Когда наступил вечер, к нам постучал Семен и предложил поужинать. Целитель внимательно расспрашивал маму о болезни и обещал помочь.

Вспомнив просьбу Федора Ильича, я предупредила, что забегу к нему за корзиной и выскочила во двор. Дом старца находился недалеко от нас, и я дошла довольно быстро, но открывая калитку, почувствовала резкую ноющую боль внизу живота.

- Вот и время пришло, девочка, – вышел мне навстречу Федор Ильич.

- Какое время? - растерялась я.

- Идти домой…

Рита

Зоя крутилась на месте, время от времени подбегала к окну и вновь возвращалась.

- Думаешь, она уйдет? – наконец, не выдержала она.

- Думаю – да.

- И ты так спокойно об этом говоришь!

- Зоя. Она уже взрослая. У нее своя жизнь и желания. В конце концов, своя семья.

- Но если она уйдет, дядя Гриша расстроится…

- Ты уж определись, что тебя больше волнует. Киани или дядя Гриша.

- Все!

- Так не бывает.

- Но я хочу!

- Зой, скажи, тебе здесь нравится?

- Да, - настороженно покосилась на меня девчушка.

- А представь, что твоя бабушка сказала, что она будет скучать по тебе, и никуда бы не отпустила.

- Но она отпустила.

- А ты представь.

- Не хочу!

- Ты эгоистка. Своим упрямством ты в этой истории выступаешь в роли бабушки, которая не хочет отпускать дорогого ей человека в хорошее место.

- Я хорошая!

- Нет. Ты слушаешь дядю Гришу и расстраиваешь Киани. Я видела, как она переживала из-за тебя и плакала.

- Плакала? – Зоя растерялась.

- Да, плакала. Киани всегда к нам относилась хорошо, а ты ее расстроила, а она ребеночка ждет. Ей нельзя расстраиваться.

- Но дядя Гриша сказал, что она могла бы многому нас научить… И она светлая, теплая…

- А я?

- Ты?

- Да, я? Я больше не ношу черный цвет, я всегда рядом. Я помогаю тебе учить буквы и писать. А получается, все равно хуже Киани?

- Нет, нет! Что ты! Ты хорошая, ты лучше всех!

- Что ж хорошо. Я рада. Всегда хотела, чтобы у меня была сестренка.

- И я, но дядя Гриша расстроится.

- А дядя Семен нет, а еще дядя Семен так же умеет управлять своими способностями,  Киани его учила. И нас бы могла научить, если бы ты не капризничала. А еще Федор Ильич тоже много чего умеет.

- А ты откуда про Федора Ильича знаешь?

- Видела.

Неожиданно Зоя напряглась и, подскочив, бросилась к окну. Я хотела было спросить, в чем дело, как почувствовала это. Странное ощущение, что мир вокруг нас накрыло чем-то большим. Оно не было злым, но и дружелюбным я бы его тоже не назвала.

- Это к дяде Грише, пришли! – воскликнула Зоя и рванула на улицу.

- Ты куда, ужинать скоро, - окликнула Зою бабушка Степанида.

- Мы скоро придем, - успокоила я нашу хозяюшку и рванула за девочкой.

Зоя не ходила прямыми дорогами, вечно рвалась по огородам, окольным тропинкам. Вот и сейчас вместо того, чтобы войти с центрального входа в дом дяди Гриши, пробежала через задний двор и, встав ногами на скамеечку под окнами, заглянула внутрь. Не успела я ее отчитать, что подглядывать не хорошо, как из открытого окна раздались мужские голоса.

Мы с Зоей, присели и, затаив дыхание, стали вслушиваться в разговор.

Я точно поняла, что к дяде Грише пришел гость, и он явно в плохом настроении.

- Я пришел забрать ее.

- Я вижу, но она еще разговаривает с матерью, – недовольно проговорил дядя Гриша.

- Я подожду. В отличие от тебя у меня нет иллюзий по поводу ее решения.

- Уверен? Она всегда хотела быть хорошей дочерью.

- Уверен. Истинная тоже знает, какую дочь воспитала.

Мужчины замолчали. Я услышала шум шагов, после кто-то отодвинул стул и сел. Стул жалобно заскрипел под тяжестью тела.

- Хватит ее мучить! Ты хоть понимаешь, что каждую ее слезу Она переживает стократно.

- Не дави на меня. Я потеряю больше, если она уйдет. На Миоле ей бывало и похуже.

- Да, бывало и, несмотря на это, она до сих пор рвется туда, и ты ее не остановишь.

- Посмотрим. Мне всего лишь стоит задержать ее до момента рождения ребенка, и он навсегда будет привязан к этому миру. Они останутся вместе.

- Ты одержим. Ты готов заставить их страдать только для того, чтобы тебе было хорошо?

- Но мне нехорошо! Я тоже страдаю. Мои жители страдают!

- Твои жители страдают от того, что ты не можешь принять решения! Думаешь, я не знаю, почему ты держишь здесь Илиаса?

- Вот как, и почему же?

- Он знает, как его маг соединял душу и дар, и так же видел, как Аргайл извлекал дар из тела. Но ты так и не можешь решить, что будет лучше.

- Замолчи! Что ты можешь знать?! Твой выбор не заставил страдать твоих жителей.

- Ошибаешься! Когда мой мир начали разрывать стихии ветра, я тоже принял решение дать драконам силу оборота. Огромные крылатые создания вынуждены были принимать форму людей, чтобы укрываться от сметающих их ветров. Они страдали не меньше, именно ради них я создал Истинную Мать и Хранителя Первого Огня. Это сделал я! Они мои дети! Мои создания! У тебя нет прав на их магию и силу.

- Но сейчас они в моем мире! И я имею право пользоваться их дарами. Даже Создатели не отрицают этого.

- Ты думаешь, они смогут помочь тебе исправить твои ошибки? Убрать боль? Изменить или вернуть магию?

- Я думаю об этом.

- Ты слишком долго думаешь, но больше у тебя нет времени. Я не позволю тебе остановить Киани. Понял? Не позволю! Тебе пора определиться с твоим выбором.

- Выбором? А он у меня есть?

- Есть! И ты о нем прекрасно знаешь!

- Знаю? Может, просветишь меня?

- Ты можешь вернуть людям магию, или навсегда лишить их этой особенности. У тебя есть души полностью лишенные магии и те, кто сохранил и изменил ее. Скажешь, нет?

- Есть! Но они только начинают свой путь. И я хочу посмотреть, к чему может это привести.

- Ну, так и смотри. Только сам смотри, не впутывая моих детей сюда. Наказание для них закончено!

- А для меня? Закончено? Для моих людей? Закончено? Свет Истинной Матери согревал не только людей, но и меня. А Киани? Ты видел ее свет, да рядом с ней все меняется! А магия? Ты даже не можешь представить, какой от них идет поток. Он невероятен!