следующее дополнение: «В связи с расстрелом означенных выше лиц, коммунистами-большевиками распространяются слухи о том, что по распоряжению командования повстанческой армии происходят аресты партийных невоенных большевиков. Официально заявляется, что ни один партийный большевик за принадлежность к партии не был арестован. Арестованные несколько коммунистов-большевиков были задержаны на квартире Полонского, [как] пришедшие туда в связи с изменой и заговором Полонского»116.

Нет никаких сомнений в том, что все арестованные контрразведкой по обвинению в причастности к заговору коммунисты были расстреляны. Общее количество жертв, по имеющимся данным, составило 12 человек117. Между тем в статье екатеринославского комсомольца (а в недавнем прошлом анархиста) А. Марзана, напечатанной 6 декабря 1919 г. в газете «Звезда», сообщалось, что кроме Полонского аресту подверглись «еще до полусотни командиров и солдат-бойцов»118. Поскольку этот вопрос требует более глубокого дополнительного изучения, здесь укажем на следующие известные факты, касающиеся арестов комсостава. Так, не позднее 27 ноября 1919 г. по распоряжению Махно в Никополе были арестованы начальник артиллерии войск Крымского направления имени Батько Махно Иван Коноваленко и командир 2-го Азиатского кавалерийского полка Коновалов119. Кроме того, 28 ноября 1919 г. от занимаемой должности был отстранен командир 2-й батареи 2-го особого артиллерийского дивизиона Пантелей Белочуб120. В связи с последним событием обращает на себя внимание свидетельство В. Белаша, утверждавшего, что Полонский, ведя агитацию о свержении махновского штаба, пытался «подкупить» батарею Белочуба121.

Согласно информации, содержащейся в докладах екатеринославских большевиков, расстрел без суда и следствия командиров-коммунистов заметно отразился на настроениях в армии, поскольку в реальность официальной версии штаба о заговоре и покушении на Махно мало кто верил122. В некоторых частях возмущенные повстанцы готовы были даже открыто выступить против штаба. В связи с этим, по сообщению Черного, в губпарткоме в это время неоднократно поднимался вопрос о вооруженном восстании при помощи преданных большевикам частей и осуществлении террористического акта в отношении Махно и членов его штаба. По заключению губпарткома, восстание вполне могло иметь успех, а физическая ликвидация Махно не вызывала особых трудностей. Однако, учитывая сложную ситуацию на фронте, отсутствие достоверных сведений о продвижении частей Красной армии (с которыми у губпарткома не было связи), а также то, как к этому отнесется центр, екатеринославские коммунисты решили не торопить события. Для осуществления своего плана они через посланного делегата просили ЦК КП(б)У дополнительно прислать «кадр ответственных работников, включая в их число даже цекистов, чтобы они могли на месте разрабатывать вопрос о безболезненном уничтожении верхушки командного состава, самого Махно и его штаба»123. По всей видимости, именно эти события имел в виду в своих воспоминаниях Владимир Мирошевский, который писал: «Нами был создан нелегальный армейский комитет, настроенный весьма агрессивно по отношению к «батьке» и неоднократно добивавшийся у губпарткома разрешения произвести военный переворот. Стоило большого труда удержать армейцев от решительных шагов, которые могли преждевременно разложить повстанчество»124.

Таким образом, дальнейшего обострения события, связанные с расстрелом Полонского, не получили. Способствовало этому и начавшееся наступление белых, которые 8 декабря 1919 г. выбили махновцев из Екатеринослава. Коммунистам тогда не оставалось ничего другого, как покинуть город вместе с отступавшей повстанческой армией.

