- В этом готова согласиться с Аникс, - сказала Водичка, пряча ножи. Передовые наездники-Теблоры были примерно в двух тысячах шагов. Она видела: все всадники взяли за спины невооруженных сородичей. На многих псах ехали дети, тонкими руками крепко сжав бурые шеи.

Лошади начинали падать. И псы. Они бежали слишком долго.

Тяжелые ворота Кулверна со скрипом открывались. Батальоны делились повзводно, большинство шли к своему снаряжению, сложенному кучами вдоль каменной стены. Но капитаны и сержанты выкрикнули новые приказы: - Первые три шеренги, бросить щиты, вложить мечи! Вперед скорым шагом!

Бенжер не успел уронить вещмешок, а уже схватил Вама Хану за рукав. - Брось, солдат! Двигаем! - Через миг Вам уже бежал рядом с Бенжером. Объяснений не требовалось. Первые три шеренги, стоявшие лицами к массе Теблоров в ожидании приказа уходить в ворота, слишком ясно видели разворачивающуюся трагедию.

Утомление роняло наземь коней и собак, их сердца разрывались. Дети падали со спин псов. Воины валились с лошадей. Дети вставали и пытались бежать, но многие гибли под копытами или брели, хромая, пока не пропадали в пыли, за силуэтами бегущих.

Вам Хана расстегнул ремень и сбросил, вместе с мечом. Он слышал звуки рогов и понимал: морпехи, успевшие войти в ворота, теперь выходят обратно. Они сформируют проход для Теблоров, делая приглашение как можно более наглядным.

Сюда! В город! За стены!

Вам Хана уже видел водяную стену. И понимал, что городские стены куда как ниже.

"Баржи! Хватит ли места для беженцев? Почти для всех? Для половины?

Да, если мы, морпехи, не взойдем на баржи".

Внезапно он оказался среди Теблоров. Хаос, пыль, повсюду сталкивающиеся меж собой фигуры. Какой-то морпех хрипло орал: - Ворота! Бегите через ворота!

Теблора стояла на коленях прямо перед Вамом. Он подбежал к ней. - Ты почти там! Идем, вставай! - Схватил за руку, пытаясь поднять. - Боги, помогите!

Наконец она решилась встать. Страдание сделало лицо воительницы ужасающе старым. Глаза были пусты, губы покрыты черной грязью, рот открыт, грудь тяжело вздымалась. Она продолжала озираться, и Вам едва ли смог бы толкать ее в ворота - он понял, что она ищет кого-то, и боль на лице сменялась отчаянием.

- Мы их найдем! - завопил Вам Хана ей в лицо. - Только иди! Мы найдем всех!

Какой-то воин схватил женщину за руку. Они побрели в нужном направлении, и Вам Хана резко повернулся.

Дети ползли на четвереньках, другие перепрыгивали их. Один был так мал, что Вам смог бы его поднять. Может быть.

По сторонам все больше морпехов врывались в толпу, пропадая за клубами пыли.

Юный Теблор вопил, когда Кожух и Снек вытаскивали его из-под павшей лошади, а Фолибор пытался поднять мертвый, покрытый скользкой пеной круп. Второй седок лежал рядом, шея свернута под невозможным углом. Водичка видела, что правая нога выжившего вывихнута из сустава, головка бедра торчит прямо под кожей. Она подскочила к Фолибору и стала помогать его усилиям.

Последний вопль, и юнец был свободен. Он дико дергался, пока не выпал из рук морпехов. Тогда Кожух что-то прокричал Снеку, капрал бросился на Теблора, прижимая к земле, пока Кожух не схватил ногу и не вправил бедро на положенное место.

Судороги прекратились, голова юнца повисла. Снек помог Кожуху забросить тело на плечо, и тяжеловес побрел к далеким городским воротам.

Водичка схватила Фолибора за руку. - Иди с Кожухом - он точно не протащит этого быка всю дорогу!

Утирая лицо, Фолибор протянул другую руку и прикоснулся к подбородку Водички, мозолистые пальцы погладили челюсть. Он поглядел ей в глаза. - Это было сладкое удовольствие, Водичка, - сказал он. - Постарайся нырнуть в свой садок, пока не стало слишком поздно.

Водичка отстранилась. - Чтоб тебя, Фолибор. Увидимся на барже. - Она торопливо отошла, найдя Аникс Фро, прежде чем нырнуть в пылевую тучу. - Ищем маленьких, Аникс, таких, чтобы можно было нести. Понятно?

- Брось их в треклятый садок, Дичка!

- Ты сошла с ума. В моем садке полно опасного дерьма. Давай!

- Лучше, чем тонуть!

- Чтобы их рвали на кусочки Гончие? Не думаю!

- Водичка!

Она замолчала, глядя на Аникс Фро, потом на головку Твари между женских грудей, потом снова... - А, вались всё!

Пыли было так много, что она не могла понять, где что. Водичка была уверена, что знает направление к воротам. Но дети бежали не туда, а другие стояли, напуганные и ничего не понимающие.

- Собирай их, - сказала она. - Вели держаться за руки и ждать меня - боги подлые, сколько здесь треклятых детей? - Она выделила девочку, ростом с себя саму, с щенком на руках. - Ты! Сюда! Быстро!

- Водичка, мы идем не туда! Мы должны тащить их вот сюда!

- Знаю. Но нужно собрать побольше. Вон, пусть тот взрослый нам поможет. Ты! Сломанная рука! Понимаешь натийский? Да ладно, сюда, к нам... проклятие, знаю, это неправильный путь. Мы собираем детей! Идем!

Бенжер заметил Водичку. Потом Аникс Фро и толпу вокруг них. - Дай, Скудна, за мной!

Они направились на перехват женщинам, которые ухитрились собрать дюжину детей, стариков и даже одну беременную. За ними Глиняный Таз тащил двух детей - одного на локте, другой цеплялся руками за шею, повиснув у бедра.

Дай подхватил младенца, еще в пеленках, крошечные кулачки сжаты, рот раскрыт в вопле. Скудно-Бедно повела девушку, что уронила дитя, а Бенжер тащил за собой мальца, сжавшему ему руку с удивительной силой и наступавшего на пятки.

Догнав Водичку, он сказал: - Вы пошли не туда, дуры!

- Нет, - бросила Водичка. - Мы их собираем!

- Нет времени...

- Нет времени на глупые игры, Бенжер! Сам не слышишь?

Он слышал. Стена воды быстро приближалась. Он уставился на Водичку и выругался. - Ты безумна? Эмурланн? Клятый Эмурланн?!

- Обвинения выдвинешь после, - сказала Водичка.

- Гончие...

- Оставь драных Гончих мне! - выпалила она.

Бенжер хотел возразить, но увидел ее взгляд.

- Все! Схватиться за руки! Крепко! - Водичка отступила на шаг и схватилась за куртку Аникс. - Ой! - Тварь вцепилась в ладонь. - Убери свое мелкое дерьмо, Аникс!

- Ты ее напугала!

- Я не страшная!

- Тогда... не знаю!

Зарычав, Водичка попыталась оторвать ласке голову. Тварь отпустила руку и пропала под курткой Аникс. Водичка повернулась. Рев воды оглушал, земля дрожала под ногами, словно ее