– Вот что, – велел я им, когда весь ареопаг оказался в сборе, – рассказывайте подробно, что здесь произошло.

Сопя и бросая друг на друга косые взгляды, народ начал медленно излагать свои версии событий. При некотором разнообразии все они сводились к тому же, что я успел узнать у Аниза.

Правда, повстанцы, патриоты своей исторической родины, все еще продолжали бубнить что-то вроде того, что, мол, чужаки все равно есть чужаки. И не будь их – все вышло бы лучше.

Я даже не знал раньше за собой такой злости! Едва-едва не заехал в рыло одному такому вельможе, бурчащему под нос, но вполне отчетливо. Да сколько же можно быть таким идиотом?

– И что, – поинтересовался я, после того как выслушал все заинтересованные стороны, – вы ничего более разумного, как сдаться Обецу, придумать не смогли?

Ответ был прежним.

Вот тут уж я воистину почувствовал себя в степени белого каления. Если бы не Забава, не знаю, что было бы дальше. Пострелял бы, наверное, дураков.

Посланница Хозяйки тронула меня за рукав и предложила отпустить приближенных. Чтобы дальше шли командовать войсками. А самим, оставшись, поговорить.

К счастью, я уловил в ее тоне какой-то намек. И подчинился. Свитские, продолжая что-то ворчать, довольно послушно тем не менее разошлись.

Когда мы остались одни – своим, тесным, так сказать, кругом: Ангрест, Аниз, Забава и я, – Забава и поведала о скрываемой до сих пор военной тайне наивысшей степени секретности – выдрах-диверсантах. И обо всем с ними связанном.

В сложившихся обстоятельствах это следовало признать единственной зацепкой. Причем вполне реальной. И согласно с ней и действовать. Позаботившись предварительно, чтобы разделить озабоченных поисками виноватых повстанцев и нашу пришлую гвардию Аниза и Ангреста.

Что я и сделал, переправив всех к Вране на позицию. Тем паче там было единственное место, откуда Обеца реально сдерживали. Самим же нам с Забавой пришлось переквалифицироваться в подводников. Весьма срочно. Причем я до самого последнего момента и не думал, что пойду с напарницей. Но Забава сумела настоять на своем. Я даже не очень понял как. Просто проявив твердость и выдержку, заявила, что должна идти тоже. И я не нашел что возразить. Поскольку она, с одной стороны, доверенное лицо Хозяйки… А с другой – весьма полезный маг. Что тоже немаловажно. Больше-то мне все равно взять было некого. Не Аниза же. А тащить с собой огромный отряд тем более не имело смысла.

В конце концов я согласился. «Выдул» снаряжение, мы облачились в гидрокостюмы и отправились в путь.

Забаву я предусмотрительно облачил в армейский легководолазный скафандр, дабы не заставлять даму устраивать стриптиз. Оно, конечно, не так уж и плохо было бы… Вот только обстоятельства как-то не располагали. А затем, подумав, оделся в такой же скафандр и сам. Просто из соображений функционального удобства – можно было оставить на себе весь спецназовский комплект. Что немаловажно.

В такое же снаряжение я облачил и Забаву. Коль уж идем мы в диверсионный рейд. Из оружия прихватили подводные пистолеты. Пару контейнеров с кое-каким инструментом. И еще буксировщики.

Дыхательные аппараты с замкнутым циклом обеспечивали нас воздухом на шесть часов. Но я думал, что нужное место мы обнаружим гораздо раньше.

Как оказалось, я несколько переоценил свои силы. Задачка вышла более сложная, поскольку мы кружили под однообразными сотами час за часом, но искомого не обнаруживали.

А время уходило и уходило. Сколько еще удастся поддерживать тот статус-кво, которого мы добились, введя в дело противоградовую артиллерию? И что потом делать? Бить на поражение? Ядерными? Или чем-нибудь наподобие хлорпикрина? Или уж сразу заман или зарин? И даст ли это какой-либо эффект?

Луч фары прорезал уже ставшую надоевшей кристально прозрачную толщу воды. И все труднее становилось бороться с отвлекающими мыслями.

Совершенно неожиданно Забава, поравнявшись со мной, выразительно подергала меня за прорезиненный рукав. Что? Ее рука энергично указала куда-то вверх и в сторону.

Я не понял, но подчинился, сменив направление. И только приблизившись, обнаружил, что привлекло внимание моей напарницы. Зацепившись за что-то хвостом, на краю ячейки держался трупик выдры. Выдра была мертва. Смерть наступила от широкой резаной раны во весь бок. Так что странно было даже, что зверек сюда мог доплыть.

И только затем уже мы заметили то, что должно было привлечь наше внимание сразу. Толщина стенок гранитной ячейки была даже на взгляд значительно меньше, чем у соседних.

Вот, значит, как… Что ж, спасибо, маленький разведчик. Хотя бы за то, что указал путь. Вольно или невольно – неважно. Я посветил, подняв фару, в темный гранитный колодец.

Ничего. Только стены, уходящие вверх. Нашли мы его или не нашли? Впрочем, все равно, для того чтобы проверить, придется всплывать. Другого выхода нет. Да и вряд ли в этой тарелке имеется еще одно такое отверстие в днище. Помедлив немного, мы начали подъем.

Тут Иван к нему сигает,

рубит головы спеша…

Всплывать приходилось медленно, выполняя баростабилизирующие площадки. Согласно правилам декомпрессии. Хорошо хоть имелся таймер, содержащий всю программу всплытия, и время от времени подающий нужные сигналы, с учетом глубины погружения и времени на ней пребывания. Замечательная штука. Я бы нипочем в озеро без него не полез.

Ну и еще на всякий случай – вдруг воздух кончится – мной было припасено компактное подводное убежище. В виде надувного колокола с искусственными жабрами. Их у нас как раз не так давно начали выпускать. Удобная штука. В случае чего и отсидеться можно, и баллоны пустые, например, сменить. Благодаря этим двум вещам я как-то чувствовал себя спокойно.

Зато мне чем дальше, тем больше переставало нравиться вообще все происходящее. Я имею в виду не данное подводное путешествие. Его-то все равно как-то надо было совершить. Нет, нравиться мне перестало вообще все теперешнее приключение. Поскольку, наверное, увиденная вблизи война не имела в себе совершенно ничего романтического.

Просто скопище плохо вооруженных и снаряженных людей в условиях нежилой тайги дралось с другим таким же скопищем. Со всеми вытекающими неаппетитными последствиями.

И возникало при этой картине только тягостное недоумение: а что, тому же Обецу миром договориться в свое время с окружающими было не судьба? Чего ради укладывать в землю такое количество народу, как выясняется, с последующей же целью уложить еще столько же? Кому и для чего это нужно? Бессмыслица.

И ничем это не отличается ни от каких других войн, про которые нам известно. А счет таких идет на тысячи. Каждый раз остается слава, увенчанная лавровым венком из костей. И больше ничего.