— В следующий раз обязательно закончу. Они сейчас уйдут?

— Увидев меня, смертный, они готовы забыть о тебе, поскольку моя гибель для них важнее твоей.

— А это им по силам?

— Ответ очевиден, смертный. Если бы это было им по силам, разве они стали бы рычать и скалить зубы?

Но гончие не собирались уходить. Они бросились к тистеандию. У Парана перехватило дыхание. Он невольно попятился и вновь очутился во тьме… Лязгали тяжелые железные цепи, скрипели деревянные колеса. Паран ощутил нестерпимую резь в глазах и плотно стиснул веки. Когда же он заставил себя вновь открыть глаза, сражение кончилось. Тистеандий стоял с мечом в руках. Черное лезвие было густо покрыто кровью, но она не капала, а кипела, превращаясь в пепел. По обе стороны от тистеандия лежали трупы гончих. Над равниной дул холодный ветер, приминая траву.

У одной гончей была почти полностью отрублена голова. Другую тистеандий полоснул вдоль туловища. Рана не показалась капитану смертельной, однако разные глаза зверя (голубой и желтый) остекленело глядели в небо, которого уже не видели.

Клык издал протяжный вой. Стая начала отходить.

Кровь была не только на мече тистеандия. Привкус крови Паран ощущал у себя во рту. Он выплюнул красную слюну. Проведя по лицу, капитан понял, что кровь текла у него из ушей. Голову свербило. Встретившись взглядом с тистеандием, Паран увидел у него в глазах отблеск смерти. Капитан отступил и с невероятным трудом поднял руку, сжимавшую меч. Тистеандий покачал головой.

— Мне вдруг подумалось… Нет, ничего такого я не вижу.

По лицу Парана текли жгучие слезы. Он отер их рукавом. Слезы тоже были розоватого цвета.

— Вы убили… двоих гончих Тени?

— Да. Остальные сейчас уберутся.

— Кто вы?

Тистеандий не ответил. Его внимание опять было поглощено убитыми гончими. Позади них сгустилась тень. Потом она рассеялась. Возле мертвых туш стояла фигура, закутанная в полупрозрачную ткань. Руки были плотно засунуты в рукава. Лицо скрывал капюшон.

Тистеандий опустил меч.

— Я предупреждал их, Амманас. Хочу, чтобы ты понял одно. Возможно, ты и одолеешь меня, особенно если твой сообщник Веревка где-то поблизости. Но обещаю: легкой победы тебе не видать. За меня есть кому отомстить. Твое существование, Амманас, может стать очень хлопотным. Я начинаю терять терпение. Если хочешь, чтобы я забыл о тебе, перестань вмешиваться в мои дела.

— Я не вмешивался, — тихо ответил Повелитель Теней. — Мои гончие нашли того, кто был мне нужен. Охота закончена.

Амманас тоже взглянул на мертвых гончих.

— Для Доаны и Ганрода она закончилась навсегда. Неужели их нельзя вызволить?

— Нет. Я не вызволяю тех, кто тут же начнет мне мстить.

Амманас вздохнул.

— Я же сказал, что непричастен. Возможно, это Веревка.

— Так останови его, — велел тистеандий. — Немедленно.

— Но учти, Аномандер Рейк, Веревка будет крайне недоволен. Его замыслы простираются гораздо дальше Даруджистана. Он намерен взойти на малазанский трон.

Аномандер Рейк… Паран вспомнил слова Дырявого Паруса, которые колдунья произнесла после гадания. «Рыцарь Верховного Дома Тени, Сын Тьмы, воин с черным мечом, от которого исходят кольца смертоносного дыма. Властелин Дитя Луны». Она предвидела его появление, столкновение между Тенью и Тьмой и пролитие крови…

— Я веду свои битвы, — угрожающе произнес Рейк. — Я скорее соглашусь видеть правительницей Малазанской империи Ласэну, чем служителя Тени. Останови его!

— Одно напоминание, — усмехнулся Амманас. — Я не отвечаю ни за какие действия Веревки против тебя.

— Так убеди его не делать глупостей, Амманас. Мне надоели ваши игры. Я не стану разбираться, кто встал у меня на пути: ты, Веревка или гончие. Я вторгнусь в твой мир и посмотрю, как ты сумеешь мне помешать.

— Ты лезешь напролом, — вздохнул Амманас. — Ну что ж. Вокруг своего повелителя опять начали клубиться тени.

— Я остановил его, — сообщил Амманас Рейку. — Насильно. Пространство свободно, Аномандер Рейк. Малазанская империя целиком принадлежит тебе, как и опонны.

— Опонны?

Рейк повернулся к Парану. Капитан невольно сжался под ледяным взглядом синих глаз тистеандия. Рейк покосился на меч, затем его взгляд опять вернулся к Амманасу.

— Убирайся прочь. Мы с тобой все решили.

— Пока что, — склонив голову, ответил Амманас. Повелитель Теней поднял руки. Оставшиеся в живых гончие окружили его, даже не взглянув на убитых сородичей. Тени густели… Через минуту и Амманас, и гончие исчезли.

Паран и тистеандий внимательно смотрели друг на друга.

— Ты так и не собираешься мне ничего объяснять? — спросил Рейк. — С кем я сейчас говорю: с тобой или с опоннами? Недавно мне показалось, будто они здесь, но потом я понял, что ошибаюсь.

Тистеандий поиграл рукояткой меча.

— Или они прячутся у тебя внутри? — спросил он капитана.

— Мне так не кажется, — ответил Паран. — Однажды опонны спасли мою жизнь. Правильнее сказать, вернули меня к жизни. Зачем — не знаю, но мне было сказано, что отныне я являюсь орудием опоннов.

— Ты направляешься в Даруджистан?

Паран кивнул.

— Ты подпустишь меня ближе? — спросил Рейк, пряча меч в ножны.

— Конечно.

Тистеандий шагнул к нему и положил ему руку на грудь. Паран не ощутил ничего тревожного или неприятного. Рейк отошел.

— Может, ты и был орудием опоннов, но мне сдается, эти капризные Шуты спешно убрались. Я заметил их следы, однако сейчас никто из богов не управляет тобой, смертный.

Он помолчал.

— Они не слишком-то заботливо обращались с тобой. Будь здесь Каладан Бруд, он бы выправил последствия их власти… Но ты уже не являешься орудием опоннов.

Синие глаза Рейка посветлели, приобретя цвет неба.

— А вот твой меч остается их орудием.

Хриплое карканье заставило их повернуться. На трупе гончей пировал Большой Ворон. Птица выклевала глаз и тут же проглотила. Капитан поморщился, подавляя тошноту. Хлопая обтрепанными крыльями, Ворон запрыгал к ним.

— Господин, меч этого человека — не единственное орудие опоннов.

Паран покачал головой. Он уже ничему не удивлялся, даже говорящей птице.

— Говори, Старуха, что у тебя на уме, — велел Рейк.

Птица покосилась на Парана.

— Здесь, господин?

— Нет, конечно.

Рейк перехватил взгляд капитана.

— Пока тебе сопутствует удача, береги это оружие. А если удача вдруг отвернется от тебя, но ты останешься жив, сломай меч или отдай своему злейшему врагу.