но судя по тому, что он продолжает числиться теневым хозяином Зайска, к консенсусу они прийти сумели.

Баронесса Ягудзинская внезапно распродала свои активы и, экстренно выскочив замуж за какого-то молоденького альфонса, усвистала в Южную Америку и больше мы о ней не слышали. Какие за ней числились грешки я так и не узнала, а Адриан мне не сказал.

Романов тоже неожиданно женился и по слухам стал примерным семьянином, но когда мы изредка виделись на собраниях клана, то никогда не смотрел в мою сторону, а в ментальном плане от него пахло откровенным животным страхом.

Уверена, и тут без Адриана не обошлось, но мне было слишком не интересно, чтобы выяснять. У меня хватало дел и без этого!

Благодаря тому, как мы оба успели себя проявить, после смерти Альвареса все до единого оставшиеся члены клана проголосовали за Адриана.

Простите! Линна Вуда. Того еще мерзавца и проныру!

При этом новый глава клана как-то очень быстро оброс своими “людьми”, которые уверенно заняли ключевые посты во многих принадлежащих нам организациях. Причем принадлежащих на совершенно законных правах — перед смертью Альварес успел переписать завещание, в котором всё оставлял Линну.

Нет-нет, я тут не при чем. Василиск принял это решение сам. Да и чему удивляться? Это было ожидаемо и логично, иначе могло поставить под удар целостность клана, который он создавал десятилетиями. И он не желал его развала даже после смерти.

Мы его правда всё равно со временем “облагородили” слив откровенно криминальные активы неожиданно шустрым федералам (да-да, и тут мы не при чем!), но так как это не ударило по карманам наших подчиненных, то никто сильно не возмущался. А кто возмущался, те отправились передавать привет крокодилам.

На Рождество, как я и обещала Давиру, мы приехали к нему всей семьей. Я, дети и мой муж, Адриан Нейт. Уже официально дракон, но больше не инспектор, потому что пошел на повышение и стал членом Совета. Но тс-с, об этом никому.

Ведь Линн Вуд до сих пор работает под прикрытием.

Поначалу герцог очень удивился и даже огорчился моему скоропостижному замужеству, но стоило мужчинам посидеть один вечер в кабинете под коньячок и местные закусочные изыски, как мне официально дали добро и намекнули на наследника. Мол, не затягивайте, дедушке хочется правнука.

А то, что обе младшие правнучки всего за неделю каникул ему чуть весь особняк по камушку не разнесли, это ничего. Это нормально. И ведь баловал их, зараза, всю неделю, пока мы у него гостили! И Майю, и Иви, и даже старших, накупив им столько подарков и на Рождество, и на Новый год, что домой мы летели на его суперджете, а подарки ехали следом на поезде в контейнере! И это они ему ещё не родные правнуки. А что будет, когда появится родной?

— Ты чего разворчалась, любовь моя?

— Да так…

Мы уже вернулись домой, уже отдохнули от перелета, уже покошмарили сотрудников Шапошникова, который тоже пожелал ревизию “от Алины”, уже поели праздничную стряпню Залдана, которую он наготовил на Старый Новый год, а я всё никак не могла прийти в себя. И ведь знала, что тому причина… Но не могла найти решение этой проблемы. Точнее позорно трусила.

— Ты должна им сказать.

— Знаю. Но мне… Страшно. А что, если всё не так, как мне показалось?

— Не скажешь, не узнаешь, — справедливо заметил Адриан. — Просто сделай это. И отпусти.

— Ты прав.

— Я всегда прав.

Фантазер!

И всё равно я собиралась с силой духа ещё два дня.

А на третий позвонила графу Этвуду и нагло напросилась на ужин. Это решение далось мне непросто, ведь они уже похоронили и сына, и дочь, наверняка отгоревав своё и может даже уже успокоившись, а тут… я.

Захотят ли они такую дочь?

Впрочем, прав Адриан. Не захотят — не надо. Я не ребенок и у меня уже есть не только муж, но и полноценная семья. И престижная высокооплачиваемая работа. И дед — герцог!

Без них не пропаду.

И всё равно я волновалась, надев на встречу длинное закрытое платье, чтобы не было видно ни одной татуировки, и нанеся сдержанный макияж, так уважаемый в высшем обществе. Цвет платья тоже был нейтральным — серебристо-голубым, а туфли на небольшом устойчивом каблуке. Немного отросшие волосы я убрала в аккуратную прическу, открывая шею, и впервые с момента рождения действительно походя на аристократку до мозга костей.

Стильную, сдержанную, элегантную.

Я точно знала, Адриан не откажется ехать со мной, достаточно попросить, но я хотела сделать это сама. Какими бы эгоистичными и узко мыслящими они ни были, это всё-таки мои родители.

Не рискнув ехать на машине сама, я взяла Шурика, который стал официальным водителем семьи Нейт, но возил в основном меня и по работе, и мы отправились на ужин к графу и графине Этвуд в их Подмосковный особняк, где они жили, когда не разъезжали по миру.

В дом, где была в последний раз почти десять лет назад, я вошла с легкой грустью и чуть отстраненной улыбкой, отмечая, что в целом здесь мало что изменилось, разве что ковровую дорожку поменяли и постарел дворецкий, поприветствовавший меня безупречным поклоном и забравший верхнюю одежду.

Незнакомая молоденькая горничная провела меня в гостиную, а минуту спустя в неё вошла графиня Этвуд. Элегантная, безупречная, но бесконечно грустная, что уже слишком явно выдавали морщинки у глаз и в опущенных уголках губ.

— Добрый вечер, — поздоровалась я первой и протянула ей руки, внезапно вспомнив, как делала это в далеком детстве, когда мы были ещё близки. Как мать и дочь.

— Ваша светлость, — старательно улыбнулась мама, — как я рада вас видеть.

— О, прошу, без титулов. Герцог — мой дед, я всего лишь наследница и искренне надеюсь, что стану герцогиней не очень скоро. Зовите меня по имени. Алина.

— Алина, — через силу повторила мама и поспешила отвести взгляд, но я не отпускала её руку и сумела пустить магический импульс.

Никакого гипноза. Категорически. Лишь немного душевного тепла и поддержки, в этом я уже спец.

В ожидании, когда в соседней комнате накроют на стол и к нам спустится граф Этвуд, я присела на диванчик и утянула маму за собой, осознавая, что снова растеряла все слова и решимость, но тянуть и дальше просто нельзя. А поэтому пора. Пора, Алина.

— Я хочу рассказать тебе одну историю, — обратилась я к маме на ты, отчего она сразу насторожилась и взглянула на меня с безотчетной тревогой. — Знаю, она будет