Рихард тоже смотрел на них. Молча, чересчур внимательно, а потом поманил брата пальцем:

– Иди-ка сюда.

Хильдика вцепилась в герцога Тюнвиля, что-то взволнованно шепча, но он мотнул головой и пошёл по направлению к нам, балансируя на раскачивающейся палубе. Пока он шёл, меня охватило смутное чувство какой-то неправильности. Что-то было не так… Но что?..

Герцог подошёл к брату и встал против него – гордо вскинув голову, но глядя в палубу, будто боялся поднять глаза.

– Ты… – Рихард наклонился и приблизил лицо к лицу Тюнвиля. – Ты!.. – и ударил себя кулаком в ладонь, громко помянув хромую каракатицу и тухлого краба.

Тюнвиль вздрогнул, но с места не двинулся, а Хильдика, наоборот, бросилась к нему и обняла точно так же, как Брюна обнимала своего Пинуччо.

– Да что происходит? – сказала я сердито. – Кто-нибудь объяснит?

– Конечно, объяснит! – заорал Рихард. – Я сейчас всем так объясню, что долго меня помнить будете!

– Это было моё решение, – твёрдо сказал Тюнвиль, всё так же не глядя брату в глаза.

– Твоё?! – Рихард замахнулся на него, но не ударил, остановившись с видимым усилием, сжал руку в кулак и грубо добавил: – Не заговаривай мне зубы. Это было не твоё решение, а её, – он указал на Хильдерику и рыкнул. – Быстро же она обратила тебя в свою веру!

Хильдика испуганно ахнула, но не попятилась, а ещё крепче прижалась к брату короля. Когда-то она точно так же защищала меня. Я вспомнила об этом без сожаления, как-то издалека и со скукой, и смотрела на них со всё нарастающим раздражением, потому что семейные сцены могли бы и подождать, а вот войско и боевой флот возле Солерно требовали немедленного вмешательства.

– Давайте решим вопрос веры потом, – сказала я, и как-то так получилось, что мой голос перекрыл рычанье короля. – Требую немедленно остановить войско. Или… – я пристально взглянула на Рихарда, – или я остановлю их сама.

При этом я не стала выше ростом, и крылья у меня за спиной не выросли, но Хильдика пискнула и спрятала лицо, уткнувшись Тюнвилю в грудь, а палуба окончательно опустела – будто Брюна путешествовала на нём в приятной компании мужа и ветра морского.

– Эй, малышка, не горячись, – Рихард приобнял меня, отводя к борту. – Ты же слышала, что это меня прибыли спасать. Твоему городу ничего не угрожает. Как только Тевиш меня увидит, он сразу остановится. Поэтому я сейчас слетаю, предупрежу.

– Я тоже полечу, – сказала я, выворачиваясь из-под его руки. – Если мои люди увидят войско на приступе, а потом ещё и дракона…

– Не надо лететь, – Брюна снова бесстрашно вылезла вперёд. – Мы сейчас им всё сообщим, – и она громко свистнула, сунув в рот два пальца, и крикнула, задрав голову: – Скажи, что король с нами! Что всё в порядке!

Мы с Рихардом удивлённо смотрели, как человек на самой верхушке мачты – тот самый, который заметил передвижение армии – начал махать двумя разноцветными флагами. Причём, махал он ими не просто так, а определённым образом, явно подавая какие-то сигналы.

Не прошло и минуты, как пехотинцы и всадники на берегу остановились, и я разглядела, что главный штандарт воткнули в землю – это означало, что будет привал. Значит, дальше не пойдут…

– Это Пинуччо придумал, – сказала Брюна, и её прямо распирало от гордости. – Передавать слова на расстоянии. И даже если враг увидит, он ничего не поймёт, потому что знаки известны только нам, – и она продолжала, захлёбываясь от восторга: – Он такой умный – Пинуччо, что даже тебе, дядюшка, до него далеко. Между прочим, он читает по звёздам, как Виенн…

– Замечательно, – перебил племянницу Рихард, зло поглядывая на Хильдерику.

Он мотнул головой, подзывая Тюнвиля, и произнёс тоном, не обещающим ничего хорошего:

– А с тобой надо потолковать. Наедине.

– Идите в кладовую, – подсказала Брюна, с интересом и даже весело наблюдая за обоими дядюшками. – Даже если подерётесь, мы всё равно скоро запасёмся провиантом.

– Может, потом потолкуете? – я точно так же зло посмотрела на Хильдику, которая умудрилась и здесь отличиться, устроив подлость и интригу в отношении герцога Тюнвиля, которому её отдали, вообще-то, на растерзание. – Где это вы собрались запасаться провиантом на пять кораблей? Если товаров потребуется много, Солерно будет брать оплату золотом.

– С ума сойти, какие цены! – чуть не запрыгала Брюна, всплеснув руками. – Дядюшка, ты слышал? Хлеб покупать за золото! Это дороже, чем в столице! Так что поспокойнее там, поспокойнее. Ничего не круши и не ломай, чтобы переплачивать не пришлось.

– Не обещаю, – буркнул король и подтолкнул брата в спину, чтобы тот шёл вперёд.

От этого мощного тычка Тюнвиля бросило, как от удара оглоблей, но на ногах он устоял и даже принялся шёпотом утешать Хильдику, которая вскрикнула так, будто герцога и правда ударили оглоблей, а не братски похлопали по спине.

Я смотрела, как драконы уходят вместе с моей подругой, но вместо тревоги за судьбу Хильдики ощущала смутное неприятие того, что происходило. Что-то было неправильно, не так, как раньше… Ведь мне приходилось видеть, как братишки-драконы мутузят друг друга, и Тюнвиль был ещё похлеще Рихарда, а теперь… Теперь даже по палубе братья шли по-разному. Рихард словно плыл, не обращая внимания на качку, а Тюнвиль ловил равновесие, хотя раньше я не замечала за ним подобной неловкости.

– А что произошло? – спросила я у Брюны, которая так же, как и я, смотрела вслед удалявшимся драконам. – Из-за чего переполох? Принцесса Хильдерика лишила герцога Тюнвиля девственности?

Похоже, племянница короля оценила шутку, потому что смеялась долго и вполне искренне.

– Хуже, – сказала она, облокотившись на борт.

– Что может быть хуже? – я сделала то же самое, глядя на дельфинов, которые резвой стайкой неслись наперегонки кораблю.

– Дядя Тюн выбросил свою жемчужину, – Брюна понизила голос и оглянулась. – Бедный дядя Рихард… Вот уж чего он не ожидал, так этого.

– Что сделал? – дельфины сразу перестали меня интересовать. – Выбросил драконью жемчужину? Как это?

– Вот так, – Брюна сделала вид, что плюнула в ладонь, а потом изобразила жест, словно метала камешек в море. – Представляю, что сейчас будет…

– Что будет? – я