Джинджер смущенно ответила:

— Господи боже, еще никто не называл меня примером для подражания! Милая, вы определенно преувеличиваете.

— Не слушайте ее, — сказал Доминик Д’жорже. — Она — лучший пример для подражания из всех, кого я видел. Ее застенчивый лепет — чистые шмонцы.

Джинджер Вайс со смехом повернулась к нему:

— Шмонцы?

Доминик усмехнулся:

— Моя работа — слушать и набираться ума. Услышав хорошее выражение, я пользуюсь им. Вы же не можете обвинять меня в том, что я делаю свою работу?

— Шмонцы, значит? — сказала Джинджер Вайс, изображая притворную ярость.

Продолжая усмехаться, писатель сказал:

— Если находишь что-то хорошее, грех им не воспользоваться.

В этот момент Д’жоржа поняла, что сердце Доминика Корвейсиса принадлежит другой и надо исключить его из своих романтических фантазий. Когда он смотрел на Джинджер, в его глазах ярко горели искорки желания и свет негасимой любви. То же тепло Д’жоржа видела и в глазах женщины. Забавно было то, что ни Доминик, ни Джинджер, похоже, сами не осознавали истинную силу чувства друг к другу. Пока не осознавали, но в будущем…

Они выехали из Элко в сторону «Транквилити» — тридцать миль на запад. На востоке гасли сумерки, а Доминик и Джинджер рассказывали Д’жорже о том, что происходило здесь. Они мчались по пустыне, которую накрывала мгла, видели торчавшие на горизонте, под кроваво-красным небом, черные хребты — зазубренные, грозные. Д’жоржа думала о том, чем станет это место — порогом, за которым начнется новая жизнь, или входом в могилу?

После посадки «лира» в Солт-Лейк-Сити Джек Твист быстро перенес свой багаж на чартерную «сессну-турбо-скайлайн РГ», за штурвалом которой сидел вежливый, но неразговорчивый пилот с громадными закрученными усами. В Элко, Невада, они прибыли в четыре пятьдесят три, когда гасли последние дневные лучи.

Аэропорт был слишком мал, представительств прокатных фирм «Герц» или «Авис» здесь не было, но в городке функционировала скромная таксомоторная компания, принадлежащая местному предпринимателю. Такси доставило Джека и три его больших чемодана к местному дилеру «Джипа», который уже собирался закрываться; он напугал продавца, заплатив наличными за полноприводной «чероки».

До этого момента Джек не предпринимал никаких маневров, чтобы уйти от хвоста. У его врагов явно имелись серьезная власть и ресурсы, и как бы он ни пытался от них уйти, им наверняка хватало живой силы, чтобы организовать слежку, если бы объект наблюдения попытался скрыться от них, пешком или на такси, в таком маленьком городке, как Элко.

Сев за руль «чероки» и отъехав от салона, Джек впервые начал посматривать в зеркала заднего вида и боковые зеркала, но подозрительных машин не увидел.

Он направился прямо в мини-маркет «Арко», который заметил в такси по дороге из аэропорта, поставил машину в темном углу парковки, куда не доходил свет фонарей, и оглядел темную улицу — нет ли преследователя?

И не увидел никого.

Это не означало, что хвоста не было.

В мини-маркете, под слишком яркими флуоресцентными лампами, среди блестящих, отделанных хромом прилавков, он затосковал по добрым старым временам, когда продукты можно было купить в старомодно-очаровательном угловом магазинчике, принадлежавшем семейной паре говорящих с приятным акцентом иммигрантов, где стоял аромат домашней выпечки, приготовленной хозяйкой, и сэндвичей, приготовленных на заказ хозяином. Здесь же ощущались только слабый душок дезинфектантов и еле уловимый запах озона из рефрижераторных компрессоров, охлаждавших прилавки. Прищуриваясь на ярком свету, Джек купил карту округа, фонарик, кварту молока, два пакетика сухой говядины, небольшую упаковку пирожков с шоколадной начинкой и по какому-то нездоровому капризу кинул в тележку нечто под названием «хамвич» — «неизменно вкусный цельный сэндвич с растертой, смешанной, переработанной ветчинной пастой на хлебе с приправой», удобный в особенности «для туристов, кемперов и спортсменов». Ветчинная паста? В нижней части герметичной пластиковой упаковки было написано: «ИЗ НАСТОЯЩЕГО МЯСА».

Джек рассмеялся. Приходится сообщать, что это изделие ИЗ НАСТОЯЩЕГО МЯСА, ведь, несмотря на упаковку из прозрачного пластика, ты бы никогда не догадался, что это за дрянь такая. Да, сэр, да, ветчинная паста и настоящее мясо: вот почему он отправился в Центральную Америку воевать за свою страну.

Он жалел, что Дженни ушла, что ее нет рядом. Настоящее мясо. Не какое-то там поддельное, химическое. Она бы смеялась до упада.

Выйдя из мини-маркета, он остановился, снова оглядел улицу и снова не увидел ничего подозрительного. Он вернулся к «чероки», стоявшему в темном углу парковки, открыл заднюю дверцу, открыл один из чемоданов, достал оттуда пустой нейлоновый рюкзак, «беретту», заряженный магазин, коробку с патронами тридцать второго калибра и один из трубчатых глушителей. Из его рта вырывались облачка пара. Он переложил покупки из бумажного мешка в рюкзак, навинтил глушитель на ствол, вставил заряженный магазин в рукоятку. Распределив остальные патроны по многочисленным карманам кожаной куртки на теплой подкладке, он закрыл дверцу.

Вернувшись за руль «чероки», Джек положил «беретту» на пассажирское сиденье рядом с собой, а сверху положил рюкзак. Затем с помощью купленного фонарика стал изучать карту округа Элко. Когда Джек выключил фонарик и убрал карту, он был готов вступить в схватку с врагом.

Следующие пять минут он ехал по Элко, используя все известные ему трюки для обнаружения хвоста, — проезжал по тихим жилым кварталам с минимальным движением, где ведущие слежку стали бы заметны, как высыпавшая на губе простуда, какими бы профессионалами они ни были. Ничего.

Он остановился в конце тупика и вытащил из чемодана широкополосный ресивер для обнаружения переговоров в эфире. Это устройство размером с две сигаретные пачки, с короткой телескопической антенной наверху, позволяло прослушивать все существующие радиочастоты от 30 до 120 мегагерц, включая ФМ-диапазон — от 88 до 108. Если бы к «чероки» прикрепили передатчик, пока Джек находился в магазине, широкополосный ресивер принял бы сигнал и контур обратной связи устройства стал бы издавать пронзительные звуки. Джек навел антенну на джип и медленно обошел его.

Никаких передатчиков не было.

Он убрал широкополосный прибор, снова сел за руль и на минуту погрузился в задумчивость. Ни визуальной, ни электронной слежки он не обнаружил. Это имело какой-то смысл? Когда его противники подкладывали в ячейки открытки с изображением «Транквилити», они должны были знать, что Джек немедленно отправится в Неваду. Они наверняка знали и то, что он потенциально опасен, и не позволили бы ему предпринимать неконтролируемые действия против себя на их собственной территории. В то же время именно это они, казалось, и делали.

Джек нахмурился, повернул ключ в замке зажигания. Взревел двигатель.

В самолете из Нью-Йорка он имел достаточно времени, чтобы поразмышлять над ситуацией, и выдвинул несколько предположений (большинство из них так и остались предварительными) относительно личностей и намерений его врагов. Теперь он решил, что ни одно из них не было и вполовину таким же странным, как происходящее в действительности.