На губах Риза светились крупицы звездной пыли. Я смотрела на него, не в силах дышать. Он улыбался. Такую улыбку вряд ли кто-то видел. Улыбку верховного правителя, готового пожертвовать всем ради своих подданных, ради Двора ночи.

– Фейра, я очень рад, что встретил тебя, – тихо сказал он.

У меня защипало в глазах.

– Идем, – сказала я, с силой ухватив его за руку. – Пора и нам потанцевать.

В глубине северных гор, где стоял иллирианский военный лагерь, еще продолжалась зима. Робкий шепот весны был едва слышен.

Мор перебросила меня туда. Ризанд и Кассиан добирались самостоятельно.

В ночь Звездопада мы танцевали все вместе. Никогда еще я не видела Риза таким счастливым. Он шутил с Азриелем, выпивал с Мор и спорил с Кассианом. Я танцевала со всеми. Под конец ночи, когда музыка стала медленнее и чувственнее, я отправилась танцевать с Ризом. Мы танцевали до тех пор, пока все гости не разошлись. Мор спала на диванчике в гостиной. А над Веларисом разгоралась заря нового дня.

Тогда мы с Ризом полетели в наш дом, молча рассекая пространство розовых, пурпурных и серых полос. Дома Риз поцеловал меня в лоб и отправился в свою комнату.

Я не врала себе и не придумывала отговорок, почему не торопилась раздеваться и ждала еще полчаса, надеясь, что дверь вот-вот откроется. Или он хотя бы постучит. Но этого не случилось.

За полуденной трапезой мы сидели с покрасневшими от недосыпа глазами. Все были непривычно тихими. Особенно Мор и Кассиан. Они общались преимущественно с Азриелем и Амреной, пришедшими нас проводить. Амрена намеревалась продолжить работу с имеющейся половиной Книги Дуновений, пока мы не получим вторую половину. Если, конечно, получим. «Певец теней» должен был заняться сбором сведений и смотром своих шпионов, укорененных в других дворах. Он не оставлял попыток проникнуть ко двору смертных королев. Я старалась общаться со всеми, но основная часть моих сил уходила на то, чтобы не смотреть на Ризанда и не вспоминать, как мы танцевали несколько часов подряд, прижимаясь друг к другу. Его поцелуй в лоб тоже был запретным воспоминанием.

После все этого я почти не спала.

Предательница. Даже если я бежала из плена, устроенного мне Тамлином, я предательница. При Дворе ночи я жила всего два месяца. По меркам фэйри – меньше одного дня.

Тамлин дал мне так много, он сделал столько добра мне и моей семье. А сейчас я хотела другого мужчину, одновременно ненавидя Тамлина за тупое и унылое существование, в какое он превратил мою жизнь после Подгорья. Предательница.

Это слово и сейчас звенело у меня в голове, когда я стояла рядом с Мор и смотрела на военный лагерь, продуваемый всеми ветрами. Риз и Кассиан остановились в нескольких шагах от нас. Мор наградила Азриеля кратким объятием и произнесла обычные слова прощания. Внешне главный шпион Риза выглядел так, словно ему все равно, однако я поймала его быстрый, предостерегающий взгляд. Я до сих пор разрывалась между любопытством и раздраженностью. Азу, видите ли, показалось, будто я сую нос в его дела. Как это вам?

Иллирианский лагерь раскинулся на вершине лесистой горы, где не было ничего, кроме камня и земли. Вокруг костровых ям стояли довольно грубые походные шатры, которые легко сворачивались и ставились на новом месте. Ближе к лесной кромке серела дюжина каменных построек, из труб шел дым, уносясь в холодное, облачное утреннее небо. Птиц в небе я не увидела, зато иллирианцев там было предостаточно.

Часть воинов упражнялись в воздухе, иные направлялись в соседние лагеря.

На другом краю лагеря, среди камней, у самого обрыва расположились площадки для упражнений и учебных состязаний. Оружейные стойки были открыты природным стихиям. В кругах, очерченных мелом, мужчины всех возрастов упражнялись на палках и мечах, учились владеть копьями и загораживаться щитами. Удары были быстрыми, жестокими и в случае настоящего сражения – смертельными. Кому-то сильно доставалось, однако все происходило молча. Ни одного возгласа, не говоря уже о криках.

Здесь не было ни тепла, ни радости. Даже каменные дома поражали унылостью, словно использовались для временного пристанища или в качестве складов.

И в таком лагере Риз, Азриель и Кассиан провели двадцать лет. Кассиана вообще бросили на выживание… Ветер продувал насквозь. Кожаная одежда с меховой подкладкой не спасала, я все равно дрожала. Уму непостижимо, как мальчишка мог выжить в таких условиях, без теплой одежды и более-менее крепкой крыши над головой. Наверное, я бы не выдержала и одной ночи, не то что двадцать лет.

Мор стояла бледная и напряженная.

– Ненавижу это место, – прошептала она, заслоняясь от меня облачками пара. – Его надо сжечь дотла.

Кассиан и Риз стояли молча. К ним направлялся широкоплечий воин – судя по лицу, он был старше их обоих. За ним следовало еще пятеро иллирианцев с плотно сложенными крыльями. Руки они держали так, чтобы в случае чего быстро схватиться за меч.

Кажется, они забыли, что Риз способен распотрошить им мозги, не вынимая рук из карманов.

У каждого воина на руке блестел сифон, у всех – разного цвета. И у всех – только один сифон, меньший, чем у Азриеля и Кассиана. Я уж не говорю о семи камнях, способных собрать в себе чудовищную силу.

– Опять лагерная проверка? – не поздоровавшись, спросил широкоплечий. – Твой пес, – он указал на Кассиана, – был здесь всего неделю назад. Девки упражняются.

– Что-то их не видно на площадках, – спокойно возразил Кассиан, скрещивая руки на груди.

Мор глухо зарычала. Широкоплечий повернулся к ней и замер.

– Здравствуй, господин Девлон, – произнесла она, сопровождая слова хищной, язвительной улыбкой.

Перед нами стоял военачальник, командир лагеря.

Едва взглянув на Мор, Девлон снова повернулся к Ризу. Теперь уже зарычал Кассиан, и от его рычания у меня мурашки поползли по коже.

Наконец Риз заговорил:

– Я, как всегда, рад тебя видеть, Девлон. Знаю, что ты не любишь посторонних разговоров, поэтому сразу перехожу к делу. Первое: девочки, как тебе уже втолковывал Кассиан, должны упражняться перед всеми прочими работами, а не после. Выведи их на плац. Немедленно.

Я даже вздрогнула. Риз говорил тоном, не терпящим возражений.

– Второе: мы пробудем здесь некоторое время. Пусть приведут в порядок мой старый дом, где мы когда-то жили с матерью. Прислуга нам не нужна. Сами справимся.

– В этом доме сейчас живут мои лучшие воины, – угрюмо сообщил Девлон.

– Значит, пересели их в другое место, – без обиняков заявил Риз. – И пусть вначале все уберут и вымоют за собой.

Это был голос верховного правителя Двора ночи, заставлявший трепетать врагов. Неудивительно, что про Риза ходили легенды, будто он наслаждается чужой болью.

Девлон заметил меня и принюхался. Мне стоило немалых усилий выдержать его прищуренный взгляд.