– Не преувеличивай. – Я потёрла щеки, сгоняя румянец. – Рэм влюбился, – совершенно неожиданно сдала я некроманта.

– Да-а? – задумчиво протянула Феникс. Глаза её вспыхнули азартом. Языки пламени заплясали в три раза быстрее. – Есть подробности?

– Потом разузнаю. – Я виновато покосилась на Клода, нервно переступающего с ноги на ногу. Стало немножко стыдно. – Ну что, начинаем?

– Начинаем, – кивнула она.

Я зажала локон в кулак и зажмурилась. Через мгновение тонкие горячие пальцы легли поверх моей руки с прядью волос Дафны. Где-то совсем рядом, на грани между моим сознанием и чужим, клубилась безграничная сила – только сделай шаг. Мне раньше и в голову не приходило, что Феникс настолько могущественна! А ведь, чисто теоретически, и Айне, и Джайян, и Этна – тоже эстаминиэль, значит, их сила сравнима… с этим? И моя тоже?

Дух захватывает.

С трудом удержавшись в последний момент от погружения в пылающий океан огня, я глубоко вздохнула и сосредоточилась на нитях. По ощущениям это было похоже на процесс сортировки бисера. Только вот на этот раз мне пришлось искать одну-единственную бусинку среди целой горки разноцветных шариков разного размера и текстуры. Бусинку… то есть нитку, похожую на зажатую в моей ладони прядь – серебристую, мягкую, пахнущую дымом и яблоками, обжигающе горячую, тонкую, звенящую.

Наверное, это странно смотрелось со стороны – девушка, слепо шарящая пальцами в воздухе, вцепившаяся другой рукой в ладонь подруги. Изнутри это было… утомительно. От манипуляций с нитями кожа быстро теряла чувствительность, немела, словно покрывалась изнутри изморозью. Оставалось только полагаться на обострённое зрение и чутье и на удачу.

В итоге я всё-таки нашла след Дафны – рваную, потускневшую паутинку. Осторожно вытянула, распутала. Медленно, по капельке, начала вливать в неё силу – огненные всполохи Феникс, и очень осторожно – мою тьму.

Магия уходила в нить, как в бездонный колодец. След чётче не становился. Закусив губу, я начала бережно ощупывать паутинку, «замазывая» силой разрывы. Конечно, они мешали, но главная проблема всё же была не в них. Большие подозрения вызвал узелок на конце нити – слишком сложный для случайного. Скорее, похож на плотно свёрнутое заклинание, но вот какое…

– У вас получается? – раздался над ухом взволнованный голос. – Послушайте, я должен вам кое-что сказать, точнее, признаться…

Я дёрнулась.

Пальцы слишком сильно сдавили злосчастный узелок и наткнулись на что-то острое.

Клод, чтоб его в бездну! Идиот! Нельзя отвлекать равейну во время ритуала!

Руку мгновенно свело от холода. На месте нитки словно образовалась чёрная дыра, втягивающая в себя любую магию. В панике я швырнула в неё заготовленную силу, потянулась вглубь – сразу и к себе, и к Феникс, но подруга – умничка! – сразу же перекрыла общий канал с коварной паутинкой, не давая мне осушить нас начисто.

Не помогло. Слишком много я вбухнула в «дыру» силы от испуга.

«Она исчезает!» – крикнул кто-то из ведарси. «Убра-ать!» – завопила Феникс. «А-а-а!» – заорала от неожиданности я. В нас врезалось что-то тяжёлое, голова закружилась, и мы рухнули вниз, вниз, вниз…

…хватаюсь за нити, отчаянно пытаясь удержаться…

…Феникс, похожая на огромную огненную птицу, рвётся вверх, но связь напрягается и утаскивает равейну за мной…

…кто-то с воем цепляется за мой рукав, желудок делает сальто, голова взрывается от боли разноцветным фейерверком – и этот жуткий «карнавал» до безумия напоминает ощущения при…

…телепортации.

Только что мы болтались где-то между здесь и там в мистической невесомости, и вот уже тело обрело привычную тяжесть, ноги заскользили по мокрым камням и я с размаху шваркнулась спиной и затылком об эти самые камни. В глазах заплясали звёздочки.

– Шатт даккар! – вырвалось у меня душевное. Призрак Элен с мылом «для мытья рта» тут же замаячил перед внутренним взором.

– Мамочки! – завопила Феникс, по инерции падая на меня. Я сдавленно пискнула.

Клод, которому не повезло приземлиться навзничь, как и мне, вдумчиво подвёл итоги, пожелав неизвестному телепортатору неплатонической любви с пьяным единорогом. Мне почему-то сразу стало жалко Серго.

Очень медленно я открыла глаза. Перемещение нисколько не повлияло на изменённое зельем восприятие, и вокруг по-прежнему вились разноцветные нити. Но сразу стали очевидны две вещи.

Во-первых, мы оказались в пещере. Чудесно. Проваливаться под землю становилось моим любимым занятием. Зелёные прожилки, намертво обрезающие часть узора, наводили на грустные мысли о пиргите.

Во-вторых, единственный выход из пещеры перегораживала наполовину опущенная решётка из того же пакостного металла. Наверняка во время перемещения она была открыта настежь, иначе портал бы просто сюда не пробился. Впрочем, мне одной сил бы не хватило даже на это – именно порция почерпнутой у Феникс магии сделала перемещение возможным.

Со зловещим грохотом прутья решётки стукнулись в камни. Домечталась, идиотка несчастная! Нашла время силы оценивать. Как теперь выбираться будешь?

– Энни, слезь с меня, пожалуйста, – мрачно попросила я, тыкая подругу пальцем в бок. Она смотрела на пиргитовые вкрапления в стенах расширенными от ужаса глазами. – Тяжело, знаешь ли…

– Прости, – пискнула Феникс, перекатываясь в сторону. Холодная вода щедро плеснула мне в лицо, заставив зажмуриться. – Ой, ещё раз прости… Всё в порядке? – жалобно спросила она.

– Не в порядке, – вздохнула я, протирая глаза и принимая вертикальное положение. – И дела становятся хуже и хуже, – добавила, рассмотрев, кто стоял за решёткой.

– Куда уж хуже… – проворчала подруга и осеклась, проследив за моим взглядом.

– Доброй ночи, – вежливо поздоровался… да, наверное, инквизитор.

Феникс вскочила на ноги, поднимая тучу брызг.

– И вам того же, – съязвила я, отплёвываясь от воды. – Полагаю, ловушка – ваших рук дело? Единорогов любите, к слову?

Смотритель улыбнулся. Что-то в его лице мне казалось ужасно знакомым…

– Мы встречались раньше? – вырвался у меня вопрос.

– Однажды, – усмехнулся мужчина. – Около двух лет назад, девочка. И для тебя было бы лучше, если бы всё закончилось именно тогда. Меньше бы путалась потом у меня под ногами.

Два года, два года…

Отойди от неё. По слову Смотрителей!

Я отчётливо скрипнула зубами.

– Спасибо, что напомнили. Брат Давл, да?

– Нет, – с улыбкой поправил меня инквизитор. – Моё имя Лешкович. Серые братья Риак и Давл, увы, почили в мире, вступив в неравную схватку с порождениями тьмы. Орден скорбит о них.

– Маловато в вашем голосе скорби.

– Зато в твоём, дитя, слишком много дерзости, – ненатурально рассердился маг и продолжил юродствовать: – А дерзость есть грех великий…