иностранных дел морского министерства”, поскольку будущий адмирал занимал тогда должность референта начальника штаба флота по внешнеполитическим вопросам.

Он всю свою жизнь симпатизировал англичанам, ненавидел левых и презирал Веймарскую республику. Канарис, как и многие в Германии конца 1920-х годов, увидел в национал-социализме силу, способную вернуть утраченное имперское величие, и сделал ставку на Гитлера, которая вначале вознесла его к вершинам нацистской иерархии, а в конечном итоге привела к мучительной казни во Флоссенбургском концлагере. Это был умный и проницательный человек, абсолютно лишенный узколобого фанатизма. Любое происходившее в мире явление он воспринимал лишь в зависимости от степени полезности его для Германии, но при этом определял таковую не по сиюминутным требованиям момента, а оценивал с точки зрения высшего интереса своей родины. Хитрость и изворотливость начальника абвера вошли в поговорку, сотрудники называли его Лисом, а кабинет соответственно именовали “лисьей норой”. Незаурядные дипломатические способности Канариса позволили ему долгое время успешно лавировать в узких фарватерах нацистской Германии. К практике нацизма он относился с брезгливостью, однако служил Германии верой и правдой. Способности начальника абвера как руководителя военной разведки и контрразведки не вызывают сомнения. Иногда абвер терпел прямо-таки вопиющие провалы, но это является уделом любой секретной службы, тем более в военное время, а в целом Канарис заслуженно считается одной из крупнейших в истории фигур руководителей разведки. На этот пост в конце 1934 года его рекомендовал командующий флотом адмирал Редер, недолюбливавший Канариса и согласившийся дать свою рекомендацию лишь после того, как понял, что дальнейшие проволочки приведут к назначению на этот ключевой пост сухопутного офицера. Новый начальник абвера приступил к приему дел от предшественника в 8 часов утра 1 января 1935 года.

Вильгельм Канарис в офицерской фуражке итальянских альпийских стрелков

Одной из задач Канариса являлось установление делового сотрудничества с гестапо и Службой безопасности. Патциг посочувствовал ему по этому поводу, но преемник, однако, проявил достаточный оптимизм, и тогда он покачал головой: “Капитан Канарис, мне остается только с сожалением сказать, что сегодняшний день стал началом вашего конца”[192]. Предсказание оказалось пророческим, хотя до его исполнения было еще очень далеко. Пока же отношения начальника абвера с начальником полиции безопасности и СД Гейдрихом внешне были вполне дружескими, а обе службы координировали свои операции и находили друг с другом взаимопонимание. С позором изгнанный в свое время с флота за аморальное поведение бывший лейтенант Гейдрих затаил глубокую ненависть к традиционной военной машине, однако сохранил почтение к отдельным ее представителям. Одним из этих исключений являлся его прежний командир капитан 1-го ранга Вильгельм Канарис. Начальник полиции безопасности и СД глубоко уважал начальника абвера, что, впрочем, не мешало ему тщательно собирать досье на него и фиксировать его малейшие промахи. Канарис по отношению к младшему коллеге вел себя точно так же, что не препятствовало им поддерживать внешне самые теплые взаимоотношения, дружить семьями и вместе совершать по утрам верховые прогулки в Тиргартене.

2. НАРАЩИВАНИЕ СИЛ

2 августа 1934 года умер номинальный глава германского государства престарелый фельдмаршал фон Гинденбург. Вопрос о его преемнике решился просто: рейхстаг издал закон о возложении на Гитлера одновременно обязанностей рейхсканцлера и президента. Отныне ему принадлежала вся полнота и исполнительной, и законодательной власти в стране, которую он использовал для наращивания вооруженных сил и подготовки к территориальным захватам в Европе. Военный министр Вернер фон Бломберг разработал план секретного увеличения армии до 300 тысяч человек и приступил к его выполнению. Поворотным в ремилитаризации Германии стал уже следующий, 1935 год. 1 марта в стране появилась первая бомбардировочная эскадрилья, 13 марта был издан закон о всеобщей воинской обязанности, 16 марта Геринг объявил о воссоздании военно-воздушных сил, а 21 мая Гитлер издал секретный закон “Об обороне рейха”, в результате выполнения которого к концу года страна уже располагала 14 армейскими корпусами и кавалерийской бригадой. Ежемесячный выпуск боевых самолетов достиг 100 единиц, на вооружении сухопутных войск состояли 1500 танков. Опираясь на эту силу, можно было сбросить последние остатки пут Версаля и Локарно. 18 июня 1936 года состоялось подписание англо-германского морского соглашения, согласно которому общий тоннаж военно-морского флота Германии мог достигать 35 % британского, а подводных лодок — 45 %. Оно явилось первым нарушением Версальского мирного договора, совершенным не в одностороннем порядке Германией, но с участием страны-гаранта версальской системы. Вообще, в середине 1930-х годов Германия располагала в Великобритании серьезными позициями, однако не оперативными, а дипломатическими. К нацистам благоволил сам король Эдуард VIII. Именно это через несколько лет и стало основной и подлинной причиной его вынужденного отречения от трона, а вовсе не любовь к дважды разведенной американке Симпсон, как с умилением сообщают некоторые слабо информированные, но романтично настроенные авторы. В связи с этим Гитлер запретил своим разведывательным службам проводить агентурную разведку против Британии, однако Канарис без огласки проигнорировал его указание.

Заветной мечтой фюрера было одержание побед над другими государствами без широкомасштабных военных операций. В этих условиях дипломатия в понимании Гитлера была призвана лишь прикрывать подготовку к войне и разложение противника изнутри методами пропаганды и разведки. Несколько позже в доверительной беседе он произнес: “Когда я начну войну… то в один прекрасный день, еще в мирное время, я обеспечу появление наших войск в Париже. Они будут одеты во французскую форму и промаршируют по улицам среди бела дня. Никто не задержит их… Я заранее установлю связь с людьми, которые образуют новое правительство. Правительство, которое мне подходит. Мы найдем таких людей, найдем их в любой стране… Наша стратегия заключается в том, чтобы уничтожить противника изнутри, сделать так, чтобы он уничтожил себя сам”[193]. Очевидно, что при подобных взглядах главы государства внешняя разведка получала небывалое развитие и выраженную агрессивную направленность. В Германии насчитывалось теперь восемь основных разведывательных органов, которыми являлись абвер, СД-аусланд, III отдел МИД, Научно-исследовательское управление министерства авиации (ФА), Центральное бюро фольксдойче НСДАП (ФОМИ), Внешнеполитическое бюро НСДАП (АПА), Зарубежная организация НСДАП (АО) и Управление по делам колоний НСДАП. Подобного разведывательного сообщества не имело ни одно государство в мире, а ведь, помимо перечисленных, существовали еще контрразведывательные органы, криптоаналитические службы и разведки видов вооруженных сил. Подобное положение дел было вполне естественным, поскольку агрессивная внешняя политика всегда требует агрессивной внешней разведки. Каждая из спецслужб целиком отвечала за отведенное ей направление, но такая децентрализация требовала создания единого координирующего органа, отсутствие которого явилось существенной причиной снижения эффективности секретных операций Германии.

Центральное бюро фольксдойче (этнических немцев за