Толстой умирает 7 ноября 1910 года. «Я много люблю, всех люблю» – это его последние слова, которые слышит его сын Сергей. Жители окрестных деревень просят отслужить панихиду в станционной церкви, но это невозможно – запрещено Синодом.

Святейший Синод на смерть Толстого не реагирует, у духовных чиновников теперь есть проблема посерьезнее – это Распутин. Как раз в те дни, когда Толстой умирает, Распутин возвращается из полугодичной сибирской «ссылки». Главного врага Распутина, епископа Феофана, отстраняют от должности ректора Духовной академии и переводят в Крым. Он призывает членов Святейшего Синода сообща выступить против Распутина, но они отказываются. Уже в феврале 1911 года в Крыму Феофан служит литургию с преданием Льва Толстого посмертной анафеме.

Друг Феофана, саратовский епископ Гермоген, предлагает Синоду отлучить от церкви еще троих писателей: Дмитрия Мережковского, Василия Розанова и Леонида Андреева. Однако после скандала с Толстым Синод уже не решается объявлять войну знаменитостям.

Самого Толстого хоронят без церковного обряда, в гробу без креста, на могиле насыпан земляной холм. Софья Андреевна пытается оспорить завещание в суде, но безуспешно. Саша и Чертков выкупают у Софьи Андреевны Ясную Поляну и, как и завещал Толстой, передают ее крестьянам.

В столицах после новости о смерти Толстого начинаются мощные студенческие демонстрации – памяти писателя и под лозунгом «Долой смертную казнь!». В ответ министерство просвещения выпускает новые правила, запрещающие студенческие собрания и отменяющие выборы профессоров.

В знак протеста ректор Московского университета Александр Мануйлов подает в отставку, а затем в знак солидарности с ним увольняются еще несколько десятков профессоров, в том числе Вернадский и Тимирязев, – всего 130 человек. Студенческие волнения усугубляются, из Московского университета исключено несколько тысяч студентов.

Владимир Ленин с женой, тещей и другом Григорием Зиновьевым переезжают в Париж из Женевы в декабре 1908 года. Он помирился со старым другом Мартовым и начал выпускать новую газету «Социал-демократ», в редакцию которой кроме них еще входят Григорий Зиновьев и Лев Каменев. Ленин, как обычно, скандалит с марксистами-еретиками, проклинает их в своей газете, а в перерывах ходит в библиотеку и играет в карты с тещей.

В 1909 году Ленин под псевдонимом Ильин публикует философскую работу «Материализм и эмпириокритицизм». Она выходит почти одновременно с «Вехами» и остается почти незамеченной. Один из авторов «Вех», Семен Франк, в рецензии на нее удивляется, что такое бессмысленное сочетание философских слов с ругательными находит себе издателей и рассчитывает найти читателей. В общем, провал.

Еще один удар: товарищи по социал-демократической партии лишают Ленина контроля над партийным бюджетом. Принято решение объединить деньги партии, и от большевиков требуют все, что они получили в результате экспроприаций и по наследству (один из сторонников завещал марксистам немаленький капитал). Более того, большую часть денег переводят незаинтересованной стороне – немецким социал-демократам, чтобы впредь они ими распоряжались.

Это тяжелое время. Крупская вспоминает, что многие российские эмигранты живут в нищете, часто доходит до самоубийств. Но обычно не слишком уравновешенный Ленин находит спасение от депрессии. В 1909 году он знакомится с эмигранткой из России Инессой Арманд. Она была женой крупного московского промышленника, но увлеклась марксизмом, бросила мужа и уехала за границу. Ей 35 лет, Ленину 39. У них начинается роман, который Ленин не скрывает от Крупской. Наоборот, Инесса – постоянный гость в их доме, Крупская ей симпатизирует, играет с ее детьми. Убедившись в том, что отношения Володи и Инессы – серьезные, Надежда предлагает мужу разойтись, чтобы не становиться для них помехой. Но Ленин категорически против – он привык к жене и настаивает, чтобы все оставалось по-прежнему.

