– Ты учти, что нам ещё от аэропорта сколько ехать! – Светлана, по всей видимости, была единоличным лидером в свой семье.

– Да ты не волнуйся, доедем нормально. Не переживай, – успокаивал супругу Сергей.

– Вадик, не грызи ногти! Ты и в школе будешь себя так отвратительно вести? – не унималась Светлана.

Монзиков, наблюдавшей за этой бесхитростной семейной суетой, на автомате прошел очередной фейс-контроль и как-то быстро, неожиданно для себя, оказался у трапа самолёта.

Салон был заполнен на одну треть, если не меньше. На таких больших самолётах адвокат ещё никогда не летал. В Боинге было столько рядов и столько сидений, что опешивший Монзиков даже не мог сообразить, куда ему садиться. Почему-то он решил, что будет лучше, если он сядет подальше от шумной молодой семьи и поближе к иллюминатору.

Через 15 минут самолет быстро взлетел и взвился ввысь. Солнце шпарило даже здесь, через иллюминаторы. Монзиков, словно маленький ребёнок, с интересом разглядывал бескрайнюю пустыню.

– Мистер, что будете пить? – обратилась к Монзикову на английском языке молоденькая стюардесса.

– Что? – с недоумением ответил Монзиков.

– Шнапс? – переспросила стюардесса.

– Монзиков, – с достоинством ответил Александр Васильевич.

Девушка достала большой стакан, куда положила несколько кусочков льда и налила шнапса.

Монзиков, попробовав напиток, с удовольствием отметил, что он ему понравился, и залпом выпил всё, включая и лёд, который он потом тщательно разжёвывал. Две молодые блондиночки-стюардессы, развозившие по салону прохладительные напитки и спиртное, ещё не успели отъехать от Монзикова, как он протянул им свой пустой стакан и попросил повторить ещё раз.

– Мистер желает повторить? – с очаровательной улыбкой спросила Монзикова симпатичная стюардесса.

– Да ладно тебе шпрехать, ха-ха-ха! Говори ты со мной по-русски, я же в Москву лечу, на Родину! Понимаешь мою мысль? А? – Монзиков осклабился и лихо подмигнул слегка смутившейся стюардессе.

– Мина, этот расист прикалывается над нами! Ты понимаешь, что он говорит, а? – с легкой улыбочкой обратилась к своей напарнице очаровательная стюардесса, перейдя специально, в целях конспирации, на ирландский язык – обе были ирландками.

– Слушай, а он, случайно, не террорист? – высказала гениальную догадку Мина.

– Эй, девчонки! Кончайте болтать! Клиент, ха-ха-ха, хочет пить! – Монзикова разбирал жуткий смех. Он пытался представить себе этих девушек рядом с собой в полуобнаженном виде в египетском отеле Султан Бич, вместо тех девиц, что были с питерской братвой.

– Эрл, налей-ка ему в два стакана, а то он не отвяжется, – явно с натянутой улыбкой сказала полушёпотом Мина.

– Пожалуйста, мистер, – на чистом африкаансе сказала Эрл и подала Монзикову два стакана со шнапсом.

– Вот так вот, красавицы, – с улыбкой сказал Монзиков и сразу же начал пить.

Стюардессы были напрочь выбиты из колеи. Господин, сидевший у иллюминатора в гордом одиночестве на своём ряду, показался слишком странным для видавших виды стюардесс. Они были уверены в том, что что-то с этим мистером должно произойти и поэтому девушки решили о своих опасениях рассказать командиру экипажа.

Монзиков опорожнил оба стакана, закрыл глаза, уселся поудобнее в кресле и заснул. Однако, когда стали разносить обед, Александр Васильевич проснулся и с аппетитом отведал стандартный набор, рассчитанный на пассажира эконом-класса. К сожалению, качество и ассортимент пищи был на порядок выше того, что предлагает своим пассажирам Аэрофлот. Нельзя было даже сравнивать ни по каким основаниям, поскольку проигрыш Аэрофлота был очевиден.

Монзиков съел всё подчистую, не оставив после себя ни единой крошки. Глядя в иллюминатор, он громко цыкал, усиленно ковыряя зубочисткой в зубах. Александр Васильевич и не подозревал, что за ним пристально следила добрая половина всего экипажа. Когда Монзиков решил справить малую нужду и поднялся со своего места, то возле него вдруг оказались четверо рослых молодых людей, внимательно смотревших на Монзикова. Это были секьюрити. С начала нового века крупные авиакомпании стали на борт самолетов сажать специально обученных для борьбы с террористами молодых мужчин, одетых в обычную гражданскую одежду, чтобы не вызывать паники или раздражения среди пассажиров рейса.

Когда Монзиков зашел в туалет, то у него за дверью дежурили шестеро вооруженных до зубов охранников. Тем временем стюардессы всех салонов повторно пересчитывали пассажиров, поскольку были расхождения в численности тех, кто прошел регистрацию и теми, кто реально летел в самолете. Оказалось, что в первом и третьем салонах находились четверо незарегистрированных пассажиров. Экипаж нервничал, предчувствуя что-то неладное. Связавшись с центром управления полетов, командир экипажа получил подтверждение своим опасениям. Действительно, на рейс Мюнхен – Хургада – Претория могли сесть арабские террористы, но вероятность была относительно небольшой, поскольку в Хургаде ещё оставались не вылетевшие по своим рейсам лайнеры и, следовательно, лишние пассажиры могли быть просто «зайцами», что нет-нет, да и случается на международных линиях.

Расчетное время полета чуть превышало 6 часов. Погодные условия были хорошими, полет проходил по графику, нормально. В аэропорту г. Претории – столице ЮАР – уже дежурили на взлётно-посадочной полосе 12 полицейских машин и человек 20 из Миграционной службы. Как только самолет успешно совершил посадку, всех пассажиров под усиленным полицейским конвоем доставили в специальный зал, расположенный в торце большого здания аэровокзала. Монзиков, выходя на трап самолета был крайне изумлен тем, что здесь было всё не так. И воздух, и солнце, и ландшафт, и большое обилие негров – всё это наталкивало его на неприятное ощущение того, что он снова очутился в Африке. Александр Васильевич гнал от себя эти бредовые мысли, но тревога лишь усиливалась, а появившийся вдруг страх заставлял Монзикова совершать активный мыслительный процесс в пьяном мозгу. Это была настоящая пытка. Вокруг все разговаривали на непонятном языке. Даже Светлана, которая находилась неподалёку от Монзикова, вдруг начала тарабарить с какой-то тощей старушкой, одетой в стильный брючный костюм кремового цвета и с неестественно большим париком пегого цвета. Монзиков поначалу даже решил, что ему это всё снится или у него сильные галлюцинации, потому что он не видел ни одного русского в столице славной Родины – Москве.

Когда всех пассажиров собрали в небольшом, тесном и душном зале, то по очереди темнокожие полицейские стали пропускать через себя пожилых и пассажиров с детьми. На каждого пассажира в среднем выходило по 3-5 минут. Зал, в котором находилось более 150 пассажиров, был явно не рассчитан на такое количество людей. Многим приходилось стоять, некоторые присели на свои маленькие чемоданы и дипломаты. Примерно через два часа очередь дошла и до Монзикова. Вместе с ним было ещё человек пять или шесть. Оставшиеся пассажиры сильно нервничали. Арабы, одетые в тёмные костюмы, теперь контрастировали с элегантно одетым в светлокремовый костюм Монзиковым, у которого был фальшивый паспорт на своё настоящее имя.