был до неприличия скуп в словах. Вернее, он не написал ни одного слова, очевидно намекая, что пребывает в молчаливом бешенстве.

«?!» – крупно вывел он.

– Мне надо к Армасу, – вздохнула я.

– Удачи, подружка, – Тильда похлопала меня по плечу. – Вернешься, и мы выбьем из Брокса правду.

Перед тем как войти в кабинет, я поклялась себе, что не буду представлять магистра в дорогом номере гостевого дома. Он встречал меня недовольной миной и хмуро сведенными бровями.

– Похоже, чтобы лицезреть вас, необходимо сначала записать свое имя в вашу бальную карточку, – прокомментировал Армас мое нежелание появляться пред очи и выслушивать очередную нотацию.

Я понятия не имела, что такое бальная карточка, но прозвучало обидно.

– Садитесь, – указал он на кресло перед массивным письменным столом, заставленным мелочами. Тяжелое пресс-папье, дорогой письменный набор, лампа с зеленым колпаком, вазочка с белыми круглыми конфетами.

Стараясь не встречаться с магистром взглядом, я села на краешек кресла, но едва не сползла с него на пол.

– Супруге господина ректора понравился подарок?

– Хотите спросить, не выставили ли меня вместе с вашим папелем? Как видите, я все еще здесь, – без тени улыбки проговорил Армас и протянул мне кожаную папку: – Возьмите.

Послушно приподнялась, забрала папку и заставила себя сесть обратно. Внутри лежали цветные гравюры Эртонской академии магии: величественное здание, просторные аудитории, комната в общежитии с отдельной купальней. Я перебирала картинки, скользила взглядом по тексту, не вникая в суть описаний.

– Почему бы вам не уехать? – спросил Армас. – В Эртонию. У нас начинается программа по обмену. Сегодня утром я отправил ваши рекомендации и получил положительный ответ.

– Почему я? – слова давались с трудом. – Я даже не в тройке лучших адептов.

Потому что ты, Эден, бывшая подавальщица из провинциальной таверны, решила, что влюбиться в сына главного мага королевства – вообще отличная идея. Похоже, сиятельные родители серьезно всполошились и надумали услать беспардонную выскочку.

– Да, вы на почетном четвертом месте. – Армас откинулся на спинку кресла. – Но кому нужны баллы, если вы талантливы, а в Эртонской академии превосходная программа по высшей магии. Никаких лабиринтов, команд, тренировок. Вы расцветете, Аниса.

– Как рейнсверская мухоловка? – усмехнулась я, закрывая папку. – Считаете, мы похожи с этим цветком?

– Эден, – в голосе магистра появились стальные ноты, – не будь дурой. Просто собирай вещи и уезжай из Дартмурта. Такой шанс выпадает один раз в жизни.

– Знаю, но вынуждена отказать.

– Только не говори, что ты щепетильная, – нехорошо усмехнулся он. – Я наблюдал за тобой последние полгода, ты не из таких.

Как и вы, магистр. Согласитесь, щепетильный человек не позволит себе тайный роман с адепткой.

– Вы правы, не из таких, – покачала головой, отчего-то чувствуя себя глубоко, почти непереносимо уязвленной. – Все гораздо проще: я очень плохо владею эртонским языком.

Папка легла на край стола. Когда я поднималась, печально скрипнуло кресло.

– Могу идти?

– Возьми папку, – кивнул Армас. – Подумай до вечера.

– Зачем тянуть время, если ответ не изменится? Но спасибо за предложение.

– Ты так и не научилась справляться с раздвоением сознания? – вдруг в лоб спросил он.

Мы встретились глазами. Человек, изучающий ментальную магию, наверняка способен засечь присутствие незримого наблюдателя. Возможно, вчера он заметил тень или неясное движение и теперь чувствовал угрозу.

– Я давно не испытываю приступов, – соврала, не моргнув глазом. – Они закончились.