Изучение ранее малоизвестных архивных документов и других материалов позволяет утверждать, что никакого заговора, направленного против Махно, Екатеринославский губком КП(б)У в конце ноября – начале декабря 1919 г. не готовил. Нет достаточных оснований и для того, чтобы говорить о личной инициативе Полонского в этом вопросе. Полностью подтверждается сделанный ранее некоторыми исследователями вывод о том, что в целом «дело Полонского» не носило характера кампании, направленной против коммунистов. Вместе с тем не являлось оно и «следствием гипертрофированной подозрительности» Махно, равно как и интригой его контрразведки. Документы свидетельствуют, что во второй половине ноября 1919 г. контрразведка повстанческой армии выявила имевшие место проявления, которые можно было оценивать как подготовку к вооруженному перевороту. В связи с этим штаб армии вынужден был предпринять ряд мер, направленных на пресечение враждебных действий со стороны коммунистов в армии. Печальным результатом этих мер стал расстрел Полонского и нескольких приближенных к нему лиц. Правда, сам факт обоснованности такой крайней меры вызывает большие сомнения, поскольку штаб армии и контрразведка не смогли представить убедительных доказательств виновности Полонского в подготовке покушения на Махно и других повстанческих командиров.

Примечания

1 См.: Верстюк В. Ф. Махновщина: селянський повстанський рух на Україні (1918–1921). Київ, 1992. С. 201–205; Волковинский В. Н. Махно и его крах. М., 1991. С. 141–143; Голованов В. Тачанки с юга. М.; Запорожье, 1997. С. 256–261; Руднев В. В. Махновщина. [Харьков, 1928]. С. 54–56; Савченко В. А. Махно. Харків, 2005. С. 224–228; Федоровський Ю. Р. «Справа Полонського»: епізод з історії громадянської війни // Вісник Східноукраїнського національного університету імені Володимира Даля. 2002. № 9 (55). С. 185–191; Шубин А. В. Махно и его время: О Великой революции и Гражданской войне 1917–1922 гг. в России и на Украине. М., 2013. С. 219–222; Он же. Махно и махновское движение. М., 1998. С. 118–119, и др.

2 Руднев В. В. Махновщина. [Харьков, 1928]. С. 54–56.

3 Беленко С. Махно и Полонский (Из истории союза «левых» сил на Украине в 1919 г.) // Минувшее: Исторический альманах. 4. Paris, 1987. С. 274–297. О том, что С. Беленко – псевдоним, см.: Минувшее: Исторический альманах. 25. СПб., 1999. С. 6, 193.

4 Верстюк В. Ф. Зазн. праця. С. 205.

5 Федоровський Ю. Р. Зазн. праця. С. 190.

6 Савченко В. А. Зазн. праця. С. 226.

7 Стеценко С. Визначення чисельності Революційної повстанської армії України (махновців) у вересні – грудні 1919 року // Воєнна історія. 2011. № 1. С. 54.

8 Мирошевский В. «Вольный Екатеринослав» // Пролетарская Революция. 1922. № 9. С. 197–206. Мирошевский Владимир Михайлович (1900–1942) – советский историк, латиноамериканист. Родился в Одессе в семье служащего. С сентября 1917 г. член РСДРП(б). До апреля 1919 г. работал в подполье в Одессе. Политком 1-го Бессарабского полка. В июле 1919 г. направлен на работу в Донецкий бассейн. С конца августа 1919 г. на подпольной работе в Екатеринославе, член подпольного Екатеринославского губернского комитета КП(б)У и секретарь ревкома. По окончании гражданской войны – на ответственной работе по линии Коминтерна. В 1932 г. окончил Институт красной профессуры. Работал в Институте марксизма-ленинизма (1932–1939), преподавал в МГУ (1939–1941) и других учебных заведениях. С июля 1941 г. добровольцем в народном ополчении Киевского района г. Москвы, затем – в РККА в составе 173-й стрелковой дивизии, политрук стрелковой роты 1311-го стрелкового полка. С августа 1941 г. ответственный редактор дивизионной газеты «Боевое знамя» 173-й стрелковой дивизии, батальонный комиссар. Умер от болезни 16 августа 1942 г.

9 Коневец (Гришута).