Серсее докладывали то же самое.

— Нельзя же взваливать на его величество вину всякого, кто когда-либо служил дому Ланнистеров. Сандор Клиган — предатель и грубое животное. Не зря же я его прогнала со службы. Теперь он подчиняется разбойнику Берику Дондарриону, а не королю Томмену.

— Пусть так, но позвольте спросить: где были королевские рыцари, когда все это творилось? Разве Джейехерис Умиротворитель не принес клятву, обязующую Железный Трон всегда защищать веру?

Серсея знать не знала об этой клятве.

— Принес, — подтвердила она, — а верховный септон благословил его и помазал на царство. По традиции каждый вновь избранный верховный септон благословляет своего короля… но вы отказываетесь дать благословение королю Томмену.

— Ваше величество ошибается. Мы не давали отказа.

— Вы не пришли к королю, как должны были.

— Ибо время для этого еще не приспело.

Не священник, а зеленщик, право слово.

— Что я могу сделать, чтобы оно… приспело скорее? — Если он заикнется о золоте, она расправится с ним, как расправилась с предыдущим, и увенчает кристальной короной восьмилетнего праведника.

— У нас в государстве несколько королей. Чтобы предпочесть одного всем остальным, Великая Септа должна быть уверена. Триста лет назад, когда Эйегон Драконовластныи сошел на берег под этим самым холмом, верховный септон заперся в Звездной септе Староместа и молился семь дней и семь ночей, вкушая лишь хлеб и воду. Выйдя, он объявил, что вера не станет противиться Эйегону и его сестрам, ибо Старица озарила перед ним верный путь. Если Старомест восстанет против них, то будет сожжен, а Хайтауэр, Цитадель и Звездная септа обратятся в руины. Набожный лорд Хайтауэр, услышав пророчество, не выступил на войну и открыл перед Эйегоном городские ворота. А его святейшество помазал Завоевателя семью елеями. Я, по его примеру, должен прибегнуть к посту и молитве.

— Это будет длиться семь дней и ночей?

— Будет длиться, сколько потребуется.

У Серсеи рука чесалась заехать по его благочестивой роже. Я тебе облегчу пост. Запру в башне и еды не велю приносить, пока боги не скажут своего слова.

— Ложные короли, о которых вы говорите, поклоняются ложным богам, — напомнила она собеседнику. — Один король Томмен защищает истинную веру.

— Однако септы жгут и грабят по всей стране, а поруганные Молчаливые Сестры шлют бессловесные рыдания небесам. Ваше величество видели кости наших невинных мучеников?

— Видела, — поневоле призналась она. — Дайте Томмену благословение, и он положит конец этим ужасам.

— Каким образом, ваше величество? Приставит рыцаря к каждому нищему брату? Даст нашим септам охрану против волков и львов?

Серсея сделала вид, будто про львов ничего не слышала.

— У нас война, и его величеству нужен каждый солдат. — Она не собиралась дробить силы Томмена, чтобы охранять воробьев и оберегать усохшие прелести септ. Да половина из них, поди, молится, чтобы их отымели. — У ваших воробьев есть дубинки и топоры — пусть обороняются сами.

— Ваше величество, несомненно, помнит, что это запрещено законами короля Мейегора. Вера отказалась от оружия по его указу.

— Теперь наш король Томмен, а не Мейегор. — Что ей за дело до указа, изданного Мейегором Жестоким триста лет назад? Лучше бы он использовал священнослужителей в своих целях, чем отбирать у них оружие. Она указала на алтарь Воина, изваянный из красного мрамора. — Что у него в руках, ваше святейшество?

— Меч.

— По-вашему, он забыл, как им пользоваться?

— Законы Мейегора…

— Их можно и отменить, — бросила Серсея и умолкла, дав его воробейству время проглотить наживку.

Разочароваться ей не пришлось.

— Возрождение Святого Воинства… это было бы ответом на наши трехсотлетние молитвы. Воин снова возденет свой сияющий меч и очистит эту грешную землю от зла. Если бы его величество разрешил нам восстановить древние ордена Мечей и Звезд, все верующие Семи Королевств признали бы его своим подлинным и полноправным государем.

Серсея не выдала, сколь приятны ей эти речи.

— Ваше святейшество говорили о прощении. В это тяжкое время король Томмен был бы весьма благодарен, если бы и Септа простила короне ее долг. Он, кажется, составляет девятьсот тысяч золотом…

— Девятьсот тысяч шестьсот семьдесят четыре дракона. Достаточно, чтобы досыта накормить голодных и выстроить заново тысячу септ.

— Что же вам нужно — золото или отмена заплесневевших Мейегоровых законов?

Верховный септон думал недолго.

— Воля ваша. Долг будет прощен, и король Томмен получит свое благословение. Меня проводят к нему Сыны Воина во всей славе своей, воробьи же назовутся Честными Бедняками, как в старину, и станут защищать обездоленных.

Королева поднялась и разгладила платье.

— Я приготовлю пергаменты, а его величество подпишет их и скрепит своей королевской печатью. — Если что-то привлекает Томмена в королевских обязанностях, так это игры с печатью.

— Да хранят Семеро его величество. Долгих лет его царствованию. — Верховный септон молитвенно сложил руки и возвел очи к небу. — Трепещите, злодеи! Слышишь, лорд Станнис?

Серсея не сдержала улыбки. Даже ее лорд-отец не обстряпал бы дело так ловко. Одним ударом она избавила Королевскую Гавань от воробьиной чумы, обеспечила Томмену благословение и уменьшила долг казны чуть ли не на миллион золотых драконов. С ликующим сердцем она позволила верховному септону проводить ее обратно в Чертог Лампад.

Леди Мерривезер, никогда не слыхавшая о Сынах Воина или Честных Бедняках, тем не менее разделила ее восторг.

— Они зародились еще до Завоевания Эйегона, — объяснила Серсея. — Сыны Воина — это рыцарский орден, члены которого, отказавшись от земель и имущества, поступили на службу к его святейшеству. Честные Бедняки, бывшие куда многочисленней, — это нечто вроде нищенствующих братьев, только не с чашами для подаяния, а с топорами. Они сопровождали путников от септы до септы, от одного города до другого. Эмблемой им служила семиконечная звезда, красная на белом, и народ звал их Звездами. Сыны Воина носили радужные плащи, серебряные доспехи поверх власяниц, а кристальные звезды были вделаны в эфесы их длинных мечей, и сами они тоже назывались Мечами. Святые, аскеты, фанатики, чародеи, истребители драконов и демонов… о них ходило много историй, но все соглашались в том, что к врагам святой веры они не знали пощады.

Леди Мерривезер схватывала все на лету.

— Таким, как лорд Станнис с его красной колдуньей?

— Именно, — захихикала, как девчонка, Серсея. — Не распить ли нам на обратном пути бутылочку наливки? В честь Сынов Воина?

— В честь Сынов Воина и королевы-регентши Серсеи Первой.