— Нет, Том. У нас нет другого выбора, кроме как оставить весь такелаж как есть. Мы три дня топтались на месте, до места назначения нам еще далеко, а время Триады приближается.

— Но, капитан, — подал голос Ник, — а льды? Мы же не имеем возможности маневра. Нас бросит на лед, и мы тут же потонем.

Бэйр стоял у иллюминатора рулевой рубки:

— Я могу следить за холодным огнем, но я не знаю, сможем ли мы изменить направление, идя на такой скорости.

— Мы можем лишь молиться Адону, чтобы он убрал препятствия с нашего пути, — сказал Араван.

«Эройен» летел вперед сквозь черноту ночи, сквозь грозу, сквозь волны стофутовой высоты; мачты его гнулись так сильно, что казалось, вот–вот сломаются, штаги скрипели и стонали, на палубу практически беспрерывно обрушивались водяные горы. Лишь однажды корабль побывал в подобной переделке и чудом уцелел, его бизань– и грот–мачты были сломаны и лишь фок–мачта выдержала. И теперь корабль снова мчался вперед, а кругом бушевала и свирепствовала такая же, как тогда, буря со снежной метелью, и цель, ради достижения которой предпринималось плавание, была столь же опасна…

Кораблю оставалось пройти не больше четырех сотен миль до цели, но оставалось всего одиннадцать полных суток и один световой день до того, как наступят страшные бедствия, которыми грозила миру Триада.

МАРТ 5Э1010

(настоящее время)

Когда последнее судно, на котором Серебряный Лист и Дэлон с лошадьми переправлялись через Аргон, головной отряд Золотой Орды появился на берегу, откуда воины его могли видеть рать Верховного правителя Гарона, готовую дать им отпор. И тут пришельцы из Моко и Джинга призадумались, поскольку сейчас они видели перед собой самую мощную воинскую группировку со времен их вторжения в Риодо. Пусть так, но ведь Золотой Ордой предводительствовал Масула Йонгза Ванг — магический король–воитель. И разве ему не служат драконы? Воины передового отряда молча переглядывались друг с другом, ибо никто не осмеливался произнести вслух то, что было у него на уме, потому что Кутсен Йонг — Могучий Дракон — стал с недавних пор очень уж раздражительным и капризным. Почему он скрывает своих драконов и посылает вместо них пятидесятитысячную армию под надежно укрепленные стены Дендора? Некоторые осмеливаются говорить, что делает он это по своей прихоти. Другие утверждают, что это своего рода наказание. Только бы не рассердить его — с этим согласны все. И вот теперь они стоят и смотрят на противоположный берег широкой реки, мысленно оценивая численность сил противника и с удивлением замечая, что среди воинов на том берегу немало детей, вооруженных луками.

За много лье от Аргонской переправы, в глубине обитаемого камня три гигантских существа — ростом двенадцать, тринадцать и шестнадцать футов — двигались на юг, кроша камень, а затем вновь заделывая проход. Тот, который шел посредине, нес могучий символ власти. Взгляд их огромных глаз, подобных драгоценным камням: рубинам, сапфирам и изумрудам, — проникал сквозь камень, но в каком свете видели окружающий мир их глаза, было не ведомо никому, однако они то и дело поглядывали вверх. А высоко в небе летел могучий дракон: это был холодный дракон, и за ним следили их глаза. Это был единственный дракон, который двигался. Большинство других драконов лежали или в своих логовах, или возле них, мертвые.

Позади короля Гарона стояли его военачальники и советники, а за ними — их советники. Рядом с королем находился принц Рион, и все смотрели за реку Аргон, где на Пендвирской дороге неожиданно появилось огромное войско, в центре которого катился громадный золотой фургон, а в вышине махал крыльями черный огнедышащий дракон.

Тяжкий вздох вырвался из груди Гарона.

— Я все еще тешил себя надеждой, что это неправда, но сейчас вижу, что какой–то дракон участвует в войне.

— Это Эбонскайт, — сказал Инарион, владыка северных областей Релля, пристально глядя ввысь.

— В Джорде много рассказывают о поединке между Эбонскайтом и Черным Калгалатом, за которым наблюдали многие жители Халфена, там на море Бореаль, — заметил король Брандт. — Говорят, что Черный Калгалат в конце концов оказался победителем, хотя победа эта была не столь уж бесспорной. И теперь, когда Калгалата больше нет в живых, вполне естественно, что Эбонскайт является правителем над всеми драконами.

— И драконом, с которым нам, возможно, придется иметь дело, — добавил Гарон.— А ты знаешь, как можно справиться с драконом? — обратился он к волшебнице Арилле.

— Как раз сейчас среди магов об этом идут горячие споры, — ответила волшебница. — Спор в основном идет о том, сможем ли мы повлиять на него какими–либо искусными способами, или необходимо предпринять непосредственные действия,,.

— Искусные способы? Непосредственные действия? — переспросила крошечного роста дамна в золоченых доспехах.

— А что тут удивительного, леди Бакторн, — ответила Арилла. — Сумей мы замутить его сознание, мы бы одолели его посредством хитрости. Некоторые, однако, в том числе и Белгон, утверждают, что молния или холод обеспечат победу, а другие советуют огонь, поскольку огнедышащие драконы в драке друг с другом пускают в ход зубы, когти и огонь, а холодные драконы в подобной ситуации используют кислоту и ядовитый газ.

— А есть еще какие–либо способы борьбы с драконами? — спросила дамна. — Что–либо, чем мы, не владеющие астральным огнем, можем воспользоваться? Какое–либо оружие или, может быть, какой–то соблазн?

Арилла осмотрелась вокруг и, не увидев поблизости никого из гномов, тихим голосом произнесла:

— Гномы из Черных Камней рекомендуют использовать против них тяжелые копья с наконечниками, смазанными смертельным ядом, а для их метания применить баллисты. Но они уже однажды пытались воспользоваться этим способом: дракон оказался над нападавшими прежде, чем они успели его увидеть. И еще мы спросили у них, где они достали яд, способный поразить дракона, а они ответили, что это были остатки яда после удачно завершившейся войны с троллями в конце Первой эры. Больше ни на какие вопросы они не отвечали, — видимо, их гордость и самолюбие были задеты упоминанием о неудачном использовании оружия в борьбе с драконами. И если мы когда–либо вновь подступим к ним с расспросами об этом, то непременно снова заденем их гордость и они закипят от возмущения.

— Да, это как раз в духе гномов, — сказал Инарион. — Но и в таком случае их план заслуживает всяческих похвал.

— Да, но дело в том, — грустно промолвил Гарон, — что баллисты–то у нас есть, а вот яда нету.

Рион посмотрел на отца:

— А что, разве мы не можем, как сказала леди Бакторн, предложить дракону что–то такое, что привлечет его на нашу сторону? Это будет не обман, не хитрость, не сила, не яд, но это будет что–то, что соблазнит дракона.

Гарон сосредоточенно нахмурился и посмотрел на своего советника эльфа Фенерина, но тот, взглянув на Риона, лишь усмехнулся: