– Я уверена, что так и будет, – с улыбкой ответила Эйрин и пожелала рыцарю удачи.

Время до вечера, как и следующий день, прошли быстро. Фарвел задавал бесконечные вопросы относительно предстоящей свадьбы: «Сколько девушек должно присутствовать? Какие ваши любимые цветы? Что лучше подавать – мед или вино?» Эйрин старательно на них отвечала. В одном ей ужасно повезло: королевские красильщики не сумели покрасить все в оранжевый цвет, поскольку лучшие краски нужного оттенка доставляли из Эридана, торговля с которым прекратилась год назад. Изо всех сил делая вид, что ужасно разочарована, Эйрин поставила Фарвела в известность, что готова согласиться на голубой, оставив оранжевый лишь для отделки.

После очередной беседы с сенешалем тень за одной из статуй превратилась в Олдета, возникшего так неожиданно, что Эйрин прижала руки к груди.

– Тебе нравится пугать людей?

– Что-то не так? – удивился Паук.

Она бросила на него такой свирепый взгляд, что его улыбка исчезла.

К несчастью, шпиону почти ничего не удалось узнать об Иволейне. Королева большую часть времени проводила в своих покоях, где до нее было трудно добраться.

– Ваши сестры обладают способностью видеть то, что остается скрытым для других, – с обидой проворчал Олдет. – Долгие годы тренировок оказываются бесполезными, коли вам достаточно щелкнуть пальцами, и я тут же начинаю светиться.

– Ну, не все так просто, как тебе кажется, – заявила Эйрин, прекрасно понимая, что Паук прав.

Если бы он слишком долго находился рядом с Мирдой и Иволейной, одна из них обязательно почувствовала бы его присутствие.

И все же, Олдету удалось выяснить несколько любопытных фактов. Во-первых, король Бореас и королева имели еще одну беседу в зале совета, и их встреча завершилась ссорой.

– Мне не удалось подобраться к ним так, чтобы послушать, о чем они говорили, – сказал Олдет, и в его серых глазах промелькнул гнев. – У входа стояла стража, о чем я, естественно, знал заранее, но, кроме того, король разместил своих людей возле потайной двери, ведущей в зал совета. И я хочу спросить у вас, миледи, какой смысл в потайных дверях, если ставить возле них охрану? Это оскорбление для всех шпионов. Почему я должен давать королю Бореасу…

– Олдет, – прервала Паука Эйрин, – расскажи о беседе.

Шпиону пришлось рассказать о том, что ему удалось услышать из-за окна, где он устроился в ужасно неудобной позе. Король и королева говорили о войне, что совсем не удивило Эйрин – ведь Брелегонд находился в руках Рыцарей Оникса.

– И все? – сказала Эйрин.

– На подоконниках сидят голуби. Проклятые птицы ворковали мне прямо в ухо. Но все же я расслышал, как король упоминал своего сына, Теравиана. Кажется, это ваш будущий муж? Ну, не знаю, что именно он сказал о принце, только тут начался спектакль. Иволейна отвесила пощечину Бореасу.

– Она дала ему пощечину? – потрясенно переспросила .Эйрин.

– Именно. Его щека покраснела – и вовсе не от удара, уверяю вас. Он затрясся, казалось, еще немного, и Бореас ее задушит. Королева произнесла еще несколько слов, которые я не сумел разобрать. Но затем она проговорила фразу, которая разнеслась по всему залу. После чего развернулась и ушла.

– И что же она сказала?

– Она заявила: «Я не позволю тебе принести его в жертву, как одного из своих быков».

Эйрин задумалась. Говорила ли королева о Теравиане или речь шла о ком-то другом?

– Кажется, ты говорил, что тебе удалось разузнать кое-что еще?

Шпион кивнул.

– Королева ежедневно отправляет послания в Ар-Толор. Полагаю, они предназначены для ее советницы, леди Трессы.

– Как странно. Интересно, почему она не говорит с Трессой при помощи…

Она замолчала, но было уже слишком поздно.

– Значит, колдуньи могут говорить друг с другом при помощи заклинания, даже если между вами много лиг пути.

Эйрин вздохнула.

– Далеко не все из нас.

Несмотря на многочисленные попытки за последние два Дня, она все еще не могла выйти при помощи Паутины жизни дальше сада замка. Всякий раз оказывалось, что нити заставляют ее блуждать по кругу.

Вот только, почему они тебя обманывают, Эйрин? Мирда говорила, что магия Дара не может лгать.

Из чего следовало, что обман заключен в самой Эйрин.

Послышались шаги. Эйрин узнала шаркающую походку лорда Фарвела.

– До встречи, миледи, – проговорил Олдет и в следующее мгновение исчез за мерцающим серым плащом.

Далеко не сразу ей удалось вырваться из лап лорда Фарвела – на сей раз он интересовался, каких птиц она предпочитает, голубей или лебедей, причем Эйрин так и не поняла, о чем идет речь: вкусовых качествах птиц, или их декоративных достоинствах. На всякий случай Эйрин заявила, что ей нравятся и те, и другие. Покачивая головой, Эйрин поспешила в покои Иволейны и Мирды – пришло время очередного урока.

По пути она заметила Теравиана, но он быстро свернул в боковой коридор и исчез. Казалось, после их разговора принц начал ее избегать. Наверное, Теравиан наслаждался последними » часами свободы. На следующий день наступало полнолуние – день, когда Эйрин должна сообщить сестре Мирде о своем решении, – а вечером состоится праздничный пир, на котором будет объявлено о помолвке Эйрин и принца Теравиана.

Эйрин все еще не поняла, как Теравиану удалось ее выследить. Неужели принц обладает даром Предвидения? Если Иволейна так думает, тогда понятно, почему она поссорилась с Бореасом. Возможно, их планы относительно принца не совпадают. Интересно, а какие у них планы?

Эйрин не знала. Однако предполагала, что в посланиях Иволейны к Трессе содержался ответ на этот вопрос. Только по одной причине королева могла рискнуть доверить свои слова бумаге. Она боялась, что их могут подслушать, если она воспользуется нитями Паутины жизни. Из чего следовало, что Лиэндра действительно до сих пор в Ар-Толоре.

Возможно, в посланиях содержится какая-то информация о теневом совете колдуний, подумала Эйрин с растущим возбуждением.

Но как это связано с Теравианом? Эйрин никак не могла придумать ничего разумного. Однако ей очень хотелось взглянуть на одно из посланий; возможно, ей было бы легче принять важное решение – присоединяться к теневому совету колдуний или нет.

Когда Эйрин вошла в покои королевы, Иволейны не было, но сестра Мирда ее ждала. Однако урок опять привел к разочарованию. Эйрин безуспешно пыталась продвинуться как можно дальше при помощи Дара, но все ее попытки привели к тому, что она оказалась в овечьем загоне замка.

– Я не понимаю, Мирда. Со мной что-то не так? Я знаю, что Паутина не может лгать. Так почему же я сама себя обманываю?

– Успешнее всего мы обманываем сами себя, – ответила сестра Мирда, наливая в чашку чай из плодов шиповника. – Как часто мы уговариваем себя сделать то, что в глубине души считаем невозможным? Слушать правду Паутины жизни – значит услышать правду своей души. Боюсь, ты еще не готова.