– Спасибо. – Мешанг возлежал на коврах, опершись на подушки; он снял туфли и уже приступил к трапезе. Небольшая жаровня была готова для жарки кебабов, и два-три десятка блюд с хорешем, рисом, овощами, сладостями и фруктами были расставлены у него под рукой. Зара была рядом, и она жестом пригласила Шахразаду сесть на ковер рядом с ней.

– Как ты себя чувствуешь сегодня?

– Чудесно, и меня ни капельки не тошнит.

На лице Мешанга появилась кислая мина.

– Зару тошнило все время, и она все время хандрила, совсем не как нормальная женщина. Будем надеяться, что ты нормальная, вот только ты такая худая… Иншаллах.

Обе женщины нацепили улыбки, пряча свою ненависть, прекрасно понимая друг друга.

– Бедная Зара, – сказала Шахразада. – Как прошло твое утро, Мешанг? Тебе, наверное, ужасно трудно, когда столько дел и когда так много нас, о ком нужно заботиться.

– Трудно потому, что меня окружают болваны, дорогая сестра. Если бы у меня были толковые работники, подготовленные и обученные, как я сам, все было бы так легко. – И гораздо легче, если бы ты не окрутила отца, не обманула его, не обманула ожиданий своего первого мужа и не опозорила нас своим выбором второго. Столько боли ты причинила мне, дорогая сестрица, ты, со своим чахоточным лицом и телом и своей глупостью, – мне, который сутками напролет трудился, чтобы спасти тебя от тебя самой. Хвала Аллаху, что мои усилия принесли такие плоды!

– Это, должно быть, ужасно тяжело для тебя, Мешанг. Я бы даже не знала, с чего начать, – говорила между тем Зара, думая про себя: легко управлять бизнесом, когда знаешь, где ключи от всех сейфов, банковские счета, расписки должников – и все скелеты во всех шкафах. Вы не хотите, чтобы мы были во всем равны и имели право голоса, потому что мы как работницы легко спихнули бы вас в джуб и получили все лучшие рабочие места.

Густой хореш с ягнятиной и хрустящий, поджаренный до золотистой корочки рис были восхитительны, приправленные ароматными специями, в точности как он любил, и он ел с наслаждением. Я не должен переедать, сказал он себе. Я не хочу быть слишком усталым, когда встречусь с маленькой Ясмин сегодня днем. Никогда не думал, что зинат может быть таким сочным или губы – такими жадными. Если она понесет от меня, я женюсь на ней, а Зара может идти к черту.

Он бросил на жену короткий взгляд. Она тут же перестала есть, улыбнулась ему и подала салфетку, чтобы вытереть жир и капли супа с бороды. «Спасибо», – вежливо поблагодарил он и снова сосредоточился на своей тарелке. После того как я побуду с Ясмин, думал он, я посплю часок, а потом – за работу. Жаль, что этот пес Киа еще не вернулся, нам о стольком надо поговорить, столько спланировать. И у Шахразады бу…

– Мешанг, дорогой мой, ты слышал, люди говорят, что генералы решили-таки осуществить свой переворот, – спросила Зара, – и что армия готова взять власть в свои руки.

– Разумеется, эти слухи ходят по всему базару. – Мешанг почувствовал, как в нем шевельнулась тревога. Он, как мог, постарался обезопасить свой бизнес на случай, если это окажется правдой. – Сын Мохаммеда-ювелира клянется, что его двоюродный брат, который служит телефонным оператором в армейском штабе, подслушал, как один генерал говорил, что они выжидали, чтобы дать американской ударной группировке время подойти достаточно близко, и что их поддержат десантом с воздуха.

Обе женщины были в шоке.

