. Повод был также двойной. Черные широкогрудые штурмовики, распахнув крылья, пружинисто отталкивались от усыпанного землею пола и взлетали. Круг, ровный, по одной траектории, потом еще один, уже более сложный, повторяющий движение невысокой волны; затем вниз, посадка, смена головного всадника, снова вверх, снова круг — и еще один… Претендентов было почти полторы сотни, Даккарай же мог принять только треть, и все это знали. Поэтому испытуемые старались, как могли, их сопровождающие молились всем богам вместе взятым, а комиссия делала выводы.

Его светлости герцогу эль Виатору приходилось несладко. Как глава школы и первый голос ее совета, он должен был учитывать любую мелочь, каждый неверный или, напротив, верный шаг каждого из ста пятидесяти соискателей — а как глава рода, балансирующего на грани немилости у власть предержащих, не спускать глаз с принца. Что было весьма нелегкой задачей. Глаз у его светлости имелось всего два и разойтись в стороны они никак не могли. Так что приходилось, держа лицо, со всем возможным вниманием следить за происходящим на манеже и одновременно чутко прислушиваться к долетающим слева обрывкам фраз.

— Неплох, и держится уверенно. Ратледж… Северные горы? — негромкий голос наследного принца.

— Они самые, ваше высочество. — Бервик. — Пограничье, потомственные хранители — его старшего брата вы, вероятно, помните…

— А! Один из тех двух лихих воителей, не поделивших одну женщину?

— Именно.

Задумчивое «угу» и резкий скрип пера. Герхард эль Виатор исподтишка скосил взгляд на лежащий перед его высочеством лист с ровным столбиком имен и фамилий. Напротив последней стоял свежий чернильный крест. Причем, как, похолодев, успел заметить глава Даккарая, крест оный был уже далеко не первым.

— Эль Тэйтана? Орнелла эль Тэйтана? Надо же, я, признаться, грешил на почерк писаря… Что понадобилось самой завидной невесте Геона в военной школе?

— Я бы сказал, не что, а кто…

— Даже так! И ты умудрился прозевать такую партию, Натан?

— Увы, ваше высочество. К сожалению, у нашей прелестной герцогини весьма грубые вкусы.

— Например?

— Например, второй сын графа де Кайсара, что в нынешнем году перешел на второй курс. Редкой, надо сказать, недальновидности молодой человек… Однако даже несмотря на это ее златокудрая светлость, очевидно, полна решимости его заполучить.

— Хм. Ну что же, пожелаем ей удачи, тем более, в седле она сидит как влитая. Аренда?

— Брала дракона на целое лето.

Новое «угу» и скрип пера. Обмирая, глава Даккарая вновь покосился в сторону его высочества и с облегчением выдохнул: напротив строчки «эль Тэйтана, Орнелла» стояла размашистая галочка. Слава Танору!

— Натан, ты тоже это видел?..

— Еще как, ваше высочество. Полфута от седла — а всех за пояс заткнул. И это Марстон!

— А что с ними не так?

— Да, в общем, все так, только ни один из баронов Марстонов сроду в руках ничего опаснее столовых приборов держать не умел. Книжки, музыка, философия, даром, что земли кот наплакал… А тут вдруг такие таланты.

— Значит, нам повезло.

Быстрая, уверенная галочка.

— Колтер… Семейная традиция, если не ошибаюсь?

— Практически династия наездников, ваше высочество. Уже девятое поколение.

— А так и не скажешь!..

Крест.

— Д» Ориан… Погоди, не ее ли старший брат — один из моих гвардейцев?

— Все верно, ваше высочество. Франко Д» Ориан, моего выпуска. И сестрица, судя по всему, чести рода не опозорит.