Хиллари вывела его на выступ из камней и старых бревен и прочих отбросов. Перед ним раскинулось огромное продолговатое пространство размером приблизительно триста на двести футов. Выступ окаймлял площадку, составлял четыре-пять футов в ширину и был заполнен сидячими местами: складными металлическими креслами, пластиковыми стульями, скамейками, бревнами, бочками, ведрами. Их были сотни, и сидящие на них люди могли сидеть и наблюдать за тем, что происходит внизу. Позади этих сидений, расположенных за выступом, Эгги увидел множество темных мест – туннели, которые вели в глубь того ада, из которого он сам только что вышел.

Хиллари подвела его к самому краю и усадила на старом погнутом дорожном знаке. Его ноги свесились вниз.

Внизу, с левой стороны от него, на краю продолговатой пещеры Эгги увидел остов огромного деревянного парусного судна – совсем как в кинофильмах про пиратов. Длинный деревянный нос корабля был направлен на противоположный край продолговатой площадки, в то время как корма, казалось, скрывалась в толще каменной стены пещеры.

Эгги никогда не видел ничего более странного. Палуба судна выглядела неровной, но в целом неповрежденной. Кое-где по бокам были видны разъеденные временем поручни. На палубе он заметил люки – и эти люки, по-видимому, использовались и, наверное, вели куда-то во внутренние помещения. В центре судна высилась мачта, усеянная… он присмотрелся получше… человеческими черепами! Вершина мачты находилась на уровне глаз Эгги, а примерно в тридцати футах над палубой к ней была прикреплена поперечная балка. На обоих концах балки горели факелы, электрические лампочки и свечи, ярко освещая палубу корабля.

В задней части судна, там, где должна была располагаться лестница, ведущая на более высокую часть кормы, корпус корабля фактически сливался со стенкой пещеры. Создавалось впечатление, будто землекопы так и не закончили свою работу, оставив корабль наполовину скрытым в грунте. Дверь в кормовой части судна, похоже, вела на эту, скрытую от посторонних глаз, вторую палубу. Через ту дверь блеснуло что-то белое и… липкое.

Мамочка.

Эгги от неожиданности почесал затылок. Ну, конечно! Мамочка жила в капитанской рубке старого деревянного судна. Люди Хиллари вставили в потолке этой каюты металлические решетки, чтобы можно было наблюдать за Мамочкой. Но как можно было упрятать такой большой корабль в подземелье? Где он, Эгги, сейчас находился, черт побери?

От краев насыпи, поддерживающей судно в вертикальном положении, во все стороны, петляя и закручиваясь, расходилось множество траншей. На вид они были около десяти футов глубиной и, возможно, от пяти до восьми – в ширину. Со своего места на выступе Эгги мог наблюдать почти весь траншейный лабиринт. Он не видел лишь траншеи на дальнем краю пещеры.

Эгги с содроганием подумал, каково бродить в таком лабиринте, особенно если тебя что-то или кто-то преследует…

В этот момент его глаза озарила яркая вспышка. На выступе, сразу над каютой Мамочки, он увидел золотой трон с красными бархатными подушками. Все в этой огромной пещере выглядело грязным, второсортным, но не этот золотой трон. От него исходила какая-то особая аура…

– Хиллари, что это за место?

– Арена, – ответила старуха. – Для нас она очень важна.

Она похлопала его по спине, как будто они были старыми приятелями – или детьми, сидящими на мосту и беззаботно болтающими в погожий летний день.

– Теперь ты поймешь, почему должен мне помочь.

Значит, она собиралась еще что-то ему показать?..

– Я сделаю все, что ты попросишь. Клянусь богом. Лишь бы выбраться отсюда поскорее.

Хиллари снова похлопала его.

– Просто сиди и смотри.

Эгги заметил, что дверь капитанской рубки приоткрылась. Люди в масках выкатили мальчика без языка, все еще привязанного к тележке. Теперь он был снова в штанах.

Из каюты Мамочки вышел еще один человек. На его белой маске были вычерчены красные глаза и увеличенные скулы, украшенные красными спиралями. В руках он держал трубу.

– Сейчас протрубит сбор, – тихо проговорила Хиллари.

Человек в маске взял горн и протрубил длинную, низкую ноту. Когда он прекратил трубить, монотонный звук долгим эхом отозвался в огромной пещере.

В темных туннелях, которые выходили на выступ, началось движение. Отовсюду выходили люди и начинали рассаживаться. Нет, не люди… странные твари. Некоторые были закутаны в толстые одеяла, но, в основном, все были одеты в нормальную одежду – джинсы, шорты или тренировочные штаны, футболки, толстовки, платья, потрепанные пиджаки. Различные части одежды скрывали необычные отталкивающие формы. Эгги увидел кожу всех цветов радуги, шерсть, мерзкую слизь, когти, даже клювы…

– Да, – кивнула Хиллари. – Все стекаются сюда. О, посмотри-ка! – она указала на противоположный край арены – Я вижу Слая и Пьера. Это ведь они привели тебя к нам. Здорово, правда?

На противоположной стороне продолговатого выступа, примерно в двухстах футах от себя, Эгги увидел плотного человека со змеиным лицом. Рядом с ним стоял еще более высокий здоровяк с мордой собаки. Позади них стояло существо совершенно невероятных размеров. А между этими тремя мелькала чья-то хрупкая фигурка, закутанная в пятнистое потрепанное одеяло.

Ощутив чье-то присутствие, Эгги медленно повернул голову направо. Примерно в десяти футах от него сидел невысокий белокурый человек, длинные волосы которого, казалось, развевались сами по себе. Он повернулся к Эгги, но тот поскорее отвел взгляд и повыше натянул на голову одеяло, чтобы скрыть лицо. Но не смог удержаться и не посмотреть налево; там, всего в пяти футах от него сидело существо, похожее на гигантского таракана…

Хиллари подтолкнула Эгги и тихо сказала:

– Ну вот, а теперь тебе лучше просто посмотреть.

Он замер и стал наблюдать.

Трубач выдал заключительную трель, затем удалился обратно в капитанскую рубку. Все зрители встали и повернулись влево, в сторону золотого трона.

Из теней позади трона медленно вышли две фигуры. На первом было коричневое длинное непромокаемое пальто. У него была необычно большая голова с еще более необычным лбом, покрытым шишковатой и морщинистой кожей. Он встал по правую сторону от трона. Второй человек оказался женщиной, которая встала слева. У нее были длинные черные волосы с блестящим отливом. Даже находясь на таком удалении, Эгги не мог про себя не отметить, что женщина очень красива. На ней были высокие резиновые сапоги, блестящие брюки и короткая толстовка с надписью: «Окленд рейдерс», под которой виднелся идеальный плоский живот. С бедер у нее что-то свисало… наверное, цепи? Спину закрывало изодранное коричневое одеяло.

– Скин и Спарки, – сказала Хиллари. – Личная охрана Первенца. – Тон ее голоса изменился – в нем больше не ощущалось прежней радости и воодушевления, зато явственно слышались неприязненные нотки. – А вот и наш достопочтенный вождь…