Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Без Саммела? – спросила Тамра. – Но почему же тогда он оказался в их лагере?
– Хамором управляют прагматики, – ответил Джастин. – Всегда выгоднее иметь волшебника на своей стороне, чем в стане врага.
– Насчет Хамора мне все понятно, – сказала Тамра, – но это не объясняет решения Саммела.
Джастин посмотрел в мою сторону.
– Вообще-то, – промолвил я, – Саммел произнес целую речь, призывая меня помочь ему покончить с монополией Отшельничьего на знание. Сказал, что хочет подарить это знание «изголодавшемуся миру» или что-то в этом роде. А не получив на свое великодушное предложение согласия, принялся швыряться в меня огненными шарами.
– Знанием людей не накормишь, – заметила Тамра. – Для этого нужна еда.
– Это только предлог, – пояснил я. – По правде сказать, Саммела злило то же, что и меня самого: нежелание Отшельничьего делиться уже известными ответами на многие вопросы. Я злился до сих пор, но не до такой степени, чтобы обратиться к хаосу.
– Что? – оторвала меня от размышлений Тамра.
– Короче говоря, он считал, что Отшельничий не имеет права утаивать знание.
Я погладил Гэрлока, и пони заржал.
– Политика утаивания имеет некоторое оправдание, – заметил Джастин. – По крайней мере Хамору потребовалось несколько столетий, чтобы обзавестись нынешними кораблями.
– Это уж не говоря о магических устройствах, – добавила Тамра.
Я посмотрел на Джастина.
– Магические устройства. Что, на Отшельничьем производят и магические устройства? Которые разработал ты?
– Нет. На острове делают только механические устройства, вроде ракет и корабельных двигателей. До некоторых изобретений на Хаморе додумались самостоятельно, да и Саммел кое-что разработал сам. А кое-что похитил из тайных библиотек Братства. Кстати, не исключено, что туда наведывались и хаморианские шпионы.
– Тайные библиотеки, – пробормотала Тамра. – Вот лицемеры!
– Ты, Леррис, надо думать, об этом догадывался. Там есть целый раздел, посвященный изобретениям и открытиям Доррина, – сказал Джастин, и я кивнул, хотя, по-честному, ни о каких тайных книгохранилищах не имел ни малейшего представления.
– Доррин? – Тамра взглянула на Джастина вопросительно.
– Инженер магии. Основатель Найлана.
– Ну а ты? – голос Тамры чуть не сорвался. – Леррис прав?
– В каком-то смысле. Идеи в большинстве своем появились задолго до моего рождения, но многие из них так и не воплотились в жизнь. А мне, – Джастин утер лоб, – удалось разработать метод концентрации гармонии.
– С помощью которого ты уничтожил Фрвен? – спросил я, и он кивнул.
– Да, но вместе с Фрвеном половина всего хаоса и всей гармонии мира подверглись взаимному уничтожению. С тех пор Братство остерегается машин. Основанные на гармонии, они привносят упорядоченность, что через Равновесие ведет к возрастанию хаоса.
Валдейн, ехавший позади, сглотнул. Берли и Фрегин ехали молча.
– Так ты был инженером-кузнецом? – спросила Тамра.
– Да.
– А что ты еще придумал? Кроме устройства, концентрирующего гармонию и уничтожившего Фрвен?
– Да почти ничего, – Джастин пожал плечами. – Разве этого мало? Впрочем, раз уж зашел такой разговор, я построил сухопутный пароход, который пересек Кандар быстрее, чем могла бы самая быстрая карета. Но мною был использован тот же принцип, что и в двигателях кораблей Могучей Десятки. Эта машина существовала в одном экземпляре, и делать ее мне помогал отец Лерриса.
Чего и следовало ожидать. Если Джастин кому и доверял, то только моему отцу.
– И ты помогал им утаивать знание? – спросила Тамра.
Джастин развел руками.
– Да, знание способно облегчить людям жизнь, но все не так просто. Совет Отшельничьего ограничивал распространение знания из лучших побуждений, полагая, что сдерживая распространение гармонии, они не позволят разрастаться и хаосу. Ну а я… я просто старался избавить Кандар от порчи. И мне это удалось… на некоторое время.
– Пока кто-то в Хаморе не сообразил, что Равновесие действует двояко? – спросил я.
Джастин кивнул.
– Теперь грядут перемены, и перемены эти, боюсь, никого не обрадуют. Посмотри на себя, Леррис. Неужто срыв завоевательных планов Хамора стоит десяти, а то и пятнадцати лет твоей жизни? А то и больше? Сколько энергии гармонии уходит на то, чтобы поддерживать твой нынешний облик?
Я задумался, потому как не знал, что на это расходуется энергия.
– Да вроде нисколько.
– Это хорошо. Но что будет в следующий раз?
Ответа у меня не было: если поразмыслить, то Кристал происшедшая перемена, наверное, не обрадует. Пожалуй, даже расстроит.
Я перевел дух. Все усложнялось.
Тамра смахнула волосы со лба. Валдейн взглянул на нее и отвел взгляд в сторону. Фрегин буркнул что-то неразборчивое, а я закрыл глаза, положившись на Гэрлока.
Земля изредка подрагивала, напоминая о том, что хаос и гармония отнюдь не обрели равновесие.
По пути от Предвратной теснины вниз, к Расору, Джастин делался все молчаливее. Стоило мне посмотреть в его сторону, как сердитый взгляд Тамры призывал меня оставить дядюшку в покос. Я подчинился, и почти всю оставшуюся дорогу мы, делая недолгие привалы, чтобы напиться и напоить лошадей, ехали по жаре молча.
В сумерках, пыли и тяжелой тишине мы подъехали к Расору со стороны восточных ворот, где, выехав далеко за пределы стен, нас уже дожидалась Кристал. Помимо охраны ее сопровождала женщина, выглядевшая, несмотря на серебряные волосы, моложе самой Кристал. И очень походившая на женщину из моих снов – то ли на ту, что порывалась давать советы, то ли на какую-то другую. Я никак не мог вспомнить точно, и это действовало мне на нервы.
Мы с Кристал съехались и посмотрели друг другу в глаза, после чего она, пробежав пальцами по моему лицу, взяла меня за руку. Моя супруга молчала, но в глазах ее стояли слезы.
– Думаю, опасность нападения хаморианцев с севера на некоторое время устранена.
– Я слышала, – Кристал покачала головой, сглотнула и сжала мою руку, после чего повернулась к Джастину: – Тебя тут тоже кое-кто дожидается. Думаю, ты уже знаешь.
Джастин напряженно кивнул.
– Что-то я не вижу особой радости, – заметила Тамра.
– Дайала никогда не покидала Наклоса. Она друида.
– Значит, ты и сам друид, – сказала Тамра, но Джастин ее не слышал. Он приблизился к Дайале.
Пытаясь проследить за связывающей их незримой нитью, я вдруг сообразил, что только что впервые услышал ее имя. И мне показалось, будто его звучание предвещает нечто более грозное, чем вся мощь Хамора.