– Куда! – остановили их охранники.

Амени показал свой серебряный медальон.

– Нам срочно надо к ишшакуму.

– Зачем? – подошел старший из стражников.

– Готовится заговор, – придумывал на ходу Амени.

Старший смерил его тревожным взглядом и резко скомандовал:

– За мной!

Впереди воины грубо расталкивали толпу, а заговорщики шли вслед за командиром. Тем временем Меритре произносила слова молитвы, затем громко приказала, чтобы погасили все факела. Народ тут же повиновался. Наступил полый мрак. Только огонь алтаря слабо освещал лик богини. Люди заворожено следили за Иштар.

Амени с друзьями прошли все кордоны и оказались у подножья холма. Меритре бросила в пламя жертвенника восковой шар и отвернулась, как бы взывая к небу. Хуто, Амени и Паитси попадали на землю, плотно зажмурив глаза. Несмотря на это, даже они ощутили яркий свет от вспышки.

Поднявшись, заговорщики увидели вокруг себя ошарашенных, ослепленных людей. Все глупо таращились, протирали глаза. Не теряя времени, заговорщики бросились к Меритре. Ей так же досталось от вспышки, хоть девушка и отвернулась. Амени и Хуто подхватили ее под руки и помчались вниз по лестнице к реке. Аменнеф тем временем оглушил стражников и ждал беглецов возле небольшой четырехвесельной лодочки. Беглецы, что есть силы, навалились на весла. Лишь только достигнув середины реки, решили передохнуть.

Меритре с визгом бросилась на шею Амени. Обняла всех. Затем сорвала с себя наряд богини и кинула в реку, оставаясь в одной тонкой хасгале.

– Все, – со злостью и облегчением произнесла она. – С богинями покончено. Хочу дамой! – вдруг на глаза ее навернулись слезы. – Менхеперра жалко.

– Какого Менхеперра? – удивились все четверо.

– Моего брата. Моего льва.

– А! – вздохнули все с облегчением.

– Не печалься, – успокоил ее Аменнеф. – Его судьбе позавидуют многие люди. Твой Менхеперра станет божеством. Он теперь будет жить в храме в собственных покоях, питаться жертвоприношениями и не знать забот. А когда, в сытой старости, смерть настигнет его, то, твоего названного брата с почестями похоронят в предназначенном ему склепе.

– Что там! – встрепенулся Паитси и указал в сторону города. Возле кромки воды мерцали огни и слышались крики.

– Погоня! – сообразил Аменнеф. – За весла!

– Но откуда они узнали? – удивился Амени.

– Ишшакум умный. Он понял, что его объехали. Пусть все верят в чудесное вознесение Иштар на вспышке божественного света, но он-то понимает, что все это подстроено.

Яркий краюшек предательской луны показался над горизонтом. Теперь хорошо можно было разглядеть две многовесельные барки, отправленные в погоню.

Беглецы надрывали спины, вращая веслами. «Скорее! Скорее!» – молила их Меритре. Но барки быстро настигали их.

– Это они! – раздался с носа одной из барок знакомый голос ишшакума. – Навалитесь! Каждому дам по корове и по мешку ячменя.

Берег уже совсем близко. Но что потом. Им не уйти.

– Правь туда! – крикнул Аменнеф.

Какой-то человек на берегу усиленно размахивал факелом. Когда лодка зарылась носом в песок, беглецы попрыгали на берег. За спиной неистово орал ишшакум, подгоняя своих гребцов. А человеке с факелом оказался Мурсили.

– Вы чего так долго? – крикнул хетт. В кустах прятался его отряд колесниц. – Я прикажу перестрелять всю погоню.

– Нет! – остановил его Аменнеф. – Быстро уходим

– Но все же мне надо отдать должок, – вдруг остановился Амени.

– Не вздумай убивать ишшакума, – предостерег его вполне серьезно Аменнеф. – Нам не хватало еще мести жречества Ашшура.

– Всего лишь оставлю ему память, – успокоил его Амени. – Мы так и не попрощались.

– И за меня поблагодари, – поддержала его Меритре.

Амени попросил у Хуто охотничий бумеранг, который тот вечно таскал за поясом. Ишшакум стоял на самом носу барки и гневно махал руками. Бумеранг врезал его прямо в глаз. Старший жрец с воем свалился на дно барки.

Эпилог

Некогда шумная набережная Ахйота выглядела непривычно пустынной: ни криков, ни толчеи, да и кораблей не видно. Возле портовых складов нет стражников, а дверь небольшого домика, в котором работали писцы, распахнута настежь. Одинокое торговое судно под полосатым парусом неуверенно причалило. Несколько путников сошли на берег, и корабль тут же поплыл дальше на юг, ни на миг не задерживаясь.

Меритре сделала несколько шагов и с удивлением почувствовала, как под сандалиями скрипит песок, а в щелях между белых каменных плит пробивается сорная трава. Здесь давно никто не ходил и не убирал набережную. Широкая лестница, ведшая в город, так же была покрыта слоем мелкого песка, что западный ветер приносит из пустыни. Она удивилась: почему безлюдно и так грязно, как будто город вымер от страшной болезни. При входе в Ахйот не видно высоких стражников. Вместо них на сером гранитном валуне сидел старик – калека. Возле ног его валялась дубинка.

– Здоровья и силы, – поздоровался старик, щурясь от солнца. Он внимательно оглядел путников и безразличным тоном предупредил: – Если вы пришли грабить, то знайте, что в некоторых богатых домах еще живут слуги, а в Доме Ликования есть вооруженная стража. Дозорные иногда обходят город, и если вас поймают за мародерством, то изобьют и бросят в темницу.

– Скажи, старик, что случилось с городом? – спросил Амени. – Где жители? Почему не пахнет свежим хлебом? Не слышно музыки и веселых голосов?

– Город умер, – грустно вздохнул старик. – Город умер вместе со своим творцом – солнечным правителем. Столько трудов – и все достанется пустыне. Жизнь прожитая зря.

– А в Доме Ликования есть кто-нибудь кроме стражников? – спросила Меритре.

Морщинистое лицо старика расплылось в подобие улыбки.

– О, Несущая Свет. О, прекрасная Дочь Солнца! Прости, я не признал тебя сразу. Я бы стал перед тобой на колени, но ноги у меня больные. Прости уж меня, калеку.

– Сиди. Не надо почестей. Я уже не Дочь Солнца.

Путешественники оказались на центральной улице. Здесь, как и набережную, мостовую покрывал слой песка. На высоких оградах богатых домов все так же весело красовались росписи. Но дверей не было. Сквозь пустые проемы виднелись заброшенные сады с засыхающими деревьями и не стрижеными кустарниками. Вместо цветов на клумбах росла сорная трава. Над улицей все так же нависал каменный крытый мост с Окном Явления посредине, украшенный резными колоннами.

Меритре на миг показалось, что сейчас кошмарный сон исчезнет. Она проснется, и к Дому Ликования потянутся люди в нарядных одеждах. Народ соберется под окном и будет ждать, когда покажется правитель и благословит их. Но сон не проходил. И это – совсем не сон.

– Здесь недавно проехали колесницы. – Хуто указал на дорогу. – Следы ведут в Дом Ликования.

Паитси, на всякий случай, снял с плеча лук и поправил чехол со стрелами.

– Вас ожидают, – поклонились стражники, пропуская путников во дворец.

Мебели почти не осталось. Вывезли все. Только стены с росписями и мозаичный пол напоминал о былой роскоши. Шаги гулко разносились по пустому коридору. Навстречу путникам вышел высокий крепкий человек в напомаженном парике и в тонкой белой одежде. Он протянул сильные руки вперед с открытыми ладонями и громко произнес:

– Здоровья и силы!

– Живи вечно, – ответили