стоящие на столе, сбросили на паркет, видимо во время яростной драки. Лампа и пресс-папье раскололись, щерилась осколками разбитая ваза, рассыпались белые горошины конфет. Кресло для гостей было перевернуто набок, жалко торчали ножки с вытертыми заплатками, защищающими паркет от царапин.

Илай в гневе вжимал Армаса в стену, предплечьем надавливая на горло и не давая освободиться. Фигуры обоих охватывал мерцающий радужный контур. Цвета плавно перетекали и менялись. Подозреваю, что именно так проявлялся дар у сильных магов.

– Не глупи, – прохрипел Верден. – От того, что ты бесишься, Илай, ничего не изменится.

– Где она? – видимо, не в первый раз проговорил тот. – Где девушка? В лабиринтах, так?

Лица видно не было, но голос звучал хрипло и очень зло.

– Ты оглох?!

Магистр с силой оттолкнул парня. Уронив руки, он отступил на пару шагов.

– Ты сам видел ее прошение. – Армас указал пальцем на пустой стол. – Она сбежала от тебя в Эртонию.

– Я не верю. Знаешь почему? – Форстад усмехнулся. – Она узнала одну любопытную вещь о тебе, Верден, а потом исчезла.

– Ты как ребенок, Илай, всегда переводишь разговор на меня. Почему ты не хочешь принять очевидное? – Рот Армаса насмешливо скривился. – Аниса Эден – амбициозная дрянь, которая всего лишь ищет хорошей жизни…

Чем ответил якобы брошенный парень, услышать не удалось – невидимая сила вышвырнула меня обратно в лабиринт. От мощного удара в грудь дыхание перехватило, из глаз брызнули слезы. Согнувшись, я хватала ртом воздух, застревающий где-то в горле, и ловила себя на мысли, что только полная дура помрет в лабиринте от удушения.

Некоторое время я сидела, привалившись к стене, и таращилась на люк в потолке. В углу стояла длинная лестница. Глупо ничего не делать и надеяться, что меня найдут, под рученьки доведут до ректора и позволят нажаловаться на злого магистра, запершего бедную адептку в лабиринте. Сама выберусь! Спасение застрявших в безвременье – дело рук самих застрявших. Я решительно поднялась…

Не спрашивайте, как выбивала крышку люка концом лестницы. Этот позор уйдет со мной в могилу.

– Вы из хранителей циркачей, что ли, решили сделать? Кретины! – от души отругала я создателей квест-комнаты, когда начала подниматься по шаткой лестнице. Склизкие от влажности перекладины прогибались под тяжестью веса. Юбка снова страшно мешала, сковывала движения и трещала, когда попадала под ботинки.

Вскарабкавшись наверх, я оказалась в просторном зале, отдаленно напоминающем алхимическую лабораторию. По крайней мере, муляж атанора был на месте и на столах пылились сосуды для перегонки. С треском я разорвала подол и только собралась отхватить неровную полосу, как прозвучал комментарий:

– Эден, никогда не замечал, что ты такая шумная. Тебя из другого конца лабиринта слышно.

– Флемминг?!

Я резко выпрямилась и недоверчиво уставилась на потерянного друга. Во-первых, он выглядел кудрявой страшилкой: кожа отдавала синеватой бледностью, под глазами пролегли почти черные круги, губы были бескровными. Во-вторых, рядом с ним стояла смутно знакомая девица с кучей косичек на голове и синюшным лицом ожившего умертвия (не то чтобы мне доводилось встречать их в обычной жизни).

– И пифия, – ошарашенно узнала я прорицательницу, в начале осени усадившую нас с подругами на ледяной пол и за деньги выдавшую по пророчеству на нос.

Парочка напоминала поднятых ритуалом некроманта мертвецов. По всей видимости, лабиринт не только стирал естественные для людей потребности, но и постепенно высасывал жизненные соки. Этакая медленная, незаметная смерть.

– Клара, – представилась главная предсказательница Дартмурта.

– Аниса.

– Не зови демона по имени, – глядя на меня прямым серьезным взглядом, сказала она, видимо удостоив совершенно бесплатным пророчеством.

Я удивленно моргнула. Ботаник за ее спиной выразительно закатил глаза и покрутил пальцем у виска, мол, Ведьма, не обращай внимания, у девушки до дыр «проржавела жестяная крыша».

– Откровенно сказать, Ведьма, я надеялся, что ты найдешь способ вытащить нас отсюда, а не способ попасть сюда, – прокомментировал он мое неожиданное явление.

– Случаются в жизни странности, скажи? – невесело хмыкнула я.

В лабиринте мы оказались запертыми в разное время, но по одной причине: каждый узнал об отношениях магистра высшей магии и юной девицы, увлеченной черной магией. Понятия не имею, в какой из осенних дней начался их роман, но секрет любовники прятали мастерски. Уже трем людям выписали путевки на тот свет!

Первой под раздачу попала пифия, ляпнув во время нашего фееричного «сеанса», чтобы ведьма не забывала, зачем появилась в академии. Из десятка жужжащих в голове фраз она могла выбрать любую, но, не желая напрягаться за малые деньги, выхватила самую громкую. Как назло, летом на все королевство прогремел скандал с проклятыми ведьмой аристократами, и король подписал закон об окончательном запрете «дурной» магии. Марлис, похоже, с большим удовольствием играющая с черными заклятиями, испугалась, что ее увлечения раскроют, психанула и избавилась от угрозы.

Ботаник оказался «счастливчиком» и застал любовников, ввалившись в кабинет Армаса. Флемм уверял, будто настойчиво стучал, а чрезвычайно занятая парочка не заперлась. Дверь приоткрылась, он возьми и загляни. Дернул же рейнсверский скиффолс! И если меня пытались подкупить, то умника сразу же перебросили в лабиринт с помощью запрещенной магии.

Теперь втроем мы сидели в комнате, напоминающей заброшенную лабораторию алхимика с погашенным атанором, и обсуждали наши не очень-то радужные перспективы спастись. Спящая изнанка подавляла магический дар, а комнаты или перетекали одна в другую, или выводили в длинный петляющий коридор.

– Выйти можно только из действующего лабиринта, понимаешь? – с горечью объяснял Ботаник. – Испытания проводят один день в три декады. Каков шанс, что мы окажемся в нужное время и в нужном месте? В прошлый раз даже добраться не успели.

– Но я видела тебя во время квеста!

– Ага, его вытолкнуло из изнанки, и он к тебе прикоснулся, – с умным видом пояснила Клара. – Раздвоение сознания – побочный эффект.

– Прикоснулся? – почувствовав, как меняюсь в лице, я покосилась на Ботаника.

– Не смотри на меня как на врага короны! Просто постучал по плечу, – проворчал он. – Откуда мне было знать, что ты девица чувствительная? Клара не предупредила.

– Раздвоение впервые случилось осенью, – нахмурилась я. – Выходит, это была ты? Как бы… «постучалась» из изнанки?

Пифия пожала плечами.

– Я пыталась привлечь внимание, а ты каждый раз вылетала из тела.

– Три раза! Одного было недостаточно? Ты забралась ко мне в купальню! – обвинительно воскликнула я. – А в последний раз, когда мы с Илаем… когда… в общем, кто из вас умудрился потрогать меня в тот вечер?!

– Когда вы уединились с парнем? – Пифия, заставшая нас с Форстадом за весьма интимным занятием, смущенной не выглядела.

– Обязательно было уточнять? – буркнула я.

– Понимаю, что не вовремя появилась, но никто