litbaza книги онлайнИсторическая прозаЧехов - Алевтина Кузичева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 129 130 131 132 133 134 135 136 137 ... 280
Перейти на страницу:

Глава седьмая. НЕМОДНЫЙ ЛИТЕРАТОР

Июнь 1895 года благополучно завершался. Павел Егорович отмечал в дневнике события мелиховской жизни: гроза, пахота под рожь, молебен во дворе, цветение пионов, «корова захворала», «клубника поспела», «картошку окучивают», «крестьяне косили 40 человек». День своих именин он отметил со спокойной важностью: «Обедня была в Мелихове. Народу приходило много с поздравлением». И вообще — «Рожь и Овес у нас хороши и в Саду отлично».

Летом у Чеховых гостила таганрогская тетушка Людмила Павловна с двумя дочерьми, Сашей и Лелей. В своих письмах в Таганрог они описывали Мелихово. Впервые увиденный ими березовый и еловый лес. Странный возок, в котором их везли со станции. Он походил на большую бельевую корзину, сидеть в нем было можно, лишь вытянув ноги. Таганрогских барышень удивили дощечки около фруктовых деревьев с названием и датой посадки. По утрам они видели иногда, как брат обрезал розы, встречали его у пруда. Он бросал корм из лукошка. С ним всегда были две таксы, Хина и Бром, ревновавшие хозяина друг к другу. Когда он, сидя на лавочке, играл с ними, они заглядывали ему в глаза. Чехов в шутку называл всех своих собак по имени-отчеству: Апель Крысыч, Рогулия Васильевна, Хина Марковна, Бром Исаич. Но иронизировал над подчеркнутым, демонстративным «нежничаньем» с домашними животными.

Гостей предупредили, чтобы до обеда они не заходили во флигель — там Чехов работал. Жизнь текла упорядоченная, деловая. Павел Егорович истово подметал дорожки сада, будто это главная забота. Евгения Яковлевна что-то шила, иногда читала газету «Неделя». Мария Павловна занималась хозяйством, огородом, садом и называла всё это своим «министерством».

Иногда мелиховский «летописец» уточнял, от кого получено письмо. Имени Левитана в июньских записях нет. Но как раз в последних числах Чехов получил тревожную весть из имения, где Левитан гостил у А. Н. Турчаниновой: «Ради Бога, если только возможно, приезжай ко мне. Хоть на несколько дней. Мне ужасно тяжело, как никогда». Левитан не назвал причину, не признался, что 21 июня пытался покончить с собой выстрелом в голову. Чехов узнал об этом из письма самой Анны Николаевны: «От Вашего приезда зависит жизнь человека. Вы, один, Вы можете спасти его и вывести из полного равнодушия к жизни. Пожалуйста, не говорите никому о случившемся. Пожалейте несчастного».

Вслед письму пришла телеграмма. Чехов туг же выехал в Москву, а оттуда в озерный край. И прожил там несколько дней. В семье, где сложилась драматическая ситуация. Старшая дочь Турчаниновой увлеклась Левитаном, невольно став соперницей матери. Вокруг Исаака Ильича всегда складывались сложные отношения. То Кувшинникова ревновала его к Мизиновой. Теперь возник треугольник: Левитан, немолодая возлюбленная и молодая влюбленная девушка. Не называя фамилии, Чехов в письме Суворину написал, что его вызвали «к больному». Что было правдой. Мрачное настроение Левитана усугублялось болезнью сердца. О своем здоровье Чехов мог не говорить другу. Кашель не оставлял его ни на день. А в такую пасмурную, хмурую погоду, какая стояла в эти дни, кашель усилился.

Из имения Чехов поехал в Петербург по просьбе Суворина. Лейкин записал в дневнике после встречи: «Худ, желт, покашливает и имеет нездоровый вид. Спрашивал его, у кого он был в Бологово. Оказывается, гостил в семействе Турчанинова, нашего помощника градоначальника. Рассказывал, что у Турчанинова очень хорошенькие дочери-девицы».

Наверняка любопытный Лейкин расспрашивал Чехова, зачем Суворин вызвал его телеграммой. Чехов не упомянул Левитана и не назвал причину приезда в столицу на один день. Может быть, Суворин попросил приехать, чтобы посоветоваться о своем театре, который он затевал в это время и который открылся вскоре? Может быть, говорил о будущем репертуаре и не отдаст ли Чехов «странную» пьесу, в шутку или всерьез обещанную ему в мае?

Второе лето подряд летние планы Чехова менялись, рушились. Не состоялось путешествие с Лейкиным на прибалтийские курорты. Не склеилась поездка с Сувориным в Феодосию. Как будто что-то помимо денежных соображений удерживало Чехова от дальней дороги.

8 августа он поехал в Ясную Поляну. Один, как и хотел. Его ждали. Еще накануне говорили о нем у Толстых. С. И. Танеев записал в дневнике слова Толстого, что «Чехов не всегда знает, чего он хочет». Это была его давняя точка зрения. Упоминания Чехова в письмах и дневнике Толстого, начиная с 1889 года, сводились до сих пор к главному: прекрасная форма, но нет ясного миросозерцания. Нет понимания того, что есть добро, что есть зло, нет «окна в религиозное».

Чехов, пережив и изжив «постой» толстовской морали в своей душе, по-прежнему ставил его выше всех в литературе. Но в последнее время, особенно после участия Толстого в помощи голодающим в 1891 году, чаще говорил о Толстом-чело-веке, который его интересовал. В те дни в яснополянском доме собралось много гостей: И. И. Горбунов-Посадов, Н. Н. Страхов, В. Г. Чертков, С. Т. Семенов. Толстой в это время работал над романом «Воскресение». Предполагалось чтение готовых глав. Без автора. Он был не совсем здоров. Но потом все собрались в кабинете хозяина дома. По воспоминаниям Семенова, Чехов «тихо и спокойно стал говорить, что все это очень хорошо. Особенно правдиво схвачена картина суда. Он только недавно сам отбывал обязанности присяжного заседателя и видел своими глазами отношение судей к делу: все заняты были побочными интересами, а не тем, что им приходилось разрешать. Неверным же ему показалось одно — что Маслову приговорили к двум годам каторги. На такой малый срок к каторге не приговаривают. Лев Николаевич принял это и впоследствии исправил свою ошибку».

К вечернему чаю Толстой не вышел. Чехов беседовал с хозяйкой дома и ее дочерью, Татьяной Львовной. Назавтра, 9 августа, Чехов уехал из Ясной Поляны. В дневнике Толстого за эти дни записей нет. Лишь 4 сентября он написал сыну Льву Львовичу: «Чехов был у нас, и он понравился мне. Он очень даровит, и сердце у него, должно быть, доброе, но до сих пор нет у него своей определенной точки зрения». 7 сентября, в дневнике, Толстой назвал состоявшееся чтение напрасным, так как был недоволен романом.

Чехов ограничился двумя словами в письме Суворину: «Я был у Льва Николаевича, прожил у него 1 ½ суток. Если пришлете свой настоящий адрес, то я опишу Вам свое пребывание у Л[ьва] Николаевича]». Однако вернулся к поездке в октябрьских письмах: «Впечатление чудесное. Я чувствовал себя легко, как дома, и разговоры наши с Л[ьвом] Николаевичем] были легки. При свидании расскажу подробно»; — «Дочери Толстого очень симпатичны. Они обожают своего отца и веруют в него фанатически. А это значит, что Толстой в самом деле великая нравственная сила, ибо, если бы он был неискренен и не безупречен, то первые стали бы относиться к нему скептически дочери . Невесту и любовницу можно надуть как угодно, и в глазах любимой женщины даже осёл представляется философом, но дочери — другое дело».

Оба оценили человеческие свойства друг друга. Но не вели тех разговоров, к которым, наверно, привык Толстой. У него обыкновенно искали ответа, с ним спорили, ему внимали и вслушивались в каждое его слово. Чехов, по своему обыкновению, больше молчал, наблюдал и не торопился вступать даже в общие разговоры. Да и пробыл всего один день.

1 ... 129 130 131 132 133 134 135 136 137 ... 280
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?