– Ну да… Он ведь мой парень. Был.

– Да ладно, не ври!

– Не хочешь, не верь. Только не разболтай мамане, она меня убьет.

* * *

– Сложно понять, когда Эшлинг шутит, а когда говорит на полном серьезе. – Элизабет зачитывала письмо Генри, который развешивал по комнате рождественские украшения.

– А что она говорит?

– Пишет про ужасное Рождество, когда они втроем будут слоняться по огромному пустому дому.

– Я думал, у нее большая семья.

– Да, но по какой-то причине Рождество она проводит со свекровью, одна. А Тони, по ее мнению, вряд ли сумеет продержаться с ними целый день.

– Господи, неужели он до сих пор прикладывается к бутылке?

– Как ты здорово сказал: «Прикладывается к бутылке»! Да, еще как прикладывается. Как начал на нашей свадьбе, так и не выпускает бутылки из рук. Что ж, может быть, какой-нибудь другой священник снова его вылечит. Эшлинг невероятна! Она никогда не расстраивается, хотя на ее месте расстроился бы кто угодно.

– А ты бы расстроилась, если бы я прикладывался к бутылке и не приходил домой? – улыбнулся Генри, стоя на стуле.

– Еще как! Так что даже и не пытайся. А если бы ты пил, как Тони, то я бы и вовсе от тебя ушла. Просто взяла бы и ушла.

– Почему же Эшлинг не уйдет от него?

– В Ирландии так не принято.

* * *

Отец прекрасно без нее обходился, и Элизабет была этим вполне довольна, хотя и слегка обижена. Точно так же как он привык жить без мамы, теперь он привык к новой жизни без Элизабет. На кухне он держал блокнотик с надписью «Вопросы к Элизабет» на обложке. После получения ответа он помечал вопрос галочкой, а иногда и сам ответ записывал.

«Пятна на чашках от чая, – написал он, а рядом добавил: – Я их только споласкиваю. Э. говорит, что нужно тереть их внутри губкой, а если пятно не стирается, то попробовать замочить с солью или содой».

«Кислый запах в раковине».

«Э. думает, что, возможно, тряпки плохо промыты и не просушены».

Он предпочитал очень ограниченную и организованную жизнь. Все должно быть разложено по своим коробочкам, аккуратно отмечено, надписано и убрано на место.

Отец приятно удивился, когда Элизабет пригласила его встретить Рождество с ними и остаться на три дня.

– Спасибо за приглашение, но остаться… на ночь?

– Папа, почему бы и нет? Генри будет рад твоему визиту. И так гораздо удобнее, чем тащиться потом домой в Кларенс-Гарденс.

– Вы с Генри так любезны. Стоит ли мне упаковать чемодан?

Иногда Элизабет хотелось схватить его за грудки и трясти, пока он не обмякнет. В конце концов он согласился остаться на рождественскую ночь, а утром после Рождества уехать домой.

– Честное слово, дома куда лучше, – сказал он.

* * *

Элизабет сделала отцу небольшое рождественское украшение из остролиста и выставила полученные открытки на каминную полку. Это лучше, чем оставлять их валяться нераспечатанными на столе.

В школе и колледже работать хорошо, сказала она Стефану, так как они не требуют переработок и закрываются задолго до Рождества, а вот в магазинах работать умаешься, ведь покупатели вечно ждут до самого последнего момента, чтобы прийти за покупками. Элизабет расставила на столе предметы, которые не продавались, и написала красивую табличку с предложением купить их в качестве рождественского подарка. Стефан думал, что из ее затеи ничего не выйдет, а Джонни сказал, что люди не приходят в антикварные магазины, чтобы купить подарок в последний момент.

Тем не менее к Рождеству все раскупили.

– Снимаю шляпу! – Джонни, как обычно, не скупился на похвалу. – Я никогда не думал, что у нас получится. Смотри-ка, Стефан, ушли даже те щипцы для салата, которые валялись много месяцев. Элизабет, ты очень здорово придумала написать название магазина на подарочных бирках. Так мы не только рекламу делаем, но еще у людей не возникает ощущения, будто они дарят что-то подержанное. С такой биркой любой предмет сразу становится антиквариатом. Из тебя получилась бы великая предпринимательница!

– Я и есть великая предпринимательница, – сказала Элизабет.

– Нет-нет, ты жена, а потом мы и глазом моргнуть не успеем, как станешь мамой.

Элизабет уставилась на него в изумлении. Даже Генри еще не знал! Она только вчера получила подтверждение и собиралась рассказать ему в качестве сюрприза на Рождество. Она и в самом деле ждет ребенка. Они с доктором подсчитали, что, скорее всего, он был зачат во время медового месяца и должен родиться в июне.

Однако от Джонни Стоуна ничего не скроешь!

* * *

В офисе Генри устроили рождественскую вечеринку, неформальную, по словам старшего партнера, но, конечно же, на самом деле ничего подобного. Элизабет прекрасно знала, что на жен там будут смотреть весьма пристально и критически. И не собиралась уронить репутацию мужа.

Парикмахер провела щеткой по плечам Элизабет, и они вместе восхищенно разглядывали результат ее усилий. Элизабет решила, что выглядит именно так, как надо: белая блузка с рюшами, брошка с камеей, стильный серый жакет и юбка в серо-голубую клетку.

– Идете на какое-то торжественное мероприятие? – спросила парикмахер, которая уже рассказала Элизабет, что будет работать до половины восьмого вечера, потом час добираться до дому, где начнет фаршировать индейку для мамы.

– Да, в офисе мужа устраивают небольшую вечеринку, – ответила Элизабет.

– Эх, хотелось бы мне иметь мужа и ходить на вечеринки в офисе!

– Забавно, но когда-то я тоже думала, что замужество и вечеринки в офисе дают ощущение устойчивости. Словно через них определяется, кто ты в этом мире.

– Желаю вам приятно провести время, мадам, вы просто неотразимы!

* * *

На вечеринке Элизабет не хотелось показаться навязчивой, и она говорила только тогда, когда к ней обращались, но отвечала всегда четко и прямо. Рассказала старшему партнеру про свои курсы по искусству и работу в антикварном магазине. Когда он упомянул, что в его семье есть картина, которая передается из поколения в поколение, Элизабет выразила вежливый интерес и восхищение.

Она искусно парировала цветистые комплименты Саймона и жизнерадостно общалась с другими женами. Время от времени она видела, как Генри поправляет галстук и с гордостью смотрит на нее. Чем дальше, тем увереннее он выглядел, а в какой-то момент даже засмеялся. Что за кошмарные работы у отца и Генри, сплошные нервы, никто не может расслабиться!

К ней снова подошел старший партнер.

– Миссис Мейсон, ваша семья тоже занимается юриспруденцией? – вкрадчиво спросил он.

Окружающие заинтересованно ждали, начнет она извиняться или вспоминать юристов из дальних родственников?

– О нет, что