точно, тогда придумай что-нибудь сама. Что там дальше? Также ты думаешь, что я отказываюсь говорить правду, потому что считаю, что мне опять никто не поверит в полиции. Я в ней разочаровалась и сама планирую найти их. Как в прошлый раз. И наказать. Хотя про наказать, лучше не надо, только про то, что планирую найти. Но у меня нет никаких улик. Камеры разбиты. Время упущено. Даже место не могу толком вспомнить, потому что сильно били по голове. Короче полное уныние и никаких перспектив, - заканчиваю я расписывать мое липовое заявление.

- Вот попробуй сунуться куда-нибудь с такой идеей, и тебя сразу завернут, чтобы ты не выдумывала. И потом старайся не спалиться, что ты продолжаешь копаться в этом деле, а то и тебе покажут, что не следует лезть туда, куда не просят, и что умные и взрослые дяди будут решать за тебя, а ты должна играть в куклы или подтирать носы малолеткам, вроде меня.

- Хорошо. Я сделаю все, что смогу, - согласилась СоМи. - Теперь поговорим о том, что было с тобой за то время, пока ты была здесь.

- Кстати, а почему ты здесь?

- Твоя сестра позвонила и попросила.

- Вот как. А она что, сбежала?

- Зря ты так. Она каждый день приходила тебя навешать после учебы, а вчера вообще весь день была, то у тебя, то у вашей мамы. Потом еще за рестораном присматривала, пока ваша мама была занята.

- Даже так. - Похоже, моя сеструха все-таки нормальная, хоть и вредная, и пытается меня строить. Надо бы с ней помириться. Снова. - А что с мамой? У нее что-то случилось, поэтому был приступ?

- ЮнМи, ты у нее случилась, - полусерьезно-полушутя сказала СоМи. - В общем, когда ты попала в больницу... из-за аварии, то... в дорожной службе стали просматривать записи с камер, чтобы выяснить, что именно и где это произошло. Но, как ты уже догадалась, сам момент твоей аварии, в кавычках, найти не смогли, зато нашли другие нарушения правил дорожного движения совершенных тобой.

- Я плохо соображала.

- Это еще мягко сказано. Потому что тебе выписали штрафы, тебе грозит лишение прав, и это еще самое малое. Когда узнали, что у тебя условный срок, то было принято решение тебя арестовать и отправить в тюрьму. Поздравляю, ты теперь настоящая преступница.

- Э-э-э. А почему я тогда до сих пор не в тюрьме? Или хотя бы не в наручниках?

- Потому что уже была. Прямо здесь в палате. Целых четыре дня. В наручниках. Твоя сестра делала фотографии каждый раз, когда приходила. - Ого, дает сестрица. Все-таки не забыла мою просьбу. Может и вправду что-то у нее в голове есть, помимо фабрики по производству криков.

- Понятно. И что изменилось после? - поднимаю и показываю свои свободные руки.

- А после все только завертелось.

И СоМи стала рассказывать следующее. В тот же день, когда меня заковали в наручники, еще перед второй операцией, то нашелся и тот, кто подкинул мне кошелек. Это оказался какой-то дальний родственник потерпевшей Ге ХоЧжу. Это он предложил ей роль жертвы ограбления. Все прошло, как они задумывали, ну почти. А потом, если бы не мое интервью... он бы просто затаился, или сбежал, но не успел. Поэтому был вынужден неделю скрываться.

Затем началось самое интересное. Со слов СоМи, пока не установили точно, что между ними произошло за ту неделю, и видимо уже не получится установить, но пока версия такая: парень стал угрожать старухе, и схватился за нож. Может, просто припугнуть, чтобы она не вздумала его выдать, может, решил избавиться от сообщницы. Не понятно. Старуха та еще фантазерка. Но факт такой: Ге ХоЧжу испугалась и плеснула ему в лицо горячее масло с плиты. Парень ослеп, и начал яростно метаться по кухне, пока не угодил в огонь. Его одежда, пропитанная маслом, вспыхнула и он сильно обгорел. Это соседи прибежали на крики и потушили его. Потом прибыла полиция. Уже в больнице его успели опросить, и он признался, что это он подбросил тебе кошелек. А его на это послал один из полицейских, который его недавно задержал, но не стал заводить дело, если он выполнит для него несколько заданий. И даже его фотографию в полиции не приняли, как ему обещали, если вдруг будут свидетели. Кто был этот полицейский, и был ли на самом деле, он не успел рассказать, потому что начались осложнения и в итоге он умер от ожогов. Никто не поверил ему, и как призналась СоМи, она тоже, до того момента, пока я ей не поведал свои соображения. Ведь здесь нет преступности.

Теперь Ге ХоЧжу самой грозит суд и обвинения в непредумышленном убийстве, лжесвидетельстве в суде, подготовка и участие в спланированном преступление против несовершеннолетней, так что она добровольно стала сотрудничать со следствием и призналась во всем, надеясь на снисхождение. Поняв, что уже так просто от скандала не отвертеться, особенно после моего выступления на телевидении, руководство полиции, следствия, криминалистов и суда приняли решение провести заседание по моей апелляции как можно быстрее. Так что все засуетились. А узнав, что я в больнице и чуть ли не умираю в наручниках, все перепугались еще больше, и решили провести слушанье без меня. Откладывать или переносить не стали. Это было позавчера. Меня представляла мама. По итогу дело пересмотрели, меня оправдали, все обвинения были сняты. А вчера ДжеМин сказали, что не смогу рожать, вот почему ей, после всех волнений, стало плохо.

- Когда найду их, наизнанку всех выверну, за то, что сделали с мамой, - вся эта ситуация со мной, для меня была ничтожной, по сравнению с тем, что из-за меня... нет, из-за них, испытала ДжеМин. Этого я им точно не прощу.

Успокоившись немного, и