В пяти верстах от Полотняного Завода располагалось имение Бегичево, принадлежавшее семейству петербургских друзей Пушкина и Натальи Николаевны — Николаю Михайловичу и Александре Осиповне Смирновым. Хотя они лишь изредка приезжали сюда, но были всегда в курсе жизни своих соседей. Н. М. Смирнов, вспоминая о смерти Пушкина, писал и о Наталье Николаевне: «Несчастная вдова вскоре уехала к своему брату Гончарову в его имение Полотняные Заводы в Калужской губернии, там прожила все время траура, два года, ей назначенные мужем, вероятно в том предположении, что петербургское общество не забудет прежде сего времени клевету, носившуюся насчет ее. Но если клевета могла бы еще существовать, то была бы совершенно разрушена глубокою, неизгладимою горестью жены о потере мужа и ее примерным поведением. Юная, прелестная собою, она отказалась от света и, переехав в Петербург, по желанию ее тетки, посещает одних родственников и близких друзей, невзирая на приглашения всего общества и самого двора».

Разговоры о возвращении Натальи Николаевны в Петербург начались уже летом 1838 года. Поселившись в Полотняном Заводе, она конечно же не собиралась там жить всегда и по истечении траура думала вернуться в столицу. Тетушка Екатерина Ивановна, действуя так, как будто возвращение Натальи Николаевны было делом решенным, заранее сняла квартиру для племянниц с детьми. 13 октября 1838 года Иван Николаевич написал брату Дмитрию из Царского Села: «Тетушка здесь, и она мне сказала, что уже сняла дом, чтобы заставить сестер приехать, но она еще не знает, когда поедет».

В день рождения Пушкина, 26 мая 1839 года, Екатерина пишет Дмитрию из-за границы: «Вы имели счастие принимать у себя вашу дорогую тетушку Катерину, которая приехала похитить у вас сестер. Я о них недавно имела известия и узнала с удовольствием, что Н. не бывала в свете этой зимой; признаюсь, я считаю, что это было бы нехорошо с ее стороны». В этом письме обращает на себя внимание то, что тетушку она назвала «вашей», как бы открещиваясь от нее, Наталью Николаевну обозначила одним лишь инициалом, а известия о ней она получила со стороны.

Екатерина Ивановна Загряжