На это потребовалось некоторое время, но в конце концов Тарус сдался. Эйрин поведала рыцарю, как они познакомились с Пауком и почему лучше ничего не рассказывать Бореасу – никому не нужен скандал между Перридоном и Кейлаваном.

– Я не стану рассказывать королю о его присутствии в Кейлавере, – угрюмо проговорил рыцарь, не спуская глаз с Олдета. – Пока.

Эйрин облегченно вздохнула. Решив эту проблему, она вновь повернулась к Теравиану, чтобы задать ему несколько вопросов, но стул принца опустел.

– Где он? – спросила Эйрин.

Мелия улыбнулась.

– Снова отправился подглядывать. Должно быть, ушел, пока ты уговаривала сэра Таруса.

Щеки рыцаря покраснели.

– Неплохо, – восхищенно сказал Олдет. – У парня есть прекрасные задатки Паука.

Мелия бросила на Олдета строгий взгляд.

– И не думай. Его карьера уже определена.

На следующий день с самого утра Эйрин ужасно нервничала. Она попыталась расчесать волосы, но пряди так перепутались, что одной из горничных пришлось потратить целый час, чтобы привести их в порядок. За завтраком она перевернула на себя чашку мэддока, и ей пришлось переодеть платье. Потом Эйрин ерзала в своем кресле, не в силах сосредоточиться на вопросах, которые задавал ей лорд Фарвел относительно предстоящей свадьбы.

– Не волнуйтесь, миледи, – сказал старый сенешаль. – Свадьба будет замечательная.

Эйрин заставила себя улыбнуться. Добряк лорд Фарвел заслужил ее внимание и уважение. Но он ошибается относительно источника ее тревоги. Предстоящая свадьба нисколько не занимала Эйрин, как, впрочем, и намеченный на вечер праздник, на котором будет объявлено о ее помолвке. Ее взгляд переместился в сторону окна. Когда луна взойдет, наступит полнолуние и время дать ответ Мирде. Эйрин хотелось верить таинственной колдунье, но интуиция подсказывала, что на этом пути ее ждут ужасные опасности.

Наступил полдень, а она так и не приняла решения. Пришло время готовиться к пиру. Эйрин простояла несколько часов, пока горничные суетились вокруг нее, купали, осыпали лепестками цветов, укладывали волосы в сложную прическу и помогали надеть роскошное небесно-голубое платье. К тому моменту, когда Эйрин переступила порог пиршественного зала, она чувствовала себя больше похожей на куклу, чем на человека.

– Вы прелестно выглядите, миледи, – послышался хриплый голос у ее уха.

Король. Эйрин благодарно оперлась на его сильную руку – в тяжелом платье и с высокой прической она чувствовала себя ужасно неуклюжей и боялась оступиться. Теравиан стоял рядом с помостом, как обычно, во всем черном. Однако его грудь украшала великолепная серебряная брошь. На лице застыло серьезное выражение, и он выглядел старше, чем накануне вечером.

Эйрин сделала реверанс, принц низко поклонился, но они не прикоснулись друг к другу. В зале наступила тишина, и король Бореас произнес довольно длинную речь. Пока он говорил, Эйрин пришлось стоять, хотя ей ужасно хотелось сесть. Между тем Бореас поведал собравшимся о предстоящей свадьбе и о том, каким счастливым должен быть брак. Все это время Иволейна не сводила глаз с Теравиана. Королева ни разу не посмотрела на Бореаса.

Наконец Бореас закончил свою речь, и все принялись громко аплодировать. Потом король подвел принца и Эйрин к высокому столу, усадил их в центре по обе стороны от себя и приказал начать пир. Зал сразу же наполнился громкими разговорами, смехом и музыкой.

Эйрин оставалась равнодушной к происходящему. Она не обращала внимания на содержимое своей тарелки и не чувствовала вкуса еды. Отвечала на вопросы, которые задавал ей Бореас, но даже под страхом смерти не сумела бы их вспомнить. Вновь и вновь ее взгляд обращался к окнам. Она знала, что полная луна взошла на ночное небо. Однако Мирды в зале не было.

– Миледи, – послышался шипящий голос у нее за спиной. – Это для вас.

К ней склонился слуга, который держал в руках серебряный поднос, накрытый салфеткой. Эйрин, не глядя, отмахнулась от него.

– Нет, благодарю. Я сыта.

– Поверьте мне, миледи, это блюдо вам понравится.

Она посмотрела на слугу, но тот так низко наклонил голову, что она не смогла разглядеть его лицо. Однако ливрея сидела на нем как-то неуклюже и казалась слишком большой Затем он поднял голову, и Эйрин заметила светлую бородку и серые глаза.

Эйрин едва не вскрикнула, но он укоризненно покачал головой, и она закрыла рот. Рядом сидел король, который, к счастью, беседовал с сыном.

– У нас всего несколько мгновений, миледи, – сказал Олдет. – Я ужасно рискую. Однако я не мог ждать. – Он протянул поднос к ней. – Под салфеткой пергамент. Возьмите его.

Она молча повиновалась, взяла сложенный свиток и спрятала под столом.

– Что это? – шепотом спросила она.

– Копия послания, недавно отправленного королевой Иволейной. Мне удалось стянуть его из сумки курьера, пока он седлал лошадь. Прошу простить плохой почерк, но у меня было всего несколько минут, чтобы переписать послание и вернуть на место.

Эйрин открыла рот, чтобы спросить Паука о содержании послания, но он поклонился, быстро зашагал прочь и исчез за боковой дверью. Бореас продолжал разговаривать с Теравианом, а сидевший рядом с Эйрин граф успел выпить столько вина, что происходящее его больше не интересовало. Она повернулась спиной к королю и осмелилась развернуть послание, положив его к себе на колени. Она быстро пробежала глазами строки, и сердце у нее в груди сжалось и похолодело. Эйрин сложила пергамент.

– Миледи, вам нехорошо?

Король с Теравианом смотрели прямо на нее. Эйрин зажала пергамент в кулаке. Голова у нее отчаянно кружилась, щеки раскраснелись. Возможно, она получила подходящий повод, чтобы испросить у короля разрешения покинуть зал.

– Я устала, Ваше величество. Вы не будете возражать, если я покину вас?

Бореас фыркнул.

– Напротив, миледи, это покажет всем вашу умеренность и скромность, ведь очень скоро мои придворные будут пьяны.

Эйрин улыбнулась ему и встала.

– Тогда я вас покидаю. Спокойной ночи, Ваше величество. – Она кивнула Теравиану. – Ваше высочество.

В глазах принца она прочитала любопытство – он знал, что Эйрин что-то задумала, но прежде чем он успел ей ответить, она спустилась с возвышения и направилась к выходу из зала.

Как только Эйрин свернула за угол и оказалась одна в коридоре, она побежала, продолжая сжимать копию послания в руке. Его текст менял все; теперь она знала, что делать. Лунный свет проливался из узких окон, а Эйрин мчалась к покоям королевы Иволейны. Наконец, она постучала в дверь. Створка тут же распахнулась.

– Заходи, сестра, – сказала Мирда.

Эйрин быстро огляделась, убедилась в том, что ее никто не видел, и быстро проскользнула внутрь. Мирда закрыла за ней дверь.