что иногда ужас берёт. Пинуччо очень хотел узнать хоть что-нибудь про своих родителей, так Мелхола пообещала, что он встретит отца, но ревела при этом в три ручья, даже папа не мог её успокоить. Почему плакала? Что уж там за отец?.. Когда-нибудь узнаем. Но Пинуччо точно плакать не станет, пусть даже его папаша окажется последним нищим.

– А где его родители? – мне не была интересна жизнь Пинуччо, я спросила машинально, думая о колдовском даре герцогини Мастини.

Неужели, такое бывает на самом деле?

Ха! Если бывают драконы, почему бы не быть провидицам?

– Пинуччо – подкидыш, – объяснила Брюна. – Его оставили у дверей монастыря Святого Сердца младенцем. Он воспитывался в монастыре, собирался принять постриг, но тут напали пираты. Монастырь разграбили, монахов – кого убили, кого продали в рабство. Пинуччо – продали. Он несколько лет пас овец в Сильвании, тайком построил лодку и сбежал. Представляешь? Отправиться в открытое море на лодке и даже без паруса! Болван, что тут ещё скажешь. Говорит, по звёздам плыл, чтобы в океан не унесло. Мы на него случайно наткнулись, хорошо, что днём. Ночью бы не заметили. Я бы не заметила. Мне просто повезло. А он считает, что я его спасла. У него питьевой воды уже не оставалось. Высохший был, как скелет. Зато сейчас какой красавчик!

Я равнодушно взглянула на её красавчика и сказала:

– Да хоть какой красивый, но ведь безродный. А ты – племянница короля, дочь герцога. Могла бы стать королевой. Отец тебя точно не похвалит. Как бы ещё не утопил твоего Пинуччо. Будешь вдовой.

Вот эту шутку Брюна не оценила. Замерла, вцепившись в рукоять кинжала, и стиснула губы.

– Пусть только попробуют, – глухо произнесла она и бросила на меня взгляд исподлобья. – А ты выбрала моего дядю, потому что он – король? Только ни на что не надейся. Дядя Рихард жён каждый год меняет, не считая любовниц. И тебя скоро прогонит. Будешь седьмой королевой, пока он не найдёт другую благородную девственницу.

Девчонка дерзила, и мне это очень не понравилось.

– По-моему, – процедила я сквозь зубы, – я не говорила, что собираюсь за твоего дядю замуж.

– Тогда правильно делаешь, – она усмехнулась, подбоченившись. – Дядя Рихард – это не мой Пинуччо. Пинуччо любит меня, а дяде нужен только наследник. От тебя он его никогда не получит. А раз нет – зачем время терять?

– Откуда ты знаешь, что у меня не будет сына? – я тоже усмехнулась, раздумывая, не надо ли дать племяннице короля хорошую затрещину, чтобы выбирала слова. – Или ты тоже провидица, как твоя мачеха? В любом случае, дети рождаются по воле небес. Будет угодно небесам – у меня родится сын.

Нахалка не сразу нашлась с ответом, и я с удовольствием наблюдала, как она хлопает ресницами. Ресницы, кстати, были отменные – как два опахала. Вытаращит глаза – и ресницы достанут до бровей.

– Ты в своём уме? – произнесла, наконец, Брюна. – Какой сын по воле небес? Дочери драконов бесплодны. У нас с тобой никогда не будет детей.

Я смотрела на неё, пытаясь связать воедино обрывки мыслей. Сколько раз я насмехалась над королём Рихардом из-за отсутствия наследника. Говорила, что только небеса могут подарить счастье отцовства. Но всем известно, что небеса прокляли драконов. Что уж такого сотворили эти существа, если даже небо не могло больше смотреть на них? Кровавых преступлений и разврата хватало и среди людей…

– Небеса прокляли драконов, и их самки бесплодны, – сказала Брюна, и я поняла, что эту фразу она слышала и повторяла не раз. – Ты же сама – дракон, – племянница короля приподняла брови, удивлённо глядя на меня. – Ты должна знать. Не знала? А почему мы до сих пор о тебе не слышали? Кто твои родители?

– Они… они… – я запнулась, впервые не зная, что ответить о своих родителях.

Невольно я приложила руку к груди, где пряталась теперь драконья жемчужина, и даже через плоть, кожу и ткань рубашки ощутила холод, идущий от сердца. Неужели, драконы всегда живут с таким холодом? Как будто стоишь зимой, в самую холодную пору, под дождём и снегом, и тебя обдувает всеми ветрами мира.

Ответить я не успела, потому что показался король Рихард – злой, угрюмый. Он шёл, сжимая кулаки, но увидел меня и просиял улыбкой. Если говорить честно, улыбка и раньше его не слишком красила, а теперь показалась мне гримасой. И ещё эти шрамы…

– Поговорили с дядей Тюном? – невинно осведомилась Брюна.

– Поговорили, – проворчал король и взял меня за руку. – Ну что? Плывём к твоему городу? Подберёмся незамеченными и выйдем Тевишу навстречу. Кто бует встречать гостей – принц Альбиокко или принцесса Аранчия?

Ладони у него были твёрдыми и холодными, моя рука словно застряла в расщелине скалы. Это было странно. Ведь раньше любое прикосновение дракона обжигала меня. Разливало жар по всему телу.

Я поёжилась и переступила босыми ногами.

– Замёрзла? – сразу догадался Рихард. – Поплыли. В море сразу станет теплее.

Но тут на палубе опять появились брат короля и Хильдерика. Они всё так же держались за руки, и хотя у Тюнвиля стремительно заплывал левый глаз, а Хильдика была бледнее извести, оба выглядели пободрее и поспокойнее. По крайней мере, больше не смотрели в пол и не жались друг к другу, как перепуганные мыши перед котом.

Невольно я задержала взгляд на Хильдике, и король Рихард и тут проявил внимательность.

– Хочешь с ней поговорить? – спросил он. – Давай, я подожду.

Он отпустил меня и отступил к борту, а я едва сдержалась, чтобы не сунуть руку под мышку, чтобы согреть.

Хильдика встрепенулась и сделала шаг по направлению ко мне, но я сразу отвернулась.

– Потом поговорим, – немного подумав, я сняла рубашку, бросила её на палубу и кивнула Рихарду: – Поплыли. Надо успокоить отца. Представляю, что он подумает, когда увидит под стенами Солерно всех твоих родственничков.

Королю не надо было повторять дважды. Он тоже скинул рубашку, прихлопнул себя по голым бёдрам, довольно крякнул, потянувшись и разминая мышцы, а потом мы с ним одновременно вскочили на борт корабля и бросились в объятия морских волн.

Дельфины¸ сначала любопытно подплывшие к нам, метнулись врассыпную, когда мы с Рихардом превратились в драконов. На короткий миг меня охватил восторг – дикий,