Автор этого стихотворения изведал на своём веку не одну войну и крушение России, и холод тюремных нар, ставших в 1945 году местом его смерти. Стихотворение «Суворовское знамя» Несмелов не включил ни в один из прижизненных сборников. Сам сюжет стихотворения передает чувство прикосновения к высокой легенде. Старый герой, один из вечных заступников России, в роковую минуту помогает солдатам знаменитого Фанагорийского полка, с которым Суворов прошёл немало славных боевых дорог и которому указом государя Николая Павловича было присвоено имя генералиссимуса. Фанагорийский полк назывался «Суворовским Фанагорийским», а полковое знамя – как и стихотворение Несмелова, Суворовским знаменем. Несмелов служил в Фанагорийском…

Творчество Арсения Несмелова сочетает приверженность державинским традициям и ярко выраженную тенденцию к новому мифотворчеству, к созданию свежего, постдержавинского, мифа о старых героях, накрепко связанного с обстоятельствами истории XX века. Несмелов приглядывался к сталинской России, надеялся, что последователи Суворова – новые советские маршалы – вернут стране имперскую стать.

Артист Николай Черкасов-Сергеев в роли Суворова. Фильм режиссёра В. Пудовкина

Суворов несмеловского стихотворения кажется дальним родственником «отца Суворова» из поэзии В. А. Жуковского («Певец во стане русских воинов»). Суворов Жуковского, в свою очередь, в известной степени был отражением Суворова державинского стихотворения «На победы в Италии», в котором поэт трактовал образ полководца как легендарного славянского богатыря. Поэтика несмеловского стихотворения восходит к предшественникам и в таком важном для сюжетного стихотворения элементе, как описание внешности героя. Здесь перед нами не грозный славянский богатырь Жуковского и державинского стихотворения «На победы в Италии». Несмелов ясно пишет:

Реалистический образ Суворова – тщедушного маленького человека, побеждающего силой духа, а не богатырским посвистом, – в русской поэзии связан со стихотворениями Г. Р. Державина «К лире» и «Снигирь», с шишковской эпитафией. Общность смысловых элементов, необходимых в обиходе суворовского мифа поэтических наработок, объединяет творчество Державина и творчество позднейших поэтов, писавших о Суворове.

Логика векового развития русской поэзии от Жуковского до Несмелова, авторов несопоставимых по масштабам дарования, но связанных прикосновением к суворовской теме, позволила ввести в поэтический язык укорененный в фольклоре, создаваемый десятилетиями символ России – Суворова. За появлением Суворова в любом стихотворении угадывается множество дополнительных, подчас не связанных с ним напрямую контекстом, смыслов. У Арсения Несмелова Суворов – этот непререкаемый авторитет российской государственнической культуры – является образом уходящей империи, оплакивающим «гибель богов» в веке двадцатом. У Жуковского чудесное появление легенды Екатерининского века – Суворова – приносит России победу. У Арсения Несмелова речь идет о временной победе, за которой чувствуется обреченность, поражение, задним числом известное поэту. Сюжет «чудесного спасения» сменяется трагедией «погребённого Китежа».

Суворов оказывается необходимым героем для развития и первого, и второго сюжетов на российском материале. Архетип, содержащийся в стихотворении Несмелова, осваивался и в советской поэзии. Иной раз у авторов нового времени возникали даже мотивы языческой по духу мистики. Старый герой, приходящий на помощь в роковой час, встречается в поэзии И. Сельвинского, С. Щипачева.

Замечательно, что у Несмелова на помощь фанагорийцам приходит живой Суворов, с внятной и запоминающейся фактурой, а у Сельвинского и у Щипачева героям помогают памятники Ленину, творящие чудеса. Памятник как метафора авторитарной силы появляется у Пушкина в «Медном всаднике». И Суворов в советской поэзии 1940-х присутствует в виде памятника, в виде монумента – в стихотворении В. Рождественского «Памятник Суворову».

«Памятник Суворову» Всеволода Рождественского – пожалуй, самое талантливое стихотворение о Суворове из числа написанных в годы Великой Отечественной войны советского народа. В годы военных трагедий возникает и крепнет потребность сберечь память о победных традициях России. Рождественский пишет:

В блокадном Ленинграде памятник Суворову был единственным монументом, в открытую принимавшим на себя огонь вражеских обстрелов: памятник не был ни эвакуирован, ни закопан, ни укутан в камуфляж. Суворов, как всегда, смело смотрел в глаза врагу, вдохновляя ленинградцев на их победное долготерпенье. Таким было участие Суворова в Великой Отечественной, он, как в стихах Несмелова и В. Рождественского, приходил на помощь попавшей в беду родной армии.

Много и интересно писал о Суворове ещё в предвоенные годы Константин Михайлович Симонов, писатель, едва ли не всё своё творчество посвятивший войне. В октябре 1938 года в «Литературной газете» был напечатан отрывок из поэмы «Суворов» – эту публикацию можно считать началом литературной судьбы симоновской исторической поэмы. В 1939 году, в двух номерах «Знамени», вышел в свет и полный вариант «Суворова».