Новый подвал был очень просторным. Однако потолок был так же низок, как и всюду. В стенах много дверей. Свет тусклый. Горела всего одна из шести люминесцентных ламп. И та изредка начинала моргать. В дальнем конце помещения было расставлено много стульев и пластиковых тар для бутылок, которые видимо тоже играли роль табуреток. Среди стульев, в инвалидном кресле дремал ребенок.

Охранники завели пленных гостей в одну из дверей и удалились, закрыв ее за собой.

Это была небольшая комната. Три грубоватые дощатые кровати с расстеленными шкурами зверей. Диодные светильники под потолком.

— Уже не клетка. И то хорошо. Теплее здесь. — Хмыкнул Варяг осмотревшись.

— Зато там параша была, — Сквернослов откинулся на спинку своего кресла.

— Ага, которая воняла, — поморщился Яхонтов.

Николай вздохнул.

— Что же нам дальше-то делать теперь, а? Будем дальше прозябать здесь? А эти идиоты все спорят… Делают вид что они тут что-то значат. Что их решения что-то значат. Что они вообще способны принимать какие-то решения. А на деле все зависит от каких-то стражей? Что делать, Варяг?

— Ну, во-первых, не паниковать. Я этим людям конечно не доверяю. Равно как и они нам. Однако хорошо то, что есть тут хоть немного дружелюбно настроенные люди. Теперь нам главное дойти до этих стражей.

— И что? Стражи пропустят нас к ХАРПу? — Васнецов скептически покачал головой.

— Я и не думал что пропустят. Но, возможно, мы сможем оценить обстановку там. Разведать. Понять, как легче дойти до этой долины и покончить, наконец, с установкой. А эти американцы, что вызывались идти с нами, скорее всего, пойдут, для того чтобы держать нас под контролем. Этого тоже забывать нельзя. Я думаю, когда они прекратят горлопанством заниматься на своем совете, то придут сюда. Тут и обсудим.

— Ладно, — Николай без всякого энтузиазма кивнул, махнув рукой, и подошел к двери.

— Ты куда?

— Посмотрю, насколько сильно их охранники нас опекают.

* * *

Охранники сидели на стульях за большим деревянным ящиком и играли в покер, ставя на кон папиросы. Они лишь бросили на Николая взгляд и не мешали ему выйти из комнаты. В дальнем конце центральной залы стулья и пластиковые тары уже не пустовали. На них рассаживались дети, и седой горбатый старик с черной повязкой на глазах что-то им говорил. Васнецов неторопливо двинулся к ним. Ребенком в инвалидной коляске оказалась девочка лет десяти в мешковатой одежде. Одна ее нога почти вдвое короче другой. На голову повязан пестрый шелковый платок, из-под которого выбивались редкие и совершенно белые волосы. Она повернула голову, почувствовав приближение Николая и, уставилась на него белыми глазными яблоками без зрачков. От этого взгляда у Васнецова похолодела спина.

— Hi, — произнесла тоненьким голоском девочка и улыбнулась.

Николай перестал приближаться к детям и остановился, рассматривая их с дистанции всего нескольких шагов. Всего их было около двух десятков, и большая их часть несла на себе печать врожденных уродств. Невероятно широко расставленные большие, полуприкрытые глаза, не излучающие и малой толики сознания и разума. Застывшая на лице улыбка непропорционально большого беззубого рта. Крохотные руки с недоразвитыми пальцами. Заячьи губы и какая-то чешуя на лице…

Это было ужасное зрелище, которое весьма кстати дополнял уродливый старик с завязанными слепыми глазами. Николай попятился. Седая девочка с белыми глазами перестала улыбаться. Она лишь вздохнула и грустно произнесла:

— Bye.

Васнецов сделал несколько шагов, пятясь назад и, наткнулся спиной на что-то. Обернувшись, он увидел, что дорогу ему перегородил высокий бородатый рейнджер. Тот ухмылялся и толкнул Николая легонько в плече. Затем вытянул руку, указывая пальцем на детей и, что-то заговорил.

Васнецов не понимал ни слова. Но вдруг где-то в сознании он стал улавливать тот смысл, который хотел донести до его разума своим монологом этот американец. И не зная языка, он вдруг стал понимать все…

— Что, страшно на это смотреть, русский? А ты смотри! Смотри внимательно! Это вы сделали! Это из-за вас эти дети такие!

— Дети, — пробормотал Николай, — Дети такие… Из-за нас такие дети…

Васнецов мотал головой, принимая из глубин своего сознания понимание того, что говорил на своем языке американец.

— Дети значит… — Николай вдруг пристально посмотрел рейнджеру прямо в глаза. Ухмылка стерлась с лица охранника от этого взгляда. — Детей значит жалко?! — Воскликнул Васнецов и толкнул рейнджера в ответ ладонью по плечу. — А ты думаешь, что на моей родине досталась детям лучшая доля? И с кого мне теперь спросить? С тебя, американец? А может ты считаешь, что есть где-то на земле места, где бог миловал детей и они не рождаются уродами? И кто их сделал такими, а? Детей тебе жалко стало?! А раньше вы все, бараны, о чем думали, вашу мать!!! О чем вы, сука, раньше-то думали все, и ваши и наши и все на земле!!! Когда свою планету бурами наизнанку выворачивали, о чем думали?! Когда насиловали ее скважинами нефтяными да газовыми, о чем думали!!! Когда вытряхивали из планеты все недра, так словно последний день на ней живете, о чем думали!!! Когда в моря и реки отходы сливали без зазрения совести!!! О чем вы думали, когда ковали ракеты и танки!!! Когда планировали войны и спецоперации ВЫ ВСЕ ТВАРИ, О ЧЕМ ДУМАЛИ!!! Вы думали о том, какими дети у вас родятся, когда вокруг них копоть и смрад?! Вы думали о детях, когда гены свои поражали табаком и спиртом, наркотой и скотством?! А вы думали о том, что если при всем при этом вы не выскребете своих детей в канализацию на докторском столе, и они все-таки родятся, то какими вы их вырастите?! Подобными ВАМ?! А какую землю вы им оставите, после того погрома, который учинили с его природой!!! Думали?!!! А теперь детей жалко стало, свинья!!! Опомнились, да?!!!

Из комнаты выскочил Варяг. Он миновал недоуменно глядящих на разбушевавшегося Николая охранников и схватил его за плечи.

— Ты чего опять натворил?! — воскликнул он.

— Чего я натворил?! Я?! Это вы все что натворили?! Это мой мир! Вы мне его таким оставили в наследство! Только мне повезло родиться чуть раньше, и я не стал уродом с двумя головами! Вот ты в рейдах своих много нормальных детей видел?! А? Да большинство такие же! Новое поколение ядерной зимы! А наш век закончится и что им делать без нас, если мы этот мир спасем, а?!

— Да что на тебя нашло? Что за бес вселился?

— Людоед! Людоед вселился! Отвали! — Васнецов оттолкнул Яхонтова и направился обратно в комнату.

— Черта с два Людоед стал бы себя так вести, — проворчал Варяг, идя следом.

— А я веду себя именно так.

Он вернулся в комнату и завалился на кровать, зарывшись в звериную шкуру.

Топот армейских ботинок слышался повсюду. Они бежали подгоняемые воем сирены. Из двери душевой выскочил раздетый и мокрый метис Сантана.