– Что у вас тут? – спросил молоденький лейтенант.

– Машину хотели угнать, вот на девушку напали…

Одно было хорошо – лейтенант не горел желанием проторчать здесь всю ночь, вопросов было немного. В основном отвечал охранник, а я поддакивала.

– Куда вы собрались так поздно? – Этот вопрос мне не понравился, и я ответила первое, что пришло в голову:

– К подруге.

– Довольно странно, – все-таки заметил лейтенант под конец нашей беседы. Завтра на свежую голову у него наверняка появятся вопросы, но это будет завтра. К тому моменту я смогу решить, что делать дальше. А сейчас он еще поинтересовался: – Из машины ничего не пропало?

– Магнитофон на месте, а больше в ней ничего ценного нет…

– Из-за паршивого магнитофона чуть девчонку не придушили! Совсем чокнулись, – пробормотал лейтенант.

– Я думаю, он тачку хотел угнать, – подсказал охранник. – Машина дорогая… а тут девушка…

– А где парень-то, что вам помог?

– Побежал за этим типом.

– Черт, у него же оружие… Давай прокатимся, может, кого увидим, – сказал лейтенант напарнику.

Я устроилась в своей машине.

– Вы куда? – удивился охранник.

– К подруге.

– Может, не стоит…

– Она беспокоится.

Я выждала, когда милицейская машина скроется за углом, и выехала со стоянки. Набрала номер домашнего телефона Ковалева. Четыре гудка, пять… Я набрала номер мобильного. Ответил сразу:

– Что случилось?

– Где вас носит, участковый? – спросила я. Голос все еще был хриплым, и особого веселья в нем не слышалось.

– Дома сплю. А тебе что не спится?

– Я только что тебе звонила.

– Пока вскочил спросонья и добежал до телефона, ты уже бросила трубку. Что случилось?

– Да как сказать… Мне вдруг стало одиноко…

– Приезжай ко мне, – помедлив, предложил он. – Или лучше я сам приеду.

– Это приглашение к бурной ночи?

– Ты дурака валяешь или в самом деле что-то произошло?

– Дурака валяю. Извини, бессонница замучила.

Я сунула телефон в карман, и тут свет фар вырвал из темноты одинокую мужскую фигуру. Парень размахивал руками, предлагая остановиться. Я притормозила, и Пашка юркнул в салон.

– Чуть на ментов не нарвался, – пожаловался он, взглянул на меня с печалью и спросил: – Ты как?

– Отлично.

– Шутишь?

– Шучу. Едва не лишилась чувств от страха. Все силы ушли на то, чтобы публично не описаться.

– Вроде дело говоришь, но почему-то не верится.

– Зря. Ну что, спаситель? Рассказывай, каким тебя ветром надуло, да так вовремя.

– Вот только не надо… – скривился он.

– Чего не надо?

– Иронии. Ветром надуло… Я полдня бродил возле гостиницы. Ждал, когда ты появишься. По телефону ты мне отказала, но я надеялся, что при личной встрече ты станешь добрее. Но ты не стала. И даже разговаривать со мной не захотела.

– И ты устроился у меня под окнами, ожидая, когда у меня настроение изменится?

– Во-первых, идти мне особо некуда, во-вторых, ты меня заинтриговала. Я все думал, зачем ты понадобилась Гризли?

– И чего надумал?

– Много чего. Я подождал, когда ты ляжешь спать, то есть когда выключишь свет, и потопал к дружку. Он тут, неподалеку…

– Ты же сказал, что идти тебе некуда, и вдруг дружок?

– У дружков ищут в первую очередь, так что это был шаг отчаяния. Надоело по чердакам ошиваться, я уже воняю.

– Вот это правда.

– Да пошла ты! – зло фыркнул Пашка, но тут же спросил заинтересованно: – А куда мы едем?

– На улицу Писемского.

– Зачем тебе ночью в этот бомжатник?

– Почему бомжатник?

– Там дорогу делают, дома под снос. Осталось, может, домов пять.

– Мне нужен пятьдесят шестой.

Пашка присвистнул.

– Их там и в доброе время было не больше тридцати.

– Уверен?

– Конечно. Я вырос по соседству.

Через несколько минут я убедилась, что он был прав. Домов осталось девять, и нумерация начиналась с первого дома. Дома успели снести, правда, кое-где еще оставались сараи и металлические гаражи, судя по всему, пустующие. Вряд ли человек в здравом уме оставит здесь машину.

– Ну, что? – спросил Пашка. – Убедилась? Теперь ты мне объяснишь, что происходит?

– Ты еще свою интересную историю не рассказал, – напомнила я.

– Пришел к дружку, а у него предки дома. Короче, непруха, пришлось искать себе ночлег. А у тебя свет в окошке.

– Ты знаешь, какое из окон мое?

– Я даже знаю, что у вас на этаже всего шесть номеров заняты. Пятиминутная трепотня с горничной… Короче, увидел я свет, и стало мне интересно. Тем более что делать-то все равно нечего. Устроился в кустах. Вдруг, думаю, ты куда отправишься и захочешь взять меня с собой. – Пашка хитро улыбнулся. – На самом деле разбирало любопытство. Вдруг вижу, возле твоей тачки какой-то хмырь отирается. Пока я соображал, что за хмырь и чего ему понадобилось, он вдруг чудесным образом исчез. Должен тебе сказать, что он исключительно ловок. В этом я смог убедиться лично, – добавил он с печалью, машинально потрогав челюсть, и продолжил: – Потом у тебя свет погас, а вскоре и ты возникла. Сначала я подумал, что у тебя встреча с этим мужиком, но он не появлялся, и мне это не понравилось. И я пошел к охраннику, решил его взбодрить на всякий случай. Я видел, как ты села в машину, но тачку не завела и вообще… Короче, меня это насторожило, потому что я помнил большой интерес Гризли к тебе, ну и поспешил на помощь. Охранник отвлек внимание этого типа, и я был уверен, что разделаюсь с ним в два счета и удовлетворю свое любопытство: раз ты молчишь, может, он что поведает. Но он просто выскользнул из рук, точно маслом намазанный, и припустился бегом. Я за ним, но этот гад пальнул из пушки, и я счел за благо залечь в кустах.

– Так это он стрелял? – спросила я.

– У тебя есть сомнения? – удивился Пашка. – Блин, хоть бы спасибо сказала.

– Спасибо, – кивнула я.

– Пожалуйста, – буркнул он и обиженно отвернулся.

Я притормозила на площади. До гостиницы оставалось всего несколько кварталов, но я предпочитала разговаривать в машине.

– Объясни, что происходит, – требовательно сказал Пашка.

– Понятия не имею, – честно ответила я.

– Кончай, а?

– Завтра мне предстоит разговор в милиции.