— Я устал, — прошептал он. Давай не будем разговаривать, просто полежим вместе.

Конни извернулась и вытащила что-то из заднего кармана джинсов. Это был маленький конверт. Она дала его Ричи. Он заглянул в конверт. В ладонь выпал билет на музыкальный фестиваль «Big Day Out»[142].

— Это от меня и Али. Подарок на день рождения.

— Класс!

— Класс! — передразнила его Конни. — Класс!

— Ну-ка вылезай сейчас же из постели! — В дверь заглянула толстая, на вид вредная медсестра. В руках она держала охапку постельного белья.

Конни послушно соскочила с кровати. Медсестра покачала головой и пошла дальше по коридору.

Подростки прыснули со смеху, расхохотались. Ричи заставил себя остановиться. Смех отдавался жгучей болью во всем теле.

Перед выпиской из больницы ему пришлось посетить психолога. Им оказался мужчина чуть старше сорока, с окладистой бородой, как у Неда Келли[143], и сияющими глазами, чем напомнил Ричи Нейта из сериала «Клиент всегда мертв». Психолог не стал юлить, а сразу спросил у Ричи, почему тот пытался покончить с собой. Мальчик силился подобрать нужные слова. Объяснить причину было трудно. Вот Конни, наверно, поняла бы, что правду не всегда можно облечь в слова. Гораздо важнее было то мощное чувство, что охватило его после того, как он наглотался таблеток. Он не хотел умирать. Пожалуй, только это и имело значение. Психолог выжидающе смотрел на него. Он был искренний, сердечный, приятный человек. Ричи не хотелось его разочаровать. И он объяснил, что искал смерти потому, что ему трудно было смириться с тем, что его влечет к парням. Это был подходящий ответ, хотя и неверный. Психолог живо подался вперед за столом и стал говорить о том, что сексуальность имеет множество форм, что гомосексуализм — вполне нормальное явление, что человеческая культура широка и многогранна. Ричи кивал с умным видом, изображал заинтересованность. Психолог был славный малый. Вел с ним беседу прямо, как знающий, отзывчивый педагог. Разве что излишне серьезным тоном. Психолог записал для него пару телефонов — службы неотложной психологической помощи в больнице и службы знакомств для гомосексуалистов и лесбиянок. Ричи убрал листочек с телефонами в карман, поблагодарил психолога — абсолютно искренне. Тот ведь действительно пытался помочь. Но Ричи обрадовался, когда прием был окончен. Психолог поставил свою подпись на бланке выписки, и Ричи вышел к матери, ожидавшей его за дверями кабинета. Теперь можно было ехать домой.

Во вторник после обеда им всем выдали аттестаты. Его балл для поступления в вуз составил 75,3. В Мельбурнский университет дорога ему закрыта. Возможно, ему удастся поступить в Дикинский университет[144]или КМТИ[145], если там будет недобор. Конни набрала 98,7 баллов. Она собиралась подавать документы на факультет ветеринарии. Ник набрал 93,2 баллов. Хороший результат, но для медицинского факультета маловато. Ричи позвонил маме, поделился с ней своей новостью. Она обрадовалась, сказала, что гордится сыном. Потом он со своим аттестатом пошел к Нику. Родители его друга отпросились с работы, чтобы дома отпраздновать с сыном столь знаменательное событие. Мистер Серсик налил сыну и Ричи виски, неустанно выкрикивал, что Ник — первый из Серсиков, кто будет учиться в университете. Но сам Ник был мрачен, недоволен собой.

— Наверно, пойду на факультет естественных наук в Мельбурне, — хмуро произнес он. Потом просиял: — Буду усердно заниматься, наберу хороший балл и через год попробую перевестись на медицинский… — Ник с надеждой во взоре посмотрел на него.

— Конечно, — приободрил его Ричи. — У тебя получится.

Ник опять приуныл:

— Я буду вечным должником.

Ричи пожал плечами:

— Ну и что? Конец света наступит скорее, чем придется отдавать долги.

Они немного выпили с мистером Серсиком и потом на электричке поехали в город. Встретились с Конни и Али, Линином, Дженной и Тиной и всей гурьбой завалились в ирландский паб. В тот день никто не попросил их предъявить удостоверения личности, всех просто так пустили. Али набрал 57,8 баллов. Этого было достаточно, чтобы поступить в машиностроительный техникум, куда он намеревался пойти после школы. Дженна еще не знала, чем хочет заняться. Она и Тина сумели наскрести лишь минимально необходимое количество баллов для получения аттестата. Так же, как и Линин. Тот на большее и не рассчитывал, хотел просто окончить школу. Он давно мечтал о профессии столяра-краснодеревщика и заручился обещанием одного югослава, владельца небольшой мастерской в Резервуаре[146], что тот возьмет его в ученики. Но югослав заявил Линину, что возьмет его только с аттестатом о среднем образовании. И теперь Линин казался самым счастливым из них всех. Ричи был рад, что он успешно окончил школу, но понимал, что теперь многое изменится. Прежде всего, они с Ником не смогут видеться каждый день. Дженне позвонила расстроенная Тара: ей не выдали аттестат. Все они молча слушали, как Тара изливает свое отчаяние в телефон. Девушки решили поддержать Тару и отправились к ней, а Али, Линин, Ник и Ричи напились вдрызг. Домой они возвращались на такси. Зажатый между Линином и Ником, Ричи на мгновение задремал. Из минутного забытья его внезапно вывел смех Линина: оказывается, Ричи уснул у него на плече. От Линина исходил затхлый запах раздевалки, потных подмышек и футбола — едкий, но возбуждающий. Ричи, спьяну плохо контролируя свои движения, выпрямился, извинился.

— Пустяки, — сказал Линин, подмигнув ему.

В тот вечер он завалился спать прямо в одежде. Засыпая, он вспоминал тот запах и все пытался удержать его в сознании.

Утром в день концерта он проснулся раньше будильника. Взволнованный, он целый час решал, что надеть — перемерил весь свой гардероб. От всех своих строгих сорочек на пуговицах он сразу отказался — они были немодные, — но и ни одна из футболок его не удовлетворила. В конце концов он попросил у матери ее старенькую футболку с символикой «Пинк Флойд». Она была с длинными рукавами, с дыркой на левом плече, немного узковата ему в груди — должно быть, плавание дало свои плоды — и с поблекшей карикатурной эмблемой в виде вытянутого орущего человечка. Но ему нравилось, как эта футболка сидит на нем — круто, но не вычурно. В ванную вошла мама, сунула в задний карман его штанов двадцатку. Он стал отказываться.