Однако он не позволил ей приподняться и принять его в себя.

«Все еще слишком темно, — задыхаясь, произнес Деймон, когда Ведьма начала постанывать и рычать. — Давай поднимемся к Красному. Это мой Камень по Праву рождения».

Она попыталась сбросить путы соблазна, которыми он оплел ее, но Садист умел расставлять силки.

«Можем устроить там постель», — вкрадчиво произнес он.

Она содрогнулась. Всхлипнула. В этом звуке не было и намека на удовольствие.

Появился образ. Постель, достаточно большая для игры. Постель с ремнями, прикрепленными к ножкам, чтобы привязывать запястья и лодыжки.

Он отбросил этот образ и заменил его своим. Огромная комната. Пол покрыт мягкими, толстыми коврами. Огромная постель с пологом из бархата и газовых тканей. Шелковые простыни и пуховые одеяла. Горы подушек. Единственный источник света — спокойное пламя в камине и дюжины ароматических свечей.

Ослепленная этим романтическим видением, Ведьма вздохнула и прильнула к нему.

Деймон удерживал этот образ, дразня, искушая, и они медленно поднялись к Красному.

Устроившись вместе с Ведьмой на шелковых простынях среди мягких подушек, Деймон попытался нащупать хоть какую-то связь — со своим телом, со Жрецом, с чем угодно — и едва не задохнулся от разочарования. Так близко. Так близко — и все равно не за что ухватиться, чтобы закончить начатое, если не считать той силы, которой Джанелль обернула его чашу, чтобы удержать осколки вместе.

Лаская и успокаивая, любя и опутывая ложью, он заставлял ее думать только о наслаждении, а сам тем временем осторожно вытягивал силу, образовавшую пленку внутри чаши. Защита исчезла. Верхние куски зашатались, но удержались вместе. Этого хватит.

Он потянулся к Сэйтану. Нашел лишь смертельную усталость и убийственную ярость.

Деймон нанес удар первым.

«Тише, Жрец. — Он подождал немного и зачерпнул еще немного силы, склеивавшей чашу воедино. — Используй все, что можешь, чтобы создать привязь. И приготовься к битве. Я веду ее назад».

Затем он потянулся к своему телу. Оно по-прежнему лежало на Алтаре вплотную к ее измученной плоти. Он укрепил эту слабую связь ровно настолько, чтобы тело начало повторять его движения.

Улыбнувшись, Деймон медленно перекатился и оказался над ней, а затем нежно завел руки Ведьмы ей за голову и сжал их.

Он целовал ее, ласкал по мере того, как они поднимались все выше и выше.

Она потерлась о его тело.

«Любовник», — захныкала она.

«Скоро, — солгал он. — Уже скоро».

Все выше и выше…

Еще несколько мгновений — и он вернулся бы в свое тело, но тут ее глаза неожиданно распахнулись, и она почувствовала, как ловушка захлопнулась.

«Нет!» — закричала Ведьма.

Оскалив зубы, Деймон загнал их обоих обратно в тела.

Ее крики заполнили помещение Алтаря. Кровь потоком лилась между ног.

«Исцели тело, Джанелль! — крикнул Деймон, пытаясь удержать ее сознание в теле, пока она пыталась сбросить его. — Исцели его!»

Ее страх бился о границы его разума.

«Ты солгал мне! Ты СОЛГАЛ!»

«Я готов был сказать и сделать все, что угодно, чтобы вернуть тебя! — взревел он, вонзив ногти ей в плечи, чтобы удержать на месте. — Исцели его!»

«Пусти-пусти-пусти!»

Тела боролись. Сущности боролись. Пока они смешались в яростной схватке, Деймон почувствовал, как Сэйтан накинул петлю ей на ногу.

Один-единственный выброс силы разорвал бы его на части и освободил ее. Вместо этого она умоляла его:

«Деймон, пожалуйста. Ты же мой друг. Пожалуйста».

Было очень больно слышать ее мольбы.

«Ведьмочка». Голос Сэйтана, надтреснутый и дрожащий.

Джанелль перестала бороться.

«Сэйтан?»

«Мы не хотим потерять тебя, ведьмочка».

«Вы не потеряете меня. Я могу видеть всех вас в туманном месте».

Слова Сэйтана падали медленно, словно каждое из них причиняло ему страшную боль:

«Нет, Джанелль, не сможешь. Ты не увидишь никого из нас в туманном месте. Если ты не исцелишь свое тело, мы с Деймоном будем уничтожены».

Деймон, шипя, выдохнул сквозь зубы. Оказывается, не один Садист умел плести смертельные ловушки.

Ее плач наполнил их сознания, а затем и уши, когда детское тело повторило тот же звук.

Деймон ощутил нарастающую волну темной силы, поднимающейся из бездны, почувствовал, как она наполняет юное тело, которое он по-прежнему сжимал в объятиях, излечивая разорванную плоть.

Она расслабилась и теперь лежала неподвижно.

«Я больна», — приглушенно произнесла Джанелль, уткнувшись носом ему в грудь.

«Нет, милая, — нежно поправил он. — Тебе больно. Это совсем другое. Но мы отвезем тебя в безопасное место и…»

Святилище содрогнулось, когда кто-то выпустил энергию темного Камня.

Рассерженный мужской голос сорвался на вопль, исполненный ужаса.

Джанелль закричала.

Деймон нырнул в бездну за мгновение до того, как это сделала она, поймав ее на уровне Красного. Она пыталась сбежать из тела.

Вытягивая силу из чаши, он вцепился в Джанелль.

Осколки опасно зашатались.

«Нет, Деймон! — пронзительно крикнула она. — Ты не можешь! Ты не можешь так поступить! — Неожиданно Джанелль прижалась к его груди. — Я исцелила тело. Ему еще больно, но это пройдет. Отпусти меня. Пожалуйста, отпусти меня. Можешь оставить тело себе. Можешь его использовать».

Деймон прижал ее к себе и прильнул щекой к золотистой гриве.

«Нет, милая. Никто не будет использовать твое тело, кроме тебя самой. — Он закрыл глаза и сжал ее в объятиях. — Послушайте, моя Леди Ведьма. Я солгал вам, и мне очень жаль. Но я солгал только потому, что люблю вас. Я надеюсь, вы поймете это однажды».

Она расслабилась, прижавшись к нему спиной, и ничего не ответила.

«Выслушай меня, — тихо продолжал он. — Мы увезем твое тело отсюда. Оно будет в безопасности. Скажи, есть ли в том туманном царстве какое-нибудь особенное место, которое ты всегда сможешь найти?»

Джанелль утомленно кивнула.

«Вокруг твоей ноги петля. Сними ее и привяжи к этому месту. Тогда, как только ты будешь готова, она покажет тебе обратную дорогу. — Деймон не сразу нашел в себе силы сказать остальное. — Пожалуйста, Джанелль, прошу тебя, восстанови чашу. Отыщи все осколки и сложи их вместе. Вернись в тело, когда Жрец скажет тебе, что это безопасно. Повзрослей и живи полной, счастливой жизнью. Вы очень нужны нам, Леди. Возвращайтесь и оставайтесь с теми, кто любит вас, кто давно ждал вашего появления». С этими словами он отпустил ее.