Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 128 129 130 131 132 133 134 135 136 ... 154
Перейти на страницу:

Для Верлена безмятежная жизнь в Лондоне закончилась. Яд Эжени произвел желаемое действие. Несчастный поэт, находясь на грани нервного срыва, готов был совершить любое безумство, вплоть до самоубийства. Он внезапно исчез, чем доставил немало беспокойства своим друзьям, и вернулся лишь через несколько дней, потратив все свои деньги, а именно шестьсот франков, в Сохо и Ист-Энде. Это подтверждает его следующее письмо Филомене от 2 декабря 1893 года: «Впрочем, я все уладил таким образом, что разные мелкие неприятности, вроде давешних, впредь не возникнут, а я, по получении шестисот франков, больше не окажусь через два дня без су в кармане».

Очевидно, это были отнюдь не мелкие неприятности, а сильное потрясение, иначе Верлен бы так не терзался, с трепетом ожидая и страшась письма Эстер.

Именно тогда он начинает «сепаратные переговоры» с Эжени, которой пишет осторожное письмо, давая понять, что ветер переменился. Неверная Филомена будет сурово наказана за свое предательство.

Укрепив таким образом тылы, «несчастный обманутый» мог теперь безо всякого риска уверять Филомену в том, что любит ее больше жизни. Чтобы позабавить «суженую», Верлен вложил в следующее письмо рисунок: он на коленях вымаливает прощение у своей красавицы, восседающей в кресле и вопрошающей:

— Так все это вранье — правда?

Между тем наступил день, на который была назначена лекция в Манчестере, — 1 декабря 1893 года. Верлен уже собирался уезжать, когда ему вручили долгожданное письмо Эстер. Разумеется, в ответ на обвинения она отпиралась и возражала, но скорее сдержанно:

— Да нет же, я тебе не изменяю.

Вялое возмущение, больше похожее на признание вины.

Туманный, мглистый Манчестер был созвучен настроению поэта. Молодому пастору Теодору Лондону было поручено принять Верлена. В кармане пастора лежало письмо Артура Саймонса с описанием внешности поэта. «Старый господин, сильно хромающий на левую ногу, с огромными глазами, в черной фетровой шляпе, старом длинном пальто и выцветшем пестром галстуке»[698].

Вместе с пастором Верлена встречал профессор из Женевы Эмиль Балли. Они усадили поэта в фиакр. Кучер взгромоздился позади седока, и экипаж покатил по дороге в Салфорд, пригород Манчестера. Там, в доме 23 по Вест Хай-стрит супруга пастора и его младшие брат и сестра встретили поэта со всей теплотой, на которую были способны их юные сердца, но Верлен, как только ему указали его комнату в нижнем этаже, заперся там и стал писать ответ Филомене:

— О, не изменяй мне! Не будь жестокой. Поверь, в эти дни я был сам не свой. На какое-то время я… сам не знаю, что на меня нашло!

Лекция состоялась в учебном заведении, открытом при одном из храмов, в слабо освещенном зале. Зрителей было человек пятьдесят, все они плохо понимали французский. Не пришел ни один журналист. Верлен прочел лекцию на свою извечную тему, упомянув также о Шекспире и Расине в ответ на «спич» Балли. Зрители сочли своим долгом поаплодировать этой нудной речи, после которой был устроен скромный прием в доме священника. На приеме некоторые студенты и даже студентки подходили к Верлену и горячо пожимали ему руку. В целом, итог выступления был таков: максимум усталости, полууспех и минимум угощения.

Разумеется. Верлен не стал задерживаться в Манчестере и не горел желанием взглянуть еще раз на знаменитую картину Фантен-Латура «Угол стола», выставленную в городской галерее[699]. В самом деле, не стоило себя утруждать ради этих допотопных парнасцев!

В Лондоне несчастному поэту снова не дают покоя сердечные переживания. «Все будет хорошо, если ты сейчас так же откровенна, как и я», — пишет Верлен Филомене, получив от нее еще одно письмо, в котором она уверяла его в своей искренности. Поразительно! Ведь именно сейчас Верлен ведет тайные переговоры с врагом Филомены Эжени, от которой требует лишь молчания, в противном случае, говорит он, все кончено[700].

Чем больше Верлен обо всем этом думал, тем больше убеждался, что был прав, решив пожертвовать Эстер, которая никогда его не любила. Говоря о любви, она всегда думала о деньгах. В ожидании его возвращения обманщица развлекалась с молодыми пройдохами и наверняка думала, как бы половчей его обобрать. Как он мог быть таким слепцом! И тогда Верлен написал длинное и злое письмо. «По всему видно, что у тебя есть любовник, что ты живешь с ним и что он издевается надо мной, а заодно и над тобой! Ведь в твоем возрасте ты сама должна платить любовнику, если ему двадцать девять!»

«Давай расстанемся, — написал он в заключение, — ведь мы уже никогда не сможем жить вместе».

На прощание он не отказывает себе в удовольствии в последний раз оскорбить Филомену: «Не ты ли без конца повторяла, что я для тебя лишь очередной клиент! Ну же, имей мужество сознаться, что живешь с этим Альфредом с улицы Гласьер!»

Противоречивость последних строк свидетельствует о том, что в момент их написания Верлена охватило сильнейшее волнение. Он пишет: «Если мы все же должны жить вместе, давай поженимся» и т. д.

А Эжени тем временем получила награду за свои услуги.

«Тебя я тоже люблю, — писал ей Верлен. — Ты всегда была добра ко мне, и работа спорится у меня в руках, лишь когда ты рядом. Не говори мне больше о той, другой. Докажи, что ты лучше, и все будет хорошо».

Неизвестно, состоялась ли последняя лекция Верлена в Лондоне. Саймонс решил организовать ее в последний момент, и еще 26 ноября Верлен ничего не знал наверняка. По-видимому, этот план так и не удалось воплотить в жизнь.

Как бы то ни было, поездка, несмотря на «мелкие неприятности», оказалась весьма плодотворной. Верлен заработал 1375 франков, которые намеревался держать у Ванье, подальше от коготков двух своих бестий.

Верлену оставалось лишь сделать последние распоряжения перед дорогой. 4 декабря он назначил Эжени свидание на следующий день, то есть в среду, на Северном вокзале в семь часов вечера.

1 ... 128 129 130 131 132 133 134 135 136 ... 154
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?