Оказавшись в коридоре, я вдруг поняла, что почти не дышала в кабинете с массивной мебелью, словно магистр, как огромная черная воронка, поглощал весь воздух вокруг себя.

«Все хорошо?» – пришел очередной «приветик» от Илая. В словах не чувствовалось ни гнева, ни претензии, только усталость встревоженного человека.

«Да», – вывела на ладони пустым пером и, сжав кулак, вернула Форстаду.

После занятий Брокс активно занимался подготовкой к балу. Понятия не имею, в чем именно заключалась эта подготовка, разве что через день менялись плакаты в коридорах, но он не забывал напоминать команде, что отдувается за всех. Мы вошли в пахнущую алхимическими красками и клеевой пастой каморку. На месте кэпа я бы напряглась, увидев почти половину команды, коллективно ненавидящей общественную деятельность в любых ее проявлениях, особенно в художественных, но он страшно обрадовался.

– Наконец-то вы решили заняться полезными делами! – воскликнул он, взмахнув испачканной в краске кистью. – Сегодня надо развесить объявления о голосовании на титул королевы бала.

Он воодушевился и не заметил, что остальные активисты, следуя молчаливому приказу Бади, технично покинули помещение. Прежде чем заблокировать выход, здоровяк выглянул в коридор. Общественные деятели с воодушевлением подслушивали и прыснули в разные стороны, боясь связываться с молчаливым, угрюмым качком.

– Кэп, – присаживаясь на стол возле Коэла, проговорила я. – Слышала, что ты работал в почтовом отделении.

– Ага, почти все прошлое полугодие, – охотно согласился он, продолжая малевать на листе кривую корону. – Очень ответственная работа! Если письма пропадают, то случаются большие неприятности. Понимаешь? Нужно быть очень внимательным.

– Но мы с тобой знаем, что письма пропадают.

Кисть замерла.

– Когда я работал на почте, ничего никогда само собой не исчезало.

– Значит, письма к Флеммингу Квинстаду ты воровал? – вкрадчиво спросила я.

Он резко поднял голову и покосился на Бади, выразительно скрестившего руки на груди. На лице капитана задергался мускул, в глазах вспыхнула паника. Он не умел ни врать, ни сохранять невозмутимый вид.

– Вы мне ничего не сделаете, – тихо проговорил Коэл.

– Ты ошибаешься, – усмехнулась Тильда. – Обязательно сделаем!

– Я буду жаловаться в деканат!

– Давай, – согласилась я. – Когда нас вызовут на ковер, мы расскажем, что страшно ответственный Коэл Брокс подворовывал на почте, и ты получишь некрасивую пометку в личную грамоту. Нас всех заставят драить полы в коридорах, а когда отработка закончится, у меня появится куча свободного времени, чтобы превратить твою жизнь в ад.

– Да-да, Ведьма знает толк в том, как испортить жизнь, – поддакнула Тильда. – Фантазия у нее на уровне.

– Послушайте, ребята, я правда не знаю, что произошло с Квинстадом. Ронни пообещал не остаться в долгу, понимаете? Мне просто заплатили.

– Кто такой Ронни? – тихо, но по-особенному тяжеловесно спросил из дверей Бади.

– Помощник магистра Армаса.

– Зачем ему письма к Ботанику? – сморщилась Тильда. – В этом есть вообще логика?

– Ты права: никакой логики, – медленно, осторожно проговаривая каждое слово, чтобы не ляпнуть лишнего, согласилась я.

Крошечные кусочки мозаики стремительно собрались вместе. Отгадка на ребус была найдена! Похоже, наш друг узнал, что Верден Армас падок на юных адепток академии Дартмурт, и поплатился.

Теперь чужой некрасивый секрет был известен мне.

И я почти не удивилась – может быть, чуточку, когда в собственной общежитской комнате обнаружила Марлис. Она стояла лицом к окну и с интересом рассматривала мандрагору.

– У