К тому же Малков и Ломов взяли моду беседовать со всеми обитателями городка — от старших офицеров до рядовых. Задавали самые разные вопросы, расспрашивали о ничего не значащих мелочах. Но все понимали, что без крайней необходимости лучше им не врать. Да и при крайней необходимости — тоже. Себе дороже обойдётся.

— Солдаты в самоволку не ходят, с этим у нас строго, а офицеры — они ведь люди вольные, иногда отлучаются. Обычно на два часа, может, на три. Вот, правда, был случай, когда старший лейтенант Кудасов с женой аж утром пришли…

Круглолицый сержант улыбнулся.

— Утром? — насторожился Владислав.

— Ну да, часов в семь. Я как раз дежурил. А потом ещё раз, как нарочно, в моё дежурство его жена уезжала. С чемоданом в шикарную тачку села. А водитель — такой здоровый мужик, видный, вроде вас, только чернявый. Я уж, грешным делом, подумал, что она того… Насовсем! Но нет…

Часовой шмыгнул носом.

— Потом Кудасов в город уехал, а вернулись они вместе…

— Когда всё это было? — Малков достал из внутреннего кармана крохотный компьютер и приготовился записывать.

— Что было? — не понял сержант.

— Когда они пришли утром. Когда она приехала, — хладнокровно пояснил Владислав, но, несмотря на спокойствие в его голосе, часовой понял, что надо быть попонятливей.

— Сейчас, загляну в журнал дежурств и точно скажу…

— А ты этого чернявого узнаешь? На шикарной тачке который?

Круглолицый паренёк пожал плечами.

— Узнаю. Думаю, что узнаю.

— Ну и молодец! — кивнул капитан. — Говори даты!

* * *

БЖРК нёсся по заданному маршруту. Кудасов отслеживал на мониторе прохождение спутников-шпионов и запуски ракет в разных частях света, Шульгин занимался ориентированием комплекса на местности и «привязкой» его к системе координат на крупномасштабной карте, Петров отрабатывал модельные запуски. Словом, дежурство проходило как обычно.

Во всём, кроме одного: начальник смены не покинул своё рабочее место и не пошёл отдыхать! Несмотря на ночное время, он увлечённо работал на компьютере. Это было очень странно. Если бы полковник ушёл спать, можно было снизить уровень усердия. Вполне достаточно бодрствовать и одному дежурному, а остальные могут по очереди подремать, чуть откинув назад удобную спинку кресла. Поэтому дежурная смена с нетерпением ожидала, когда начальника сморит усталость. Но этого не происходило. Не обращая ни на кого внимания, он целеустремлённо щёлкал клавиатурой. Обычно тусклые глаза лихорадочно блестели, он то и дело кусал губы, морщил лоб, прищуривал глаза… Поведение полковника было настолько необычным, что дежурные офицеры напрягали все свои умственные способности, пытаясь понять: в чём дело? Но никто не мог догадаться, что происходит.

А дело было в том, что Беловым овладело маниакальное желание отомстить всему окружающему миру за неудавшуюся жизнь. Такая потребность периодически возникает у многих маньяков, но, как правило, они могут отыграться на незначительной части человечества, хотя кровавую статистику из десятков жертв криминалисты «незначительной» не считают.

У Белова была уникальная возможность реализовать эту потребность в полной мере. Потому что на этот раз, вопреки особому режиму части, вопреки психологическим тестам и постоянному медицинскому контролю, вопреки бдительности особистов, в одном лице соединились кровожадный маньяк и командир пуска БЖРК, в руках которого действительно находилась власть над миром, материализованная в гиперзвуковой межконтинентальной баллистической ракете «Молния» и ключе для её запуска!

Полковник самозабвенно нажимал клавиши. Он чувствовал, как наливается силой и уверенностью, даже воспоминание о лежащем под кроватью окровавленном теле жены отошло на второй план.

Когда ракета с шестнадцатью ядерными боеголовками находится в твоём подчинении, весь окружающий мир уменьшается до размеров яблока, а все остальные люди становятся сродни муравьям. Ничтожным, мелким и беззащитным. Настолько крохотным, что лежащее под кроватью тело невозможно разглядеть, оно просто исчезает, как и связанные с ним проблемы!

