расписанию: графика посещений нет, рабочих часов тоже нет. Карты маршрута нам не выдают. Никто не знает, куда его перенесет лабиринт – может, за пределы Дартмурта. Да и перенесет ли вообще.

– Зачем мучиться раздвоением, если им можно воспользоваться? – Клара слово в слово озвучила мою собственную мысль и пожала плечами: – В голове крутилось.

– Когда безвременье выталкивает, это напоминает раздвоение, – пояснила я. – Может быть, не сразу, но я смогу оказаться рядом с Илаем или Тильдой.

– Ты хочешь заставить лабиринт тебя вытолкнуть? – скептически спросил Флемм.

– Попытаться никто не запрещает.

Ей-богу, не сидеть же у стенки в заброшенной алхимической лаборатории, ничего не предпринимая и надеясь, что в конечном итоге мы окажемся в нужном месте в нужное время! Можно слоняться по изнанке, искать меловые грифели, снова и снова напоминать о себе, оставляя призывы о помощи где придется. Но что, если послания расшифруют, когда помогать станет некому? Только безумец, попав на необитаемый остров, швырнет в море бутылку с письмом и будет терпеливо ждать у кромки воды, когда его спасут!

Одно радовало: нас не мучили голод и жажда. Знаете, невольно вспоминалась мрачная книжка, где несколько человек спаслись с тонущего корабля. Долгие дни без еды и воды, под палящим солнцем они дрейфовали по Великому океану. Страстно желающие выжить люди в одной тесной шлюпке… Я не дочитала, но слышала, что финал у истории паршивый.

– Спорный план, – резюмировал Ботаник. – И в нем много белых пятен.

– Да, – согласилась я. – План паршивый.

– Давай попробуем, – кивнул он.

Мы бродили по комнатам, пытаясь отыскать меловой стержень. Созданных для антуража мелочей имелось превеликое множество, любым предметом можно было пораниться или на худой конец пристукнуть друга, если совсем достанет, но ни одного мелового грифеля или осколка кирпичика – ничего, что могло рисовать линии. Ставлю создателям этого огромного мрачного безобразия «отвратительно» с пятью минусами!

Ботаник беспрерывно ворчал, вспоминал Марлис, пару раз повторил, что от нее вечно были одни проблемы.

– Ты помнишь наш первый квест? – резко прервала я бесконтрольный поток его претензий.

– Со страшной рожей в темноте? – вздрогнул он.

– В одной из комнат был мел. Марлис на него наступила.

– Ты хочешь, чтобы мы отыскали ту комнату? – насторожился Ботаник. – Да, по лицу вижу, что ты собралась искать эту комнату…

Не с первого раза, но нам удалось отыскать нужный квест. Едва мы окунулись в слепящую темноту, как в меня с двух сторон вцепились товарищи по несчастью, а Ботаник вообще уткнулся в плечо лбом. Воздух задрожал, помещение разделилось на две половины, отсекая нас от заветного кусочка мела.

– Флемминг, помни! Мы уже здесь были и знаем что делать! – скомандовала я, пытаясь его стряхнуть с руки. Стряхнуть пифию не удалось, она вцепилась мертвой хваткой. Лучше пусть держится за локоть, чем упадет на пол и схватится за ногу.

– Сейчас, дай мне секундочку, – пробормотал он и все-таки разжал пальцы.

– У меня дурное предчувствие, – прошептала пифия.

– Озадачься хорошим предчувствием! – приказала я.

– Это не случается по заказу.

– Вот и потренируйся.

– Сволочь пятнистая никогда не потеряется, – проговорила она.

Я по-настоящему опешила и сдержанно уточнила:

– Ты сейчас что… меня обозвала?

– Когда? – не поняла Клара.

Ясно, опять приступ предвидения. Не знаю, как Флемм привык к этому бесконтрольному потоку предсказаний.

