Не каждый раз и не у всех ближайший друг оказывается подлым предателем. Ближайший и подлый (от слова подле, рядом) это по сути слова-синонимы. Именно поэтому данный эпизод был включён в каждое протоевангелие, назовём это так – то есть в те Евангелия, которые распространялись людьми устно и письменно до того, как Церковь, при помощи четырёх животных-евангелистов, которые по канону обязаны быть нарисованы на «Царских Вратах», не монополизировала право на понимание истины. И таким образом ввела жёсткие ограничения на распространение информации.

И вот в подтасованной версии, данная всем известная сцена, потеряла значение свидетельства очевидцев в подтверждение пророчества и превратилась в основание новой мистерии-таинства – причастия. И тут мы видим, как не странно это может показаться, три составляющих. Божественная часть, человеческая и таинственная – связанная со Святым Духом, главным менеджером по таинствам.

Первым делом, как мы помним, причастие называют первым и основным таинством. Весь смысл данного действия, как замышлялось отцами-создателями, описывается одним словом – Причастие.

Это значит, что принимающий данное таинство становится частью группы посвящённых в это действие людей. Очевидно, что это не может быть богоугодным делом по всей своей сути, ибо это производит разделение людей на своих и чужих, но мы сейчас о другом. Итак, по задумке, принимающий причастие якобы становится, в том числе телесно, Христом-Богом. Поэтому жизненно необходимо чтобы Христос-Бог был: во-первых, Богом, чтобы и Церковники тоже могли стать Богами, для чего тоже понятно – для благословления Константина. И, во-вторых, человеком, чтобы никто не смог поставить под сомнение способность некоторых избранных людей становиться Богами. Тоже очень важно для Константина. Именно в это и упирается идея титула «Христос-Бог», в который и произведён Иисус, всемилостивейшим указом императора Константина! Вот вам и причины вместе с объяснениями появления Богочеловека.

Что ещё можно сказать о мистерии причащения, которую назвали таинством. Причины выбора такой формы коренятся в психологии человека и известны человечеству с незапамятных времён. Таинство, связано с заклятием. Заклятие – принятие клятвы-присяги. Умирающий отец, например, просит сына поклясться, что он отомстит тому-то за то-то. Вот вам и заклятие, как вариант. В таких делах частенько призывали в свидетели «Небо», или других «духов».

Отношение реального Иисуса к клятвам мы знаем – не клянитесь, он говорил. Но в религиях для сакральной значимости, клятва – это просто обязательный инструмент. Я не знаю, как там всё в психике человека устроено, но присяги и в армии, и в суде, и в загсе даются всеми во всех странах и всеми конфессиями, включая безбожников. Это просто данность, не будем изобретать велосипед.

Итак, мистерия – необходимость, для значимости. Поэтому в таком действии просто необходимо участие секретного ингредиента – Святого Духа, по задумке создателей Христианства. Дух этот должен быть всегда в распоряжении Церкви. Так появляется социальный заказ на все три «ипостаси» Троицы, как минимально-необходимое и достаточное структурное наполнение Церкви.

Теперь о вине и хлебе. Почему? Почему не ягнёнок? Почему не священный пинок в задницу? Почему ни что-либо ещё? Правдивый ответ – я не знаю. Известно только, что Левиты служили несколько столетий и отодвинуть их в сторону, было не так уж просто. Они, Левиты, прописали свои права в Торе, а это как вы понимаете, гораздо круче чем какая-то там конституция. Для того, чтобы их вышибить, нужно было найти в Торе нечто значимое, но другое. И к счастью, для Церкви, в Торе нашёлся рассказ о приезде Авраама в город Салима (Иерусалим).

Отсюда и выведен был Мельхиседеков обряд, с поеданием хлеба и питием вина. Кстати, вполне себе практично, удобно, дёшево и сердито. Но если бы в Торе и не нашлось ничего подходящего, то новый обряд всё равно был бы введён, просто кое кому пришлось бы придумывать другой обряд.

Ну а если мы спросим себя, а как же дело обстоит в реальном окружающем нас мире, то вывод можно озвучить примерно такой: магии нет, нет таинств, нет никакого Святого Духа, как и Богочеловека. Поэтому пить вино и кушать хлеб конечно можно, но значить это будет совсем не то, чему учит нас Церковь.

Единение же наше с Богом отцом может быть только духовным – это и называется мировоззрением верой и мудростью. Именно к нашему разуму и апеллировали пророки, давая нам признаки Шейха-Спасителя, точно так же как к нашему разуму и совести апеллировали и свидетели, рассказавшие нам о тайной вечере и случившемся там предательстве.

Вывод: Иисус и есть тот самый Шейх, по-еврейски – Машиах, по-гречески – Христос, по-русски Царь.

31. Суббота

Выше я также обещал обсудить такое понятие как «Суббота» и её хранение. Но, честно говоря, не хочется вступать в детализированную дискуссию. Службы и молитвы что у Евреев, что в Церкви, что в Коране – весьма сложны и разнообразны. Там можно увязнуть по самые уши. Поэтому сделаю только самый общий обзор.

Почему же Иисус принципиально нарушал Субботу?

Как мне видится – Суббота, как и современная церковная служба, а равно и как исламские намазы – это некий заменитель добрых дел для успокоения совести. Просто людская натура так устроена, что не хочет человек считать себя негодяем. Совесть постоянно гложет, жаба душит и камень душу грызёт. Человек обязательно задаётся вопросом: «что я сделал хорошего?». И вот для отвлечения человеческой совести от добрых дел, а заодно и от мыслей об этом, религиоведы придумали духовный «эрзац». Человек занят исполнением молитвенного устава, хранением Субботы или пятикратным суточным намазом… Совершив уставные службы, он может считать себя праведником! Всё! В остальное время можно идти и снова резать головы неверным… или даже своим братьям, … если это не «понапрасну», а за дело…

Очевидно, что любая языческая религия просто обязательно должна создать нечто подобное, наряду с мистериями и жертвоприношениями. Мистерия – это получение сверхъестественной помощи, а жертва – это предоплата. Конечно всё это «якобы», ибо никаких магий нет. Если бы они только существовали в природе, все эти жертвоприношения уже давно довели бы нас до ручки…

Отсюда же вытекает и наше отношение к молитве и посту. Нет никакой общественной церковной молитвы и планового уставного поста, как нет и церковного причастия – это всё эрзац и подмена понятий. Ну, то есть они есть, по факту, только нет в них никакой благодати и духовной силы. Только каждый человек лично, ведя собственную беседу со своей совестью ли, с высшими силами ли, искренне, чувственно и осознанно формулирует свои намерения, для