Чувство неограниченной власти возникало у Евгения Романовича ещё в курсантские годы, иногда в тренировочных классах, иногда на полигонах, когда очередное «изделие», опираясь на огненный хвост, уходило в зенит и ложилось на боевой курс. Он и сейчас помнил свой трепет при первом общении с ракетой. Помнил и апофеоз своей жизни: назначение на БЖРК. Первый день в качестве командира пуска. Вот она, власть! Ни с чем не сравнимая власть, предвкушение новых вершин, достижения космических высот, каких легко достигает правильно запущенная ракета!

Но все ожидания оказались обманутыми, мечты не сбылись, и в этом была колоссальная несправедливость… Кто в ней виноват? Судьба, командование, Ирина, весь мир? Но Ирина получила своё и лежит холодно и тихо под кроватью на пыльном полу, а командование и весь мир тоже подлежат наказанию, в этом и будет состоять восстановление поруганной справедливости!

Утерянное острое чувство власти и всемогущества начинало возвращаться. Белов чувствовал в себе новую тёмную силу, которую в него будто вдохнул кто-то невидимый. Возможно, бесы… Но это не имеет никакого значения!

Ему не пришлось нажать на кнопку, не пришлось произвести ни один запуск. Даже этому сопляку Кудасову доверили боевой пуск, а его обошли, и это ещё одна несправедливость в длинной череде жизненных несправедливостей. Но теперь он сделает это! Он полностью использует свою власть и произведёт такой запуск, которого ещё не производил никто и никогда!

Он навсегда войдёт в историю, переплюнув Герострата, Гитлера и Сталина! Потому что полковник Белов принял твёрдое решение произвести несанкционированный запуск «Молнии» и уничтожить половину Американского континента.

Только одна закавыка была на этом прямом и ясном пути — у него на шее висел лишь один ключ от боевого пульта… А вставлять надо сразу два! И вообще, в одиночку «Молнию» не запустишь: надо остановить поезд, вывести домкраты, сбросить крышу, тут нужна помощь всей смены. Значит… Значит, надо получить боевой приказ! Или имитировать его получение! В этом и состоял гениальный план полковника Белова.

Командир пуска с новыми силами склонился над компьютерной клавиатурой. Взяв за основу прошлый приказ на учебно-боевой запуск, он обновлял текст, вводил в него необходимые коррективы, добавлял нужные атрибуты. Почти всё уже было готово. Только номер он оставил старый, но вряд ли кто-то в спешке и суете обратит на это внимание.

* * *

— Решили так: два человека спрыгнут с моста на крышу. Один — на первый вагон, второй — на последний. И пустят газ в вентиляцию. Две газовые шашки специально на четвёртом складе купили. Си-Эс называется!

Военный совет проходил в сторожке путевого обходчика станции Елисеевская. Хозяин сторожки со стрелочником дядей Мишей были заперты в дворовом погребе, а за столом сидели двое — имам Али Арханов и незнакомый худощавый человек в мешковато сидящей куртке, с обмотанным бинтами лицом. То ли он обгорел, то ли перенёс пластическую операцию, то ли не хотел показывать своё лицо. Скорей всего — последнее. Для большинства бойцов самым важным начальником являлся имам Арханов, про которого они слышали много, но видели впервые в жизни. Однако грозный Арханов сам разговаривал с незнакомцем, как с большим командиром. Кроме того, у забинтованного была своя охрана — три высоких крепыша с лицами отъявленных головорезов. Они держались особняком, между собой говорили по-арабски, а сейчас стояли за спинами старших с автоматами наперевес. Причём охрана имама осталась снаружи. Это показывало, что незнакомец старше по рангу. А также то, что он никому не доверяет, раз поставил вооружённых охранников там, где идёт важный и доверительный разговор между своими. Это нарушение кавказского этикета. Позволить себе такое может только тот, кто обладает большой силой и властью.