Российская пресса трубит об эпидемии самоубийств и внутри страны, особенно среди гимназистов. Самый дешевый и популярный способ – отравление уксусом. Количество суицидов резко растет по мере того, как сворачивается политический процесс и нарастает чувство безысходности. Раньше молодежь была увлечена политикой и революцией, теперь она не может примириться с крушением всех своих надежд и с возвратом старых порядков. Во многих газетах возникает рубрика «Самоубийства».

Популярная газета «Биржевые ведомости» публикует опрос, в котором знаменитости выражают отношение к самоубийствам. Из ответов создается ощущение, что они их поддерживают. Писатель Федор Сологуб призывает «не бояться самоубийств, ибо они являются клапаном, дающим выход слабости», а Михаил Кузмин говорит, что, если родина может потребовать у человека отдать за нее жизнь, почему же человек не может покончить с собой по собственной воле? Публикация вызывает бурю возмущения. Многие публицисты, например Максим Горький и Лев Троцкий, гневно обличают коллег, которые доводят до самоубийства бедных детей.

Так или иначе общественное настроение переменилось. Пять лет назад публика ломилась на лекции по политэкономии, теперь политика вышла из моды, а мистицизм, нуар и декаданс – вновь вошли, как десять лет назад. В клубах читают лекции «Об отрицании жизни», во всех провинциальных театрах идет пьеса «Клуб самоубийц».

В феврале 1912 года «Биржевые ведомости» публикуют сенсационное расследование: в Петербурге существует Лига самоубийц[103]. Эту тему подхватывают остальные газеты, они уже с уверенностью пишут, что настоящее название организации – «Друзья смерти», а возглавляет ее писатель Сологуб. Больше всех старается газета Союза русского народа «Земщина», в ней пишут, что столичные писатели нарочно доводят детей до самоубийства – таким способом они рекламируют свои новые романы.

Наконец, Лигой самоубийц начинает заниматься полиция, она допрашивает автора первого расследования в «Биржевых ведомостях». Он признается, что про организацию ему рассказала не студентка (как он написал), а пожилая баронесса, которая якобы посещала такую Лигу в 1900 году. Дело закрывают.

Весной 1911 года самый известный оперный певец России Федор Шаляпин тоже на грани самоубийства и полного разрыва с родиной: он оказывается мишенью газетной травли.

Все начинается 6 января 1911 года. В Мариинском театре дают «Бориса Годунова». Присутствуют Николай II с семьей. В антракте Шаляпин заходит в царскую ложу, император его хвалит и просит почаще петь в России и пореже гастролировать за рубежом.

Шаляпин не в курсе, что у хора Мариинского театра конфликт с дирекцией императорских театров и лично Владимиром Теляковским, который отказывается повышать им зарплату. Хористы обращаются с просьбой к самому императору. Когда спектакль заканчивается, Шаляпин собирается уже уходить за кулисы, но из зала кричат: «Гимн! Гимн!» Хористы начинают петь «Боже, царя храни!» и падают на колени. Шаляпину неудобно стоять на сцене одному – и он тоже припадает на одно колено. Замысел хора удается – жалованье повышают. Шаляпин уезжает на гастроли и только через два дня в Монте-Карло узнает о скандале. Газеты пишут, что это Шаляпин предложил всем артистам встать на колени, публикуют выдуманные интервью с ним, будто бы он поддался патриотическому чувству и решил заодно попросить царя простить его лучшего друга Максима Горького. Даже близкие друзья осуждают Шаляпина. Сам Горький возмущен тем, что Шаляпин «прикрывает им свою подлость». Принципиальный Валентин Серов присылает несколько газетных публикаций с припиской «Постыдился бы». Плеханов отправляет Шаляпину ранее подаренный портрет с припиской «Возвращаю за ненадобностью».