Прежде чем мы нашли в темноте окованный сундук со светящимся минералом, умудрились истоптать друг другу ноги, пару раз удариться о стену и вообще продемонстрировать верх неорганизованности. Тяжелая крышка была откинута, комнату озарило тусклое сияние камня, который в народе называли «ведьмин огонь».

Пифии доверили роль фонаря: заставили ее поднять повыше руку и не шевелиться, чтобы свет не плясал и попадал не только под ноги, но еще и на стены. Надрывая животы, вместе с Флеммом подвинули сундук из железного дерева под висящий на потолочном крюке ключ.

В прошлый раз сундук развалился на части, не выдержав веса Форстада, и мы не стали рисковать. На крышку полезла я, вытянулась в струнку, с трудом удерживая равновесие, и сорвала с крюка ключ. Осталось отпереть замок.

В тишине загрохотал засов, блокирующий соседнюю комнату. Только я хотела дернуть железную дверь с решетчатым окошечком, за которым разливалась непролазная темнота, как Ботаник проскулил:

– Потише. Куда ты торопишься? Вдруг там страшная рожа?

– Страшные рожи выпускают только во время испытания, – ответила я, хотя не ощущала и доли демонстрируемой уверенности.

И почти не удивилась, когда из темноты соседнего помещения донеслось утробное рычание.

– Мамочки! – взвизгнул Флемм и начал сползать по стеночке. – Страшная рожа!

– Рано бояться!

Страшная рожа трубно гавкнула и примолкла.

– Клара, посвети, – недоверчиво попросила я.

Пифия выказала неожиданную смелость: резво перешагнула через порог, словно жаждала встречи с демоном-крикуном, и повыше подняла мерцающий минерал, видимо надеясь получше его рассмотреть.

– Нет-нет, не оставляйте меня в темноте, – проскулил Ботаник, немедленно перебираясь поближе к источнику света.

В тусклом зеленоватом мерцании камня по-кошачьи блеснули выпученные глазенки. Крошечное существо, напоминающее мелкую собачку с пятнышками, припало на нижние лапы и зарычало.

– Буся?!

Я почувствовала, как меняюсь в лице. В сознании медленно и неохотно утверждалась мысль, что до уютного ректорского особнячка папеля не донесли… Какая подлость и необъяснимая жестокость отправлять невинное создание, не умеющее выживать без тарелки с кормом, в изнанку лабиринта! Зачем было лгать? Лучше бы вообще не прикасался к корзинке. Мерзавец!

– Как он посмел так подло поступить с папелем? – с возмущением воскликнула я, не обращаясь ни к кому конкретно. – Армас чуть не убил моего питомца!

– Ты завела еще одного демона?! – охнул Флемминг.

Как объяснить, что пятнистый Буся – как уродливая подвеска, которую очень хочется потерять, а ее все равно возвращают.

– Мне его всучили, а теперь никто не желает забирать, – туманно объяснила я, присаживаясь на корточки, и протянула руку. Надеюсь, рейнсверский песик не успел оголодать до такого состояния, чтобы накинуться на любезно предложенные пальцы.

Демон между тем прекратил рычать и недоверчиво замахал хвостом. Наконец он признал знакомую человеческую особь, бросился в мою сторону и принялся тыкаться в ладонь горячим носом. Похоже, перспектива оказаться у ведьмы, постоянно превращающей его в мумию, представителя рейнсверской фауны пугала меньше голодной смерти.

– Ботаник, тебе папель не нужен? – подхватывая на руки трясущегося от радости зверька, спросила я.

– Нет!

– Потом пожалеешь. Бери, пока отдаю бесплатно.

– Даже бесплатно не нужен.

– Зря.

Едва перешли в соседнюю комнату, как раздался подозрительный хруст. Клара замерла с задранным вверх «ведьминым огнем» и виновато прокомментировала:

– Ой…

Мы оцепенели, догадываясь, что она раздавила мелок. Очень осторожно, боясь сделать лишнее движение, пифия подняла ногу. Под подошвой лежал разломанный на