Пока державы обсуждали эти предложения и заявляли о своем намерении сохранять статус-кво – что бы это ни значило, – а также о том, что «желают с доброй волей решить вопрос Крита», Феотокис 17 июля 1909 года подал в отставку, чтобы не допустить демонстрации против его отношения к Криту. Сменивший его Раллис, популярный в Константинополе политик, сразу же столкнулся с проблемами, которые помешали ему занять этот пост еще три месяца назад. Он хотел распустить парламент, но хорошо понимал, что угроза жителей Крита избирать депутатов в новую греческую палату будет воспринята Турцией как враждебное действие. Перед ним встала дилемма: исключить представителей Крита или, допустив их к работе парламента, подвергнуть страну риску новой войны с Турцией. Эту дилемму, с присущим ему тактом и упорством, разрешил в июне 1912 года Венизелос. Раллис же решил отложить решение до следующего года, заверив турецкого посла в Афинах в том, что намерен «восстановить добрые отношения с Турцией», а «что касается Крита, то подчиниться решению держав». Ни один человек, знавший искренний характер этого государственного мужа, не сомневался, что он говорит правду.

Но события на Крите подали турецкой партии войны новый повод предъявить Греции свои претензии. 26 июля, в соответствии со своими обещаниями, четыре державы вывели с острова остатки своих войск. Как только они ушли, жители острова подняли на бастионе форта, находившегося у входа в порт Ханьи, греческий флаг вместо эмблемы Крита. В Турции начались демонстрации, во время которых люди требовали объявить Криту войну, и 6 августа турецкое правительство приказало своему послу в Афинах потребовать от Раллиса письменного отказа от критских призывов к объединению и отвергнуть саму эту идею, пригрозив, что если ответ на эту безапелляционную ноту не будет дан сразу же, то Наби-бей покинет Афины. Одновременно началась подготовка к отправке турецкого флота к острову Карпатос или даже в залив Суда на Крите, а в турецких портах был организован бойкот греческих товаров. Через три дня Раллис объявил, что «поскольку Крит находится в руках держав-защитниц, греческое правительство может только оставить решение за ними и согласиться с этим решением». Он повторил, что Греция продолжит соблюдать «правильное» отношение к Криту, и добавил, что на турецкой территории сейчас не осталось ни одного греческого офицера, ибо те, кто уехал на Крит, уволились из греческой армии. Однако Порта посчитала этот ответ неудовлетворительным и 13 августа отправила Раллису новую ноту, в которой выражала свое неудовольствие по поводу того, что греческие офицеры под чужими фамилиями присутствуют в Македонии. В ноте подчеркивалось, что «Греция не имеет никакого отношения» к критскому вопросу, и поскольку «отношение греческого правительства к иностранным делам не выдерживает никакой критики», то необходимо еще одно «четкое и искреннее заявление».

Получив эту ноту, Греция обратилась к державам с просьбой помочь предотвратить войну, и 18 августа Раллис снова отправил Турции письмо, подтвердив намерение своего правительства подчиниться решению держав и воздержаться от поддержки какой-либо агитации со стороны Крита.

А тем временем Исполнительный комитет Крита, убедившись в том, что флаг, оскорбивший турок, убрать не удастся, подал в отставку, и палата назначила трех местных магистратов членами временного правительства. В конце концов, не найдя ни одного христианина, который согласился бы спустить греческий флаг, державы высадили на Крите три роты своих моряков, которые 18 августа срубили флагшток и сняли греческое знамя. На всем острове соблюдался строгий порядок. Часть этого флага теперь выставлена в музее Исторического общества в Афинах, вместе с последним турецким стягом, развевавшимся над укреплениями Ханьи, и осколками снарядов, которые были выпущены флотами держав в Акротири в качестве напоминания о критском вопросе.

В тот же самый день послы держав сухо указали Порте, что и критский, и македонский вопросы касаются всей Европы. После этого Турция заявила, что не имеет никакого намерения воевать с Грецией, и страх войны рассеялся. Однако унижения, через которые пришлось пройти Греции, привели ее жителей в негодование. В течение некоторого времени в стране росла уверенность в том, что национальные интересы стали жертвой сиюминутных требований партийной политики. Уже в мае 1909 года молодые офицеры начали создание Военной лиги, которая, будучи в то время единственной организованной силой в Греции, объявила себя органом народа в его борьбе с политиками. Раллис отказался принять ноту, в которой были изложены их предложения, и офицеры, входящие в состав лиги, числом более пятисот, в ночь с 27 на 28 августа ушли из Афин и создали лагерь. Ими руководил полковник Николаос Зорбас, выдающийся офицер Греции.

Все попытки развалить эту лигу провалились; два офицера, пытавшиеся отговорить кавалерию от помощи этой организации, были арестованы; напрасно один майор пытался провести переговоры с ее вождями.

Раллис подал в отставку, и 29 августа премьер-министром стал Мавромихалис; однако ему пришлось работать под контролем лиги. Ее члены вернулись в Афины и издали манифест, в котором потребовали проведения радикальных реформ, и в особенности реорганизации армии и флота, отстранения принцев из королевской семьи от командования войсковыми частями и назначения военным и морским министрами офицеров военной лиги. Первый из этих постов получил полковник Лапафиотис, член лиги, глава которой в то же самое время заявил о своей преданности короне. В разных провинциальных центрах прошли народные демонстрации в поддержку лиги; торговые гильдии столицы обратились к людям с призывом поддержать ее, ибо только она сумеет справиться с «политической коррупцией».

Тем не менее в парламенте образовалась сильная оппозиция лиге, которая проявила себя, когда правительство, по требованию лиги, предложило лишить принцев права командовать воинскими частями. Тогда ее члены пригрозили занять здание парламента силой; но вмешательство короля, который пожелал, чтобы его сыновья ушли со своих постов, предотвратило этот акт насилия, и утром парламент принял закон об их увольнении. Помимо этого, без всякого обсуждения было принято еще 23 закона, среди которых был и закон об отмене поста главнокомандующего, который занимал король.

Увидев, какого успеха добилась Военная лига, младшие военно-морские офицеры потребовали убрать многих старших командиров флота и возвращения одного младшего лейтенанта, которого подвергли наказанию за нарушение правил субординации во время войны 1897 года. Правительство ответило отказом; тогда коммандер Типалдос, лидер этого второго восстания, захватил военно-морскую базу в Саламине на острове Саламин и, имея под своей командой всего три небольших корабля, устроил морской бой. Эта вторая Саламинская битва продолжалась меньше получаса; в ней погибло шесть человек; правительство одержало победу; Типалдос и шесть его соратников были брошены в тюрьму, но позже помилованы.

Лига становилась все более и более воинственной. Ее представитель в кабинете министров без обиняков заявил депутатам, что они собрались здесь только для того, чтобы подчиняться приказам лиги. Полковник Зорбас приказал уволить этого непарламентского министра, но вскоре после этого в палате появились два офицера лиги и потребовали немедленно принять бюджет вместе с двадцатью семью другими законами и отозвать из четырех европейских столиц греческих представителей. Палата, прекрасно понимавшая, что войска стоят наготове, приняла эти требования, и в течение 55 часов в книге законов прибавилось еще 160 актов! Тем не менее руководители лиги были недовольны и потребовали увольнения министра внутренних дел, вызвавшего их недовольство.