– Парашютисты! Тогда нам немедленно нужно уезжать, Мешанг, – сказала Зара. – В Тегеране будет слишком опасно, нам лучше переехать в наш дом на Каспии и подождать там, пока война окончится. Когда ты бы смог уехать? Я тут же начну собирать ве…

– Какой дом на Каспии! У нас нет никакого дома на Каспии! – раздраженно оборвал ее Мешанг. – Ты забыла, что его конфисковали вместе со всем остальным имуществом, которое мы накапливали поколениями? Да проклянет Аллах этих воров. И это после всего, что мы поколениями делали для революции и для мулл? – Он побагровел лицом. Немного хореша стекло из уголка рта ему на бороду. – А теперь…

– Прости меня, ты прав, дражайший Мешанг, ты прав, как всегда. Прошу, прости меня, я сказала не подумав. Ты, как всегда, прав, но, если ты не станешь возражать, мы могли бы поехать и пожить у моего дяди аги Марди; у них есть свободная вилла на побережье, мы могли бы занять ее и выехать туда уже зав…

– Завтра? Не будь смешной! Неужели ты думаешь, что меня не предупредят обо всем заблаговременно? – Мешанг вытер бороду, несколько умиротворенный ее смиренными извинениями, а Шахразада подумала, как ей повезло со своими двумя мужьями, которые никогда не обращались с ней грубо и не кричали на нее. Интересно, как там Томми живет в Ковиссе, или где он там еще. Бедный Томми, словно я могла бы оставить свой дом и семью и навсегда отправиться в изгнание.

– Разумеется, нас, базаари, предупредят вовремя, – повторил Мешанг. – Мы ведь не пустоголовые болваны.

– Да-да, конечно, дорогой Мешанг, – успокоительно заговорила Зара. – Прости меня, я лишь хотела сказать, как я тревожусь за твою безопасность и хочу, чтобы мы были готовы. – Каким бы гнусным он ни был, подумала она, ощущая трепет внутри, он – наша единственная защита от мулл и их столь же подлых «зеленых повязок». – Ты полагаешь, что переворот произойдет?

– Иншаллах, – ответил он и рыгнул.

Я буду готов к любому исходу, если Аллах мне поможет. В любом случае, кто бы ни победил, им все равно будем нужны мы, базаари. Всегда были и всегда будем нужны: мы можем быть современными не хуже любых чужеземцев и умнее их, по крайней мере некоторые из нас, уж точно – я. Этот сын собаки Пакнури, пусть он и его отцы горят в аду за то, что он навлек на нас опасность! Каспий! Дом ее дяди Марди – хорошая идея, идеальное решение. Я бы и сам до него додумался через секунду. Зара, может, и отслужила свое как женщина, и ее зинат сух, как летняя пыль, но она хорошая мать и ее совет, если забыть о ее мерзком нраве, всегда разумен.

– Другие слухи говорят, что наш славный экс-премьер-министр Бахтияр все еще прячется в Тегеране, под защитой и крышей своего старого друга и коллеги премьер-министра Базаргана.

Зара ахнула.

– Если «зеленые повязки» схватят его там…

– Базарган бесполезен. Жаль. Никто ему больше не подчиняется, даже не слушает его. Революционный комитет казнит их обоих, если их поймают.

Шахразада дрожала всем телом.

– Джари сказала, сегодня утром на базаре ходили слухи, что его превосходительство Базарган уже подал в отставку.

– Это неправда, – коротко возразил Мешанг, передавая им еще один слух так, словно это была информация, тайно доверенная ему одному. – Мой друг, близкий к Базаргану, сказал мне, что он представил Хомейни свое прошение об отставке, но имам не принял ее, сказав ему, чтобы он оставался на своем нынешнем посту. – Он протянул свою тарелку Заре, чтобы она положила ему добавки. – Все, хореша хватит, еще немного риса.

Она положила ему поджаристую часть, и он снова начал есть, хотя был почти сыт. Самым интересным слухом сегодня, передававшимся шепотом на ухо под огромным секретом, был тот, что имам находится при смерти, то ли от естественных причин, то ли отравленный коммунистами из Туде, моджахедами или ЦРУ, и, что еще хуже, советские легионы стоят у самой границы, готовые вступить в Восточный Азербайджан и идти на Тегеран сразу же, как только он умрет.