— Это не проверка. Просто стало интересно.

— Просто ничего не бывает, сомневаешься во мне?

— Скорее в себе. Как не оступиться и сделать всё правильно? — воскликнула с досадой, а Гарен горько усмехнулся.

— Нашла кого спросить!

По скользким винтовым лестницам башни спускались, поддерживая друг друга.

Много думала над тем, как эти двое умудрились протащить драконье яйцо в замок, и догадалась, лишь когда мы оказались в центре огромной залы. Пол вспух, словно под него заползли десятки мерцающих змей, расходящихся от нового гнезда.

Одна из стен выглядела странно: словно в ней выдолбили огромную дыру, а затем наскоро заделали. Как так говорил Айнзам? Магия!

— Спасибо, что уберегли его, — поблагодари брата.

— Это всё она, — Гарен с любовью посмотрел на Стершу, дремавшую, прижавшись к чешуйкам на яйце.

На красивом лице стиерны отражалась усталость и волнение. Всем нам пришлось через многое пройти, но на её долю испытаний выдалось куда больше. Коснулась белоснежного крыла, и девушка вздрогнула, моргнула несколько раз, а затем улыбнулась.

— Слава богам, ты вернулась! — она не без труда встала и нежно обняла меня. Напряжение, возникшее между нами после признания Гарена о нашем с ним тёмном прошлом, испарилось. Как раньше уже не будет, но стало немного легче.

— Он подрос, — положила обе ладони на чешуйчатый бок.

— Так уверена, что это мальчик? — ехидно спросила девушка.

— А ты что-то знаешь?

— Ага, но не скажу, — вредничала сестра Айнзама.

— Ладно, — не стала допытываться. — Сколько ему ещё до появления на свет?

— Со дня на день. Нам, главное, продержаться, а дальше будем думать. Так или иначе, сейчас самый важный этап развития яйца. Надеюсь, времени хва…

Стерша недоговорила. Своды замки сотряслись от мощных глухих ударов.

— Что происходит? — едва устояла на ногах, отряхиваясь от мелкой крошки.

— Нас нашли, — упавшим голосом ответил Гарен, его глаза засветились белым, пальцы нервно перебирали воздух, рождая причудливые сплетения, которые стремительно опутали потолок. Стерша подключилась к возлюбленному и усилила его барьер.

— Не смогу долго, устала, — пробормотала стиерна и уткнулась лбом в плечо бывшего тёмного.

Я же стояла посреди зала, ощущая собственную беспомощность. Ни сил, ни понимания происходящего. Почему так быстро нашли нас? Гарен и Стерша пряталась здесь целую неделю! Что изменилось?

Рука скользнула под ворот рубашки и выудила неистово пульсирующие кулон. Едва коснулась кристалла, как знакомый голос прошептал:

— Прости Регина, я снова виноват.

— Айнзам, остановись.

— Нет. Спасайтесь, если сможете, — камень погас.

В тот же миг Гарен подлетел ко мне вырвал и вырвал его из рук.

— Какого дьявола, Регина? — глаза брата горели неподдельной яростью, но мне было плевать. Я смотрела только на подаренный Единым талисман, в котором была заключена его жизнь.

— Отдай, — голос предательски сорвался и звучал плаксиво.

— Ты хоть представляешь, что это? — почти рычал Гарен.

— Отдай! Отдай…

Время, словно замерло, когда резким движением он швырнул кристалл в противоположную стену. Раздался хлопок, и осколки со звоном осыпались вниз. В моей груди в этот миг тоже что-то разбилось. Как он мог? Это же…Айнзам. Это был Айнзам…

Удары снаружи резко прекратились, а я всё так же стояла бесполезной статуей, мечтая по-настоящему застыть и больше не чувствовать ничего.

— Ты убил его, — пальцы упрямо подбирали острые осколки с пола.

— Кого? — недоумевал брат.

— Ты убил Айнзама! Там было его сердце, — зачем-то соединяла не подходящие друг другу кусочки. Не верю... не верю!

— Регина, Единый предал нас. Это был маячок, чтобы следить за тобой. Уловка, которая привела его в гнездо. Я сам делал такие вещицы, вспомни серьги. Подобную магию чувствую очень хорошо. Он жив.

— Ты лжёшь! Айнзам не мог так поступить, — не знаю, какие чувства преобладали в моей душе: злость, отчаяние, надежда. Но если он жив…

— Айнзам во власти Зангара и делает всё, что тот велит. Ему приказано найти нас. Ты могла сбежать, скрыться из виду. Он перестраховался, сказал, что это сосуд для его сердца. Не думаю, что Единый хотел лгать. Наверняка он намекал, чтобы ты уничтожила кулон, — продолжал успокаивать брат и снова вернулся к поддержке барьера. — Поднимайся, нам нужно твоя помощь. Как только Айнзам увидит, что все входы перекрыты, то снова начнёт разносить замок.

Встала рядом с Гареном и Стершой и делилась с ними своей силой.

Предал?

Нет. Он, действительно, просил уничтожить камень, а я не послушалась, теперь любимый идёт убивать.

Он безумен и проклят.

Свистящий звук и удар.

Бросилась к гнезду. С потолка посыпались мелкие камни, но своды выдержали. Не знала, сколько мы ещё протянем, но силы на исходе. Дрожащие от напряжения руки едва-едва питали защитный барьер.

Удар. Когти неистово царапали крышу. Физически ощущала, как слабеет магический купол над головой. Несколько особо крупных кусков потолка упали у моих ног, заставив ещё крепче прижаться к тёплой жёсткой чешуе. Пластинки двигались под пальцами в такт мерному дыханию. Иссиня-чёрные, вперемешку с белоснежными. Ласково поглаживала бока, пытаясь защитить дитя своим телом.

Тишина. Слишком долгая и гнетущая. Перед следующей атакой Гарен и Стерша пытались тщетно отдышаться. Что-то подсказывало, дальше будет только хуже. Время против нас, а помощи ждать неоткуда. Тот, кто должен всегда защищать, сейчас готовился к новой атаке. Не представляю, как сражаться с тем, кого любишь.

В этой битве не будет победителей. Дракон не прекратит, пока не совершит задуманное или не умрёт. А я не смогу его убить, потому что не хочу такой жизни, но и простить уже не получится.

Любимый сам себя не простит, если не остановится, его существование превратится в кромешный ад. Уже видела похожую трагедию. Неужели она повторится только в этот раз с нами?

Треск. Потолок обвалился, похоронив под тяжёлыми балками всех кроме меня. Сдерживаю слёзы. Всё будет хорошо. Они выживут.

Под тремя парами ног захрустела черепица и фрагменты барельефа. Звук всё громче и ближе. Каждый шаг заставляет сердце сжиматься от ужаса.

Не торопится, выжидает, или сам боится?

Смотрю перед собой, страшась заглянуть в родные глаза и увидеть там ярость и ненависть. Сейчас мир расколется на до и после. Больше не будет счастья, не будет, вообще, ничего. Пустота и вечное чувство вины. Настолько долгое, насколько позволяет жизнь дракона.