нижнего этажа молодую женщину, поливавшую горшок гвоздики. Вот что записала Виже-Лебрен: «Ей казалось не более 17 лет, черты лица были тонки и правильны, а самый склад его восхитительный; прекрасный цвет лица не был оживлен румянцем, но по белизне своей соответствовал его ангельски кроткому выражению. Пепельно-белокурые волосы ниспадали на шею и лоб. Она была в белой тунике, небрежно перевязанной поясом на талии, тонкой и гибкой, как у нимфы. Вся фигура молодой особы, облик которой я только что набросала, таким чарующим образом выделялась из глубины комнаты с колоннами, обитой розовым газом с серебром, что я воскликнула: “Да это Психея!”. То была Елизавета, супруга Великого князя Александра» (Исмаил-Заде Д.И., 2001).

Теперь она поневоле делила с ним ужас этой ночи. Александр сидел в кресле, сутулясь, будто чьи-то незримые руки давили ему на плечи. Сейчас все решится. Граф Пален приведет заговорщиков, и они заставят отца отречься от престола. Неужели он станет упрямиться? Разве не счастье сбросить с себя свинцовое бремя власти? Александр окружит его своим добрым попечением. Павел Петрович скоро убедится, что корона вовсе не нужна сыну. Надо освободить Россию, дать ей новые законы, как в Англии… Александр согласился на переворот не для себя, а для России.

Сегодня генерал-прокурор П.Х. Обольянинов водил братьев в церковь для вторичной присяги. Александр и Константин перед Крестом и Евангелием поклялись в верности монарху. Но что же ему было делать? Надо было выиграть время. Пален сказал, что император готовил или казни, или вечную тюрьму жене и детям. От этого воспоминания мучительно заболело сердце. И вдруг – странный топот наверху. Александру почудился крик. Быть может, заговорщики бежали или арестованы. Тогда все кончено. Павел казнит сына… Ровно в половине первого распахнулась дверь и вошел Полторацкий, за ним – Бенигсен и Пален. Александр не узнал его. Нет, это не граф Петр Алексеевич. Куда девались его насмешливые, веселые глаза? Какой странный у него взгляд! И говорит он что-то непонятное. Умер! Как умер? Ведь ему, Александру, обещано было сохранить жизнь отца. Значит, император Павел убит! Он представил себе знакомое бледное лицо с мертвыми теперь глазами. Александр простонал: «Скажут, что я убийца…». Закружилась голова, все заволоклось туманом… Когда Александр очнулся, перед ним было суровое лицо Палена. Граф тряс его за плечи и кричал в ухо: «Довольно быть мальчишкой!.. Извольте царствовать!» (Полторацкий К.М., 2003).

* * *

Александр I сразу же после вступления на престол дал указание начать срочный разбор «комнатных» бумаг, оставшихся в царских дворцах после смерти отца. Для этого была создана специальная комиссия. Император сам принимал участие в просмотре документов. Часть из них Александр оставил у себя, остальные составили основу секретного отдела Архива Коллегии иностранных дел (будущего Государственного архива). В него попали дела из Тайной канцелярии, часть следственных материалов о Е. Пугачеве, А. Радищеве, Н. Новикове, письма П. Румянцева-Задунайского, Г. Потемкина, А. Суворова Екатерине II, ее переписка с Вольтером и Дидро, мемуары императрицы. Сюда же поступило собрание документов канцлера А. Безбородко, статс-секретарей Екатерины II, архивы ее фаворитов Г. Потемкина и П. Зубова (материалы о путешествии в Новороссию и Крым в 1787 году»).

В манифесте 12 марта 1801 года Александр объявил, что будет управлять «по законам и по сердцу в Бозе почивающей августейшей бабки нашей, государыни императрицы Екатерины Великой». Он восстановил отмененные Павлом I «жалованные грамоты» дворянству и городам, освободил дворянство от телесных наказаний. Была упразднена Тайная экспедиция, освобождены около тысячи заключенных и ссыльных, возвращены на службу до 12 тысяч опальных чиновников и военных, специальный указ запретил применение пыток во время следствия. В качестве советников Александр призвал представителей молодого поколения родовитой знати: П.А. Строганова и его двоюродного брата Н.Н. Новосильцева, В.П. Кочубея и А. Чарторыйского – родственника последнего польского короля. Они составили летом 1801 года Негласный комитет, который не имел официального статуса, но обладал большим влиянием и в основных чертах определил программу преобразований центрального управления, просвещения и печати. Вместо прежних петровских коллегий были введены министерства (1802–1811). Большую роль в преобразовательной деятельности первого десятилетия царствования играл талантливый реформатор, сын сельского священника М.М. Сперанский. При его активном участии были проведены реформы светского и духовного образования, основан Царскосельский лицей, учрежден Государственный совет. По заданию государя Сперанский разработал план государственного преобразования России, который был одобрен, но встретил сильное противодействие со стороны дворянских кругов и был отложен.

Александр вступил на престол с искренними намерениями ограничить абсолютизм, но на практике ему приходилось пользоваться своей властью самодержавно. Попытки ее умалить встречали с его стороны гневный отпор. Известно его столкновение с Сенатом, когда сенаторы пытались отклонить закон об обязательной службе дворян унтер-офицерского звания. Когда испуганный генерал-прокурор поэт Г.Р. Державин прибежал к царю со словами: «Государь! Весь Сенат против вас…» – Александр изменился в лице и сухо ответил, что он это дело разберет. Спустя несколько месяцев последовало разъяснение, что Сенат превысил свои полномочия.

Александр удалил от трона Палена, Панина и Зубовых, но прекрасно знал, что, поверни он кормило государственного корабля покруче, снова явятся заговорщики, найдутся графы и князья, которые убьют его так же, как Павла. Но ведь и он был в заговоре. Не ждет ли его возмездие? Он улыбался приветливо окружавшим его, и становился мрачным, как только ему приходилось остаться одному. Князь Адам Чарторыйский и другие, имевшие доступ к его личной жизни, свидетельствуют, как они часто видели удивительную перемену в государе: веселая улыбка его таила угрюмость, а ласковость слов могла скрывать презрение.

12 марта 1801 года отбросило мрачную тень на всю его дальнейшую жизнь. Официальными, холодными остались отношения с супругой, Елизаветой Алексеевной. Возможно, император так и не смог простить жене того, что она знала об его участии в заговоре против отца. В последние годы состояние грусти и меланхолии, всегда ему присущей, еще более усилилось. В нем развились подозрительность, мнительность. Страдая тугоухостью, государь плохо слышал собеседников. Часто при виде улыбок придворных ему казалось, что над ним смеются.

Не найдя понимания в друзьях и семье, Александр стал искать утешения в православной вере, в беседах с монахами, часто посещал монастыри; любил «гадать» по Евангелию, открыв страницу наугад и толкуя соответствующий текст. Государь многое сделал для Русской Православной Церкви, прекрасно понимая ее роль в нравственном воспитании и просвещении народа. В конце XVIII века положение духовенства было унизительное. Священники были совершенно бесправны. Судьи могли приговаривать пастырей к наказанию кнутом на площадях за малейшую провинность… 22 мая 1801 года Александр издал манифест