как торнадо посреди голубого неба. В него не верится, но разрушения повсюду. И даже если у адвоката и получится вырулить дело в сторону психиатрического диагноза — Тимоти Полсон встретит свою смерть взаперти. А уж на тюремной койке или на лечебном матрасе − не столь принципиально. Однако…

— Какую самую главную нестыковку проигнорировала сторона обвинения? ― Аларик специально не сказал «прокурор». Было ясно, что нечто из ряда вон проигнорировали все, кроме Миранды и адвоката.

— Тимми…Тим Полсон представил доказательства своих доводов относительно всех пяти жертв. И опровергнуть сами доказательства не смог никто. Фотографии (я видела их в суде во время процесса), были главным инструментом защиты. Дин Морган, адвокат Тима надеялся использовать эти «улики» в качестве рычага давления на судью, чтобы тот смягчил приговор и отправил Полсона на лечение.

— А он хорош, ― пробурчал Аларик. Детектив (пардон, частный детектив) понимал, что фото отдадут на экспертизу и докажут их подлинность (?), и даже если их подлинность не объяснима — (сам факт того, что сделал их Тим Полсон) — этого будет достаточно чтобы списать все на нервный срыв. Плюс надписи кровью ПРЕДОТВРАТИТЬ и сами показания Полсона о том, что он скорее «пытался остановить злодеяния», чем сам таковым и являлся. Но…

— Но ничего не вышло. Фото прошли аж три проверки! Три! И все подтвердили, что сделанные на старый полароид Тима снимки подлинные.

— Это была его камера?

— И да и нет. Тим говорил с тетей. Он нашел коробку у порога своей мастерской. Обратного адреса не было. В коробке лежала старая полароидная фотокамера с припиской о неисправности.

— Технические детали поломки не выясняли?

— Нет. Даже во время расследования камеру сразу отвезли в лабораторию. И оставили на хранение с другими уликами. Сама камера интереса не вызывала.

В отличие от пяти трупов.

— Прокурор довольно ловко вывернулся, сославшись на современные технологии, талант Тима и что в мире есть подделки не отличимые от оригинала. Кстати, камеру осматривали тоже во время независимых экспертиз, и даже сделали несколько фото. Из камеры высовывались языки самых обычных снимков. При чем обвинение старалось быстренько свернуть эту деталь — мол сам аппарат в подделке фото снимков роли не играет.

По итогу Тиму Полсону выдвинули предварительный приговор, но дело пока отложено. Судья заинтересовался представленными снимками и неразберихой их подлинности. А учитывая, что на них (ныне жертвы) «сами творили паскудные вещи», судья распорядился передать снимки в лабораторию ФБР.

Аларик поставил на стол чашку, как бы подводя их разговор с Мирандой к некой черте. Этот жест показался ей сродни стука судейского молоточка.

— Ты права. Это ничего не изменит. Даже если снимки останутся de mysterio resolutionis* (неразгаданная тайна) пять трупов это серьезно. А для Оак-Пойнт очень серьезно. И как я понимаю, Тимоти не очень-то стремится при этом в психушку?

— Он вообще ведет себя так, словно не понимает, что происходит. За все время расследования и судебного процесса он вел себя так, как будто все вокруг совершают чудовищную ошибку, и он ни в чем не виноват! Он держится как праведник. Как человек, узревший некую истину и готовый за нее умереть. Луизу это потрясло даже больше чем…

Она сглотнула и так и не закончила фразу.

Аларик уперся взглядом в одну точку. Миранда не мешала. Понимала — с виду Аларик выглядит отстраненным, но это не так. Он сортировал полученные данные и сопоставлял одни факты с другими. Собирал ясную целостность из разрозненных частей.

Сам Аларик мог и больше того. Но ему нужно увидеть самого Тимоти Полсона. До и после.

— Я не очень пока понимаю, чем могу помочь тебе и тете Тима. Парню не выпутаться. Без вариантов. Даже если мне каким-то чудом удастся что-то нарыть и забуксовать дело, пять убийств, Миранда… Такого не спишут.

— Ей… мне нужна правда. Любая правда Аларик. Может Тим спятил; может у него сдали нервы. Может все дело в чертовой фотокамере! ― Ее голос почти хрипел, на грани сиплости. ― Все что угодно, лишь бы понять, что произошло с ним.

Она не стала добавлять «как тогда», имея в виду дело Ннамди Миранда принимала короткое участие в расследовании; а ее жених тогда давал консультации Аларику и другому офицеру, по внедрению в наркобизнес.

— Не факт, что я что-то такое нарою.

Троеточие…

— Ты найдешь.

Точка.

Аларик откинулся на жесткую спинку кресла. Вообще дело его заинтересовало. Да что там — чертовски заинтересовало! Один факт наличия подобных фотографий в деле заставляют его мозговые нейроны ускорять свой и без того шустрый темп.

И теперь, уже не интуитивно, а по-настоящему, детектив Аларик Коллинз Кук знал — это дело с той самой, черной как сердце демона чертовщиной, обычно мало заметной в нашем привычном мире.

— Нужен кофе и любая запись с Тимом до всего этого.

Миранда спокойно поднялась с кресла с видом, что именно этого и ожидала.

— Пойду поставлю турку.

— Я пью растворимый. Найдется?

— Фолджерс или Максвелл Хаус?

— Фолджерс.

Она забрала поднос с чашками и пошла на кухню.

Через несколько минут гостиную наполнял аромат кофе и оба детектива (одна действующая, другой в отставке) смотрели на ноутбуке видео ролики, присланные Миранде Луизой Фокс.

* * *

По дороге к дому Аларик прокручивал в голове увиденные видео ролики. Он воспроизводил их с помощью зрительной памяти — одной из сильных его сторон личности. Хватило двух записей (день рождение десятилетней Аяны Хо — Тимоти пригласили в качестве фотографа, а видео оператор заснял и его самого; на второй записи был записан пикник в парке) чтобы понять, какой Тимоти Полсон из себя. Аларик просмотрел пять записей скорее для перестраховки. Если он все так как предполагает (а предполагает он, что Тимоти Полсон не врет), что-то изменило парня, то важно понять, что именно это было. Ведь изменило Тимоти на столько, что вряд ли Аларик увидит именно этого, пленочного Полсона в реальной жизни. Он увидит другого, измененного Полсона. А детективу нужно было цельное представление о парне.

Аларик неторопливо вел свой верный хэтчбек «Шевроле Авео» по Оак-Айленд в сторону Бостона, продолжая крутить увиденную запись у себя в голове. В районе Челси-ривер Аларик Кук практически знал мистера Полсона так, как может знать любого другого хорошо ему знакомого человека (до того, как тот принялся бы проливать кровь самыми отвратительными способами).

Не смотря на строгую, ежовую семью, молодой Полсон умудрился сохранить в себе тягу к искусству и жизнерадостности. Открытый, усидчивый и обаятельный; в словах соседей и заказчиков с пленки, чаще всего фигурировали