— Не выпендривайся, — сказала она, отходя от него. — Бери и развлекайся.

— Спасибо.

Он чуть взъерошил волосы, желая придать им естественную лохматость и в то же время не нарушить форму стрижки. Потом приблизил лицо к зеркалу и обнажил зубы, проверяя, не застряли ли между ними крупинки орехов или зернышки злаков.

Мама наблюдала за ним.

— Хорошо выглядишь. — Она села на край ванны, открывая и закрывая рот, словно хотела что-то сказать и не могла. Наконец она прокашлялась и выпалила: — Наркотики будешь принимать?

Он глянул на ее отражение в зеркале. Она казалась маленькой, немного испуганной. Он медленно кивнул.

— Какие?

— Травку, наверно.

— Что еще?

Он пожал плечами:

— Да так, всякое-разное.

— Поконкретнее.

— «Спид», может быть, «экстези».

— Ох, детка… — Она потянулась к нему, но резко отдернула руку. — Полагаю, ты уже взрослый.

Он настороженно смотрел на ее отражение. Не сердится?

Она встала, быстро чмокнула его в щеку.

— Будь поосторожней. — Она остановилась в дверях. — По радио передавали, там будут натасканные на наркотики собаки. Так что засунь свою дурь себе в задницу.

В задницу? Фу. Ну и гадость.

Он услышал, как она фыркнула в коридоре:

— Ладно, не дергайся. За одну-две таблетки в каталажку не сажают.

Хорошо, хорошо, хорошо. Заткнись уже. Хватит.

Напоследок еще раз оглядев себя в зеркало, он пригладил непослушную, упрямую прядь, все время падавшую на левый глаз, и погасил свет в ванной. Все, он готов. При полном параде.

Он глянул на свой телефон. У Конни он должен быть через час. Поддавшись порыву, он сел в трамвай и поехал в Клифтон-хилл. Ему хотелось увидеть Хьюго. Он подумал про родителей мальчика и поморщился, вспомнив ужасный инцидент во время последней встречи с ними. Одного этого было достаточно, чтобы повернуть назад. Но он не повернул — ему хотелось увидеть Хьюго. Он решил не предупреждать их о своем приходе по телефону. Рози и Гэри могут вообще не взять трубку, а оставлять сообщение на автоответчике не очень приятно, зная, что они его, возможно, слушают. Он бы чувствовал себя жалко. Нет, автоответчик отпадает. Его била нервная дрожь, когда он входил в калитку. Он поднялся на крыльцо, сделал глубокий вдох и стал считать до пятнадцати. Досчитал до пятнадцати и постучал. Он услышал, как Хьюго бежит по коридору. Мальчик открыл дверь и уставился на Ричи. Его лицо расплылось в улыбке.

— Ричи, — закричал он. Хьюго обхватил его за ноги, да так крепко, что Ричи пошатнулся. Чтобы не упасть, он схватился за дверь, потом взял взволнованного малыша на руки. Он все еще стоял на крыльце. Не обращая внимания на оживленную болтовню Хьюго, Ричи устремил взгляд в темный коридор. У стены стояли рядами ровно сложенные одна на другую коробки. В проеме кухни появилась Рози, вернее, ее силуэт.

Ричи сдавленно сглотнул слюну, опустил мальчика на землю и попытался улыбнуться.

— Привет, — испуганно промямлил он.

Рози вышла на свет и вдруг кинулась к нему. Налетела на него, обняла. Она так крепко, так отчаянно сжимала его в своих объятиях, что едва не задушила.

Они переезжали в другой город. Коллега Гэри нашел работу в Хепберн-Спрингс[147], в бригаде, ремонтирующей лечебно-оздоровительный комплекс, и сумел пристроить туда же и Гэри. Они на год сняли домик в Дейлсфорде[148], сообщила Рози, вереща так же возбужденно, как и Хьюго, и ей не терпится скорей уехать на новое место. Там Хьюго пойдет в детский сад, а Гэри будет заниматься живописью. Пока она все это объясняла, на кухню пришел Гэри. Он закурил, сел, кивнул Ричи, но ничего ему не сказал. Хьюго сидел у Ричи на коленях, время от времени перебивая мать. Ричи слушал, но с трудом вникал в смысл слов Рози. В голове стоял гул. Его взгляд притягивал плакат с рекламой фильма, висевший на стене кухни. Мужчина на плакате был похож на более презентабельного Гэри, женщина — на менее красивую Рози. Гэри, сидевший напротив Ричи, не улыбался. Мальчик не смотрел на него — боялся встретиться с ним взглядом, — но остро ощущал его присутствие. У Ричи было такое чувство, будто на него навели прожектор, будто его придирчиво изучают. Он быстро допил чай.

— Мне пора.

В лице Рози отразилось разочарование, но потом она заулыбалась:

— Приезжай к нам в гости.

Хьюго энергично закивал.

— Ты ведь приедешь, да?

Ричи украдкой глянул на Гэри. Его худощавое лицо казалось суровым, неумолимым.

За отца ответил Хьюго:

— Ты должен приехать. Должен.

— Конечно, малыш, непременно.

Рози поцеловала его на прощание. Хьюго вообще не хотел его отпускать, крепко держал его за руку, пока они шли по коридору к выходу. Гэри, все такой же молчаливый, последовал за ними. Ричи уже собрался попрощаться, как Гэри вдруг обратился к нему.

— У тебя ведь есть наши телефоны, парень? — грубоватым тоном спросил он.

Ричи кивнул. Гэри протянул руку. Ричи был уверен, что их рукопожатие было знаком примирения: они одновременно прощали друг друга и просили друг у друга прощения.

Не сказать, что он был на седьмом небе от счастья, когда шел к дому Конни. Ему было грустно и стыдно, а еще он испытывал какое-то щемящее болезненное чувство — должно быть, сожаление. Если честно, он вообще не чувствовал себя счастливым. Но на душе стало легче. Он был рад, что повидался с ними.

То был один из самых счастливых дней в его жизни. Али выиграл у брата Мусты «спид», и впервые в жизни Ричи попробовал настоящие наркотики. Али принес с собой шприцы, они лежали у него в кармане. Он отвел Ричи и Конни в ванную. Тетя Конни, Таша, на кухне готовила для них обед. Али протер руку Ричи смоченным в спирте тампоном, велел ему поработать кулачком, постучал по толстой голубой вене, вздувшейся под кожей. Ричи запаниковал, думал, что он сейчас умрет. Затаив дыхание, он смотрел, как иголка вошла под кожу и красная ниточка его крови просочилась в шприц. Потом наркотик через иголку потек в его вену.

— Готово, — шепнул Али.

Ричи разжал влажные пальцы, стискивавшие предплечье. Он вспотел, в ушах стоял гул. Потом возникло ощущение, что волосы на его голове наэлектризовались, будто через него пропустили ток, и он вдруг оказался в другом мире: вокруг него плясали блики, ослепительного света, ярче он еще не видел, через него проносился звук, он ощущал звук. Тело звенело, чувства обострились, сердцебиение участилось, все существо распирали радость, восторг. Он наблюдал, как Али с любовью ввел волшебный препарат в вену Конни, и, когда он закончил, они все трое посмотрели друг на друга в пьяном изумлении и зашлись исступленным хохотом. В дверь ванной постучала Таша. Али быстро рассовал по карманам шприцы и тампоны. Все еще смеясь, все трое бросились обнимать Ташу. Она посмотрела на ребят, удрученно покачала головой и погнала их на кухню.