него энергоустановки. Гулко содрогнулся воздух, искажённый волнами жара, вырвавшегося из треугольных дул, а в судно, словно кометы, полетели два белых заряда субплазменной энергии, готовые прожечь корпус и разорваться внутри. С лёгким шипением они проникли внутрь, в машинное отделение и генераторам. Синтез внутри них завершился, выбросив колоссальное количество энергии, и «Лихой Ветер» изогнулся на волнах дугой. Застонав переломленным в трёх местах корпусом судно начало тонуть, забирая с собой в прибрежные воды Тоту тела Генерала и его пиратов.

— Закрепитесь на позиции и начинайте загружать машины, — отдал приказ Ремер, подойдя к причалу и посмотрев на погружающийся в воду автобус, откуда слышались крики и мольбы о помощи актёров Омена, которые надеялись переждать бой внутри, — не надо было сюда приезжать. Впрочем, зачем жалеть глупцов? — изрёк он, достав из-за пояса гранату и с неким равнодушием кинув её в разбитое лобовое стекло машины.

***

Битва шла всё утро и не прекращалась до полудня. Стрельба и взрывы не стихали ни на минуту, постепенно превращая город в руины. Обгоревшие энергомобили чёрными остовами устилали дороги, втоптанные в разбитый асфальт шагоходами. Исступлённые крики несчастных горожан раздавались со всех концов города, где их находили «Рассветовцы». У «Хранителей» уже не было сил сдерживать неприятеля — их уцелевшие офицеры организовали оборону у стен администрации, полыхающей на нескольких этажах огнём. Сюда бежало большинство горожан, однако «Рассветовцы» неумолимо приближались, собираясь с силами для нового удара. Они тоже понесли потери, но всё равно представляли грозную силу для остатков гарнизона.

Трёхэтажный жилой дом напротив заброшенного кафе, что заняли «Хранители» сегодня утром, сейчас превратился в неровный треугольник с обугленными от выстрелов стенами и разорванными взрывами комнатами. Самих «Хранителей» в нём уже не было — те, кто уцелел от обстрела, ушли к администрации окольными путями, но большая часть осталась неподвижно лежать на обломках бетона, равно как и оба шагохода, догорающие на потрескавшейся дороге. На улице наступала тишина.

— Нам несказанно повезло, что они не стали заходить в это кафе, — сообщил всем Урси, глядя из окна, как горит парк Ночи, — похоже, битва утихает, но что-то мне подсказывает, что это временное затишье.

— Я не могу поверить, что это происходит со мной! — пробормотал Айк, обхватив голову руками и раскачиваясь взад вперёд на диване в кабинете директора. — Рахнак… весь город… все жители… да что же это?! — он так и не смог заснуть. Словно поддавшись панике, царившей в городе, он совсем приуныл и всё хуже контролировал себя.

— Не отчаивайся! — как можно мягче сказала ему Кари, склонившись над ним. — Мы пройдём через это. Всё будет хорошо, вот увидишь!

— По крайней мере, нас они ещё не нашли, — подала голос Хара из соседнего кабинета секретаря, — и не слышно их. Может, всё-таки мы уйдём, Урси? По-моему, сейчас самое время.

— Нет, — покачал головой медведь, — дождёмся вечера. Поскольку не будет освещения, мы должны пробраться между ними незамеченными, а там уж и Мастер приедет.

— У них в шлемах приборы ночного видения есть, — горестно напомнил ему Айк, — да и фонари им никто не запрещал использовать.

— Не раскисай, ещё не всё потеряно, — бодро сказала Хара, прислонившись к закрытой двери, — уйдём, не переживай.

Неожиданно все услышали, как по дороге быстро бегут странные шаги человека и животного одновременно. Потоптавшись на месте, странное существо направилось в их сторону и вскоре они услышали, как осторожно открывается запасная дверь на кухне.

— Я знаю, кто это… — выдохнула Кари, распахнув дверь и бросившись вниз.

— Стой, подожди! — Урси не успел её остановить, когда услышал на первом этаже слабый писк канарейки.

Вульпи только и успел зайти в основную залу, когда Кари подбежала к нему и крепко обняла, заливаясь слезами.

— Вульпи… мой хороший… ты вернулся… — шептала она, гладя его по спине, чувствуя, что шерсть лиса пахнет гарью и землёй. — Мой любимый… я тебя больше никуда не отпущу тебя, слышишь?!

— Кари я… — он резко забыл все слова. Да и не нужно было никаких слов. Он закрыл глаза и зарылся носом в её перья на шее, вдыхая аромат чистоты и нежности, что излучала его возлюбленная. Его словно било током, но теперь по телу разливалась горячая, захватывающая волна доброго тепла, отправляющая сознание куда-то в мир грёз.

— Хвостатый вернулся! — радостно возвестила Хара, улыбаясь этой трогательной сцене. — Дрын тебе под хвост, я знала, что ты справишься!

— Вульпи, друг! — Урси не мог сдержать счастливого смеха, при виде улыбающегося во весь рот лиса. — Ты самый отчаянный и везучий анимаген, что я знаю! Как же хорошо, что ты вернулся!

Дверь на кухню открылась и в зал вошла, опасливо озираясь, Ани. Увидев обнявшихся Вульпи и Кари она замерла, не зная, что сказать.

— А вы кто? — увидел её Урси, удивлённо склонив голову. — Как вы сюда попали?

— Я подруга Брона и Лункса, — сказала та, устало оседая на пол. Спохватившись, медведь взял её под руку и провел до ближайшего стула, опасаясь, что она может упасть в обморок.

— Это Ани, фельдшер из какого-то там леса — сказал Вульпи, нехотя отпуская Кари, которая тут же предложила девушке воды, — она бежала со мной с порта, спасаясь от «Рассветовцев».

— Расскажи, что там произошло? — попросил Урси, посерьёзнев. — Только всё расскажи, с самого начала.

========== Глава XVII. Рассеявшийся дым ==========

Издали, город казался объят огнём, выпуская в голубое небо чёрный дым и пламя. Некогда белые дома оказались разрушены и потемнели от налетевшей на них сажи. На этот раз Мастер распахнул шторы в гостиной, чтобы видеть, что происходит в Рахнаке, при этом обругав всё на свете за осыпавшуюся на него пыль с гардин. Две большие сумки уже стояли под столом, заполненные вещами и инструментами, и Лункс, с опасением поглядывая на разрушаемый город, то и дело бегал на кухню, собирая остатки необходимого продовольствия.

— Да не бери ты этот хлам, — хмуро проворчал Мастер, наблюдая как анимаген укладывает в третью сумку микроволновую печь, похожую больше на плоскую хлебницу, нежели на устройство, — мне много не надо, а вот вам, шестерым, будет нужен смоул.

— Я и так сложил четыре ленты, — возмутился тот, — мы жирными станем, если будет столько есть!

— Не станете.