нажатием на клавишу F5 Филипп обновил страницу и, оставшись довольным скоростью связи, прокрутил описание товара вниз, словно желая что-то в нем еще раз уяснить, прежде чем выкладывать за него большую сумму.

— Светильники для декораций и занавесов… ага… с диффузными… с комбинированными… угу, так… с зеркальными…

Филипп, будто медитируя, перепрыгивал со строчки на строчку, словно пытаясь найти в них скрытый от глаз код удачи. Внутренний секундомер продолжал отсчитывать минуты и секунды, и в определенный момент он словно очнулся. — Да, все в порядке. Будем брать.

Еще бы все не было в порядке! Кому угодно мог не доверять Филипп в вопросах освещения, но только не братьям Минервино и Максимилиану. Если они, проведя неделю в изучении рынка, сказали ему «нам будет нужно вот это, это и это», он должен брать «вот это, это и это». В конце концов, это ведь им предстояло работать со всем этими лампами, светильниками, створками, прожекторами и софитами, а не ему.

— Минута десять секунд, минута девять, восемь, семь…

Руки Филиппа начало трясти мелкой дрожью, ладони покрылись пятнами.

— Минута две, одна, минута, пятьдесят девять…

— Пять восемь, пять семь…

Новая ставка, та же цена — ведущий утверждает свое желание победить.

«Что это — землетрясение? Только не сейчас… Нет, люстра не трясется, а значит это мое сердце отталкивает меня от стола, на который я опираюсь грудной клеткой, и его удары отдаются по всему телу.»

— Сорок три, сорок две, сорок одна…

Новая ставка. Новая цена.

— Шестьсот двадцать!

«Тридцать семь, тридцать шесть, тридцать пять…»

Две новые ставки. Новая цена.

— Ах!

— Семьсот пятьдесят!

— Тридцать секунд!

Следующая ставка открывает новый разряд в числе, отражающем текущую цену.

— Тысяча двести шестьдесят!

— Двадцать четыре, двадцать три, двадцать две…

Щелчок мышки. Единица, ноль, ноль, ноль…

— Шестнадцать, пятнадцать, четырнадцать…

Биение сердца трясет все тело, словно пытаясь сбросить его со стула.

«Одиннадцать, десять, девять…»

… и еще один ноль! А теперь — ждать. Ждать. Ждать!

«Шесть, пять…»

Ааах!

Щелчок мышкой.

И еще один — подтвердить трезвость ума.

Филипп резко встает из-за стола и начинает ходить по комнате, тяжело дыша.

Тройка и двойка уже не видны, потому что обновляется страница. Заметны лишь последние мгновения существования единицы, которая превратилась в ноль на фоне стандартного сообщения на зеленом фоне: «В данный момент ваша ставка — максимальная. Поставьте еще, чтобы утвердить вашу победу».

— И что? Получилось? — растерянно спрашивали братья. — Тут цифра страшная: три восемьсот семьдесят!

— Было бы хуже, если бы было написано, что с нашей ставкой что-то не так. А когда написано что-то типа вот этого, — он ткнул пальцем в надпись «Вы выиграли», — можно расслабиться и петь песни. А то что кнопки для оплаты не видно, так это, может быть, потому что все так быстро произошло, что браузер не успел среагировать.

Филипп снова обновил экран и, увидев кнопку с надписью «Оплатить», нажал на нее.

— Вот, пожалуйста. Сейчас оплачу… ребята, принесите-ка еще воды, пожалуйста.

Невероятно гордые от ощущения победы и все еще находившиеся под влиянием увиденного, Минни и Макс, толкаясь и пытаясь друг друга опередить, отправились на кухню и вскоре вернулись с запотевшим стаканом, до краев заполненным ледяной водой.

— Ну как, уже оплатил? — словно продолжая переживать за судьбу товара, спросили братья.

— Сейчас, сейчас все сделаю. Вот только воды выпью. Жарко чего-то.

Филипп пил так, словно кто-то рядом готов был отнять у него этот стакан, если бы он хоть на секунду остановился. Он вдруг почувствовал резкий упадок сил, а руки стали настолько слабыми, что если бы стакан еще не был пустым, он бы точно выронил его. Ноги отказывались держать, и Филипп невольно рухнул на стул.

— Тебе нехорошо? Что случилось? Ты весь побледнел, — запереживали Макс и Минни. — Эй, Филипп!

— Сейчас, сейчас все пройдет, — тяжело дыша и стараясь немного улыбаться, ответил Филипп, ладонью вытирая холодный пот со лба. — Немного перенервничал, наверное. Так бывало… Эх, давно я не переживал этого чувства! Ну вот, теперь все в порядке. Давайте-ка я все-таки оплачу, а то это не в моих правилах не платить в первую же минуту после победы. За всю свою жизнь лишь пять-шесть раз затягивал с оплатой. Раз… два… три… ну вот и все. Готово!

Филипп сделал глубокий выдох, после чего хорошо зевнул.

— Интересно посмотреть, как в конце концов расположились ставки, и еще узнать на какой секунде мы сделали нашу. А ну-ка…

Филипп открыл длинную таблицу и с нескрываемым удовольствием начал мышкой обводить две величины.

— Смотрите: конец аукциона — шестнадцать часов двадцать минут и двадцать три секунды, наша ставка — шестнадцать часов, двадцать минут и двадцать две! На последнюю секунду мне удавалось попасть всего трижды. Один раз — неуспешно, потому что кто-то на земном шаре вероятно сильнее меня захотел заполучить ту вещь. С нашим первым аукционом нам повезло в том плане, что за него особенно никто не боролся. А в этом везения не было. Это было нашей чистой победой!

— Филипп, но это твоя победа, что ты все наша да наша! — немного неуверенно возразили братья и снова переглянулись, словно ища друг у друга поддержки.

— Ну, моя стратегия, мой опыт, но выискали-то все это вы. Найти такой набор всего — это, знаете, не шутка, — оправдывался Филипп.

— И оплатил все ты…

— Ну, это уже мое дело. Я в свое время обещал себе распоряжаться этими деньгами таким образом, чтобы от этого была польза хорошим людям. И мне сейчас приятно осознавать, что мы смогли сделать это.

— Ладно, Филипп,