два дня на работу с останками и возможность забрать несколько костей для более тщательного анализа. Только и всего. Чем быстрее это произойдет, тем лучше для всех. Ведь кости просто лежат там. Я могу проделать мою работу так, что никто и не заметит. Зачем давать кому-то время, чтобы они выдвигали возражения? Прошу вас, шеф Моррис… для меня это очень важно!

Она закончила свою речь на более отчаянной нотке, чем хотела, но увидела, что снова произвела на него впечатление.

— Так-так, — сказал шеф полиции. Он откашлялся, прочистил горло и погмыкал еще сильнее, чем прежде. — Я вас понимаю. Гм-гм. Нам не нужны никакие разногласия.

Он перевесился через край кресла и вытянул шею к двери:

— Ширли! Еще кофе!

Секретарь вернулась с двумя новыми стаканчиками. Шеф полиции снова положил в стаканчик немыслимое количество сахара, неутомимо работая ложкой, налил сливки и принялся бесконечно размешивать напиток. Брови его все это время оставались нахмуренными. Наконец он положил пластиковую ложку, поднес стаканчик к губам и сделал большой глоток.

— Я очень сочувствую вашему проекту, — произнес он. — Очень. Знаете, что я вам скажу? Сейчас только полдень. Если хотите, я отвезу вас туда сейчас — покажу вам гробы. Конечно, останки вам сейчас не удастся осмотреть, но вы получите представление о том, что там есть. А я завтра утром дам вам ответ. Вас это устраивает?

— Это будет замечательно! Спасибо!

Шеф полиции Моррис засиял:

— И между нами говоря, я думаю, вы можете не сомневаться, что ответ будет положительным.

Они встали, и Кори с трудом удержалась, чтобы не обнять шефа полиции.

Глава 5

Кори уселась на пассажирское сиденье полицейской машины рядом с шефом полиции, который, видимо, отпустил водителя и сам сел за руль. Машина была не обычная «краун-виктория»[10], а джип «чероки», перекрашенный в два привычных полицейских цвета с символом города Роринг-Форк — тополиным листом на дверях в центре шестиконечной шерифской звезды.

Кори поняла, что ей крупно повезло. Шеф полиции казался порядочным, доброжелательным человеком, и хотя ему вроде бы не хватало внутреннего стержня, он был человеком разумным и поддающимся убеждению.

— Вы прежде бывали в Роринг-Форке? — спросил Моррис, повернув ключ зажигания.

— Никогда. Я даже на лыжах не умею кататься.

— Господи боже. Вам нужно научиться. У нас сейчас разгар сезона — Рождество не за горами, и вообще, так что вы увидите все в лучшем свете.

Джип сбросил скорость на Восточной Мейн-стрит, и шеф полиции принялся показывать Кори важнейшие исторические здания: ратушу, знаменитый отель «Себастиан», знаменитые викторианские особняки. Повсюду были развешены праздничные огни и еловые гирлянды. Снег лежал на крышах, покрывал морозными узорами окна, прогибал ветви елей. Это было похоже на эстампы «Курриер энд Айвз»[11]. Они проехали по торговому кварталу, по улицам, усеянным дорогими бутиками гуще, чем даже «золотая миля» Пятой авеню. По тротуарам шли толпы покупателей, облаченных в меха или элегантные лыжные костюмы. Машины двигались осторожно, словно по льду, и джип оказался зажат в веренице «хаммеров», «мерседесов», «гелендевагенов», «рейнджроверов», «порше-кайенов»… и снегоходов.

— Прошу прощения за такую толкучку, — сказал шеф полиции.

— Вы шутите? Это удивительно! — воскликнула Кори, чуть не вываливаясь из окна, чтобы рассмотреть мелькающие витрины с выставленными в них дорогущими товарами от «Ральф Лорен», «Тиффани», «Диор», «Луи Виттон», «Прада», «Гуччи», «Ролекс», «Фенди», «Булгари», «Берберри», «Бриони», — казалось, им не будет конца.

— Количество денег в городе просто не поддается счету, — заметил шеф полиции. — И откровенно говоря, с точки зрения полицейского, это может быть проблемой. Многие из этих людей считают, что законы писаны не про них. Но мы в полицейском управлении города ко всем — и я точно имею в виду всех без исключения — относимся одинаково.

— Хорошая политика.

— В таком городе только такая политика и возможна, — произнес он не без помпезности. — Тут куда ни посмотри — всюду знаменитость либо миллиардер или и то и другое.

— Воров сюда, наверно, как магнитом тянет, — сказала Кори, все еще глядя на дорогие магазины.

— Нет-нет, уровень преступности у нас почти нулевой. Понимаете, город такой изолированный. Ведет сюда всего одна дорога — восемьдесят второе шоссе, зимой проезд затруднен, а нередко и вообще закрыт из-за снега. А наш аэропорт используется только частными самолетами. Потом, нужно помнить о стоимости проживания здесь — это не по карману мелкому воришке! — Он весело рассмеялся.

«Ну уж мне об этом можешь не рассказывать», — подумала Кори.

Теперь они проезжали мимо кварталов, в которых, видимо, была воссоздана атмосфера периода бурного освоения Запада: бары с распашными дверями, пробирные палаты, даже несколько явных — по виду — борделей с ярко разукрашенными окнами. Все было безукоризненно аккуратным и чистым, от сверкающих плевательниц на приподнятых деревянных тротуарах до высоких ложных фасадов зданий.

— Что это такое? — спросила Кори, показывая на семейство, фотографирующееся перед салуном «Идеал».

— Старый город, — ответил шеф полиции. — То, что осталось от первоначального Роринг-Форка. Долгие годы эти здания просто стояли и разрушались. Когда стал развиваться курортный бизнес, их собирались снести. Но кому-то пришло в голову реставрировать старый город-призрак и превратить его в музей, рассказывающий о прошлом Роринг-Форка.

«Диснейленд встречается с лыжным курортом», — подумала Кори, дивясь чужеродности разбросанных здесь и там остатков прошлого посреди очага столь экстравагантного потребления.

В этот момент мимо них пронесся снегоход, оставляя позади себя клубы измельченного в порошок снега.

— Тут еще и снегоходы? — воскликнула Кори.

— Роринг-Форк — город страстных любителей этого вида транспорта, — объяснил шеф полиции. — Город знаменит не только своими лыжными трассами, но и дорогами для снегоходов. Здесь их многие мили, в основном используются старые дороги, проложенные шахтерами, — они еще сохранились в горах над городом.

Наконец они миновали квартал магазинов и после нескольких поворотов проехали мимо небольшого парка с множеством валунов, усыпанных снегом.

— Парк столетней годовщины города, — объяснил шеф полиции. — Эти камни — часть святилища Джона Денвера[12].

— Джона Денвера? — Кори вздрогнула.

— Каждый год его поклонники приезжают сюда в годовщину его смерти. Это очень трогательное зрелище. Гениальный был человек, и какая утрата.

— Да, безусловно, — быстро проговорила Кори. — Я люблю его творчество. «Высокие скалистые горы» — моя любимая песня всех времен.

— У меня до сих пор, когда вспоминаю, слезы на глазах.

— И у меня тоже.

Они покинули тесно застроенный центр города и поехали мимо сквера, засаженного гигантскими елями, ветви которых поникли под тяжестью снега.

— А почему кладбище было раскопано? — спросила Кори.

Она, конечно, знала ответ, но хотела посмотреть на вещи глазами шефа полиции.

— Тут наверху эксклюзивная застройка под названием «Высоты».