– Он вдовец. Если вы свободны, то, я думаю, вы могли бы попробовать поднять ему настроение, – подмигнул ей Джонни.

– Что вы такое говорите, мистер Стоун! – смутилась довольная миссис Нобл, поправляя волосы.

Впрочем, Джонни уловил суть дела. Отец Элизабет и правда выглядел как-то понуро. Джонни подошел к нему и наполнил его бокал.

– Элизабет просто прелестна сегодня, – сказал он.

– Да-да.

– Прием получился прекрасный, очень щедро с вашей стороны, мистер Уайт.

– Да, впрочем, не напрямую.

Джонни в отчаянии огляделся, раздумывая, кого бы еще вовлечь в разговор. Рядом оказался Тони Мюррей. Джонни и ему налил. У Эшлинг вполне себе симпатичный муж.

– Мистер Уайт, вы знакомы с мужем Эшлинг О’Коннор? – спросил Джонни.

Они уже познакомились и явно не нашли общих тем для разговора. Джонни не сдавался и снова подлил в бокал Тони.

Увидев, что миссис Нобл в дальнем конце зала выставляет на столы еду, Джонни вздохнул с облегчением и повел их обоих туда. Тони Мюррей сказал, что ему нужно сходить вниз, чтобы позвонить. Этот красавчик какой-то слишком уж нервный, подумал Джонни.

Эшлинг записала адрес Гарри и пообещала навестить его в Престоне. Она с изумлением обнаружила, что весело хохочет с тем самым ужасным мистером Элтоном, который забрал маму Элизабет. В конце концов она набралась смелости и призналась ему.

– Я знаю, – серьезно ответил Гарри. – Полагаю, Элизабет иногда и сама так чувствует. Мы с ней хорошие друзья, но мне кажется, временами она задумывается об этом.

– Нет, – возразила Эшлинг. – Она всегда говорит про вас с большой любовью.

– Неужели? Приятно слышать. Она такая славная девочка! Я отношусь к ней как к собственной дочери. Кстати, она всегда с большой теплотой вспоминает время, проведенное в вашей семье. Говорит, что те годы стали лучшим временем в ее жизни.

– Мы с вами обменялись любезностями, – ответила Эшлинг, оглядываясь в поисках Тони, но, не увидев его нигде, решила, что он в той группе, которая направилась к закускам. – Элизабет очень счастлива сегодня, она в восторге от Генри и от свадьбы.

– Да, – кивнул Гарри, но с заметно меньшим энтузиазмом. – Да, я надеюсь, она сделала правильный выбор. Во всяком случае, она так считает. Я всегда думал, что она выйдет замуж за Джонни Стоуна.

– Ну, у них обоих было предостаточно времени, чтобы рассмотреть такой вариант, но в конце концов у них не сложилось, верно?

Гарри засмеялся и решил, что Эшлинг – отличная девчонка и к тому же красавица.

– Да, но, понимаешь, Элизабет – дочь своей матери, в ней постоянно проглядывают черты Вайолет. Я надеюсь, этот парень сумеет дать ей все, чего она хочет.

– А если нет, то будем надеяться, что история ее матери не повторится с ней и мы не увидим другого злодейского мистера Элтона, который в будущем ее увезет.

Они подошли к столу, и Эшлинг заметила, что Донал оживленно беседует с привлекательной блондинкой, и с облегчением обнаружила входящего в зал Тони, – должно быть, он выходил в туалет. Теперь Тони выглядел получше, менее бледным и болезненным.

* * *

Миссис Нобл обладала способностью шептать, не раскрывая рта:

– Мистер Элтон, не думаете ли вы, что следует наказать официантке не давать больше вина тому плотному, хорошо сложенному господину возле дверей? Кажется, он ирландец.

– Спасибо, – ответил Гарри, – я прослежу, чтобы она ему больше не наливала.

– Мистер Стоун, – чуть позже обратилась к Джонни миссис Нобл, – как раз перед началом торжественных речей я бы хотела обратить ваше внимание на того темноволосого ирландца.

– А, магнат! – улыбнулся Джонни.

– Я бы предпочла ничего не говорить мисс Уайт, или теперь уже миссис Мейсон, однако, похоже, у него в заднем кармане лежит бутылочка чего-то крепкого. Возможно, это не имеет значения, но я подумала, что вам следует знать.

Джонни понаблюдал за Тони Мюрреем, стоя у него за спиной, и увидел, как тот дважды долил водки в бокал с белым вином, прежде чем отослать официантку. Тони виртуозно скрывал свои действия: в одной руке он держал уже открытую бутылочку, где оставалось около трети содержимого, быстро наливал из нее в стоявший на столе бокал и тут же прятал водку, при этом он с невинным видом смотрел прямо перед собой и затягивался сигаретой в другой руке или притворялся, что машет кому-то.

* * *

Эшлинг решила, что лучше всего Саймона можно описать словами «вежливый, многословный, цветистый и изысканный». Он не сказал ничего конкретного ни про Элизабет, ни про Генри. Его речь сплошь состояла из шуток-прибауток, но говорил он хорошо, и всем понравилось.

Разрезали торт, принесли шампанское, настало время тостов.

– Разве вы ничего не скажете? – спросила Эшлинг у отца Элизабет.

– О господи, нет-нет! Она пообещала, что мне не придется, – забеспокоился он.

– Да перестаньте! Она с радостью услышит от вас несколько слов. Всего пара слов будет очень много для нее значить.

– Я не думаю… – смутился он.

– Просто скажите, что она прекрасная дочь и станет замечательной женой, что сегодня счастливый день и вы рады, что все отлично проводят время.

– Только и всего?

– Конечно! Давайте убейте их наповал, пусть у всех челюсти отвалятся!

Отец откашлялся. Элизабет испуганно посмотрела на него. Все шло как по маслу, неужели отец собирается вытворить что-нибудь нелепое, например заявить, что банкет окончен? Там еще пять бутылок шампанского осталось…

– Должен признаться, что не умею говорить красиво, но не могу не выразить вам всем свою благодарность за то, что вы к нам пришли, и я надеюсь, вам понравился банкет… – В ответ послышались одобрительные возгласы. – А больше всего я хотел сказать, что искренне рад за свою дочь Элизабет, которая вышла замуж за такого великолепного молодого человека, как Генри Мейсон. Я уверен, он сделает ее счастливой, и могу ему сказать, что если в роли жены она будет так же хороша, как в роли дочери, то ему сильно повезло. Спасибо за внимание!

На фоне цветистых и сложных излияний Саймона речь отца выглядела настолько простой и прямолинейной, что все растрогались и снова подняли бокалы за невесту. Элизабет упорно не сводила глаз со скатерти, стараясь сдержать слезы. Надо же, бедный отец набрался храбрости выступить с речью! Должно быть, ему пришлось долго тренироваться. Кто бы мог подумать, что он способен сказать самые правильные слова?

* * *

Гарри попросил у миссис Нобл разрешения сыграть на пианино, и она с удовольствием согласилась. Элизабет даже не заметила, как Гарри сел на табурет и грянул поздравительную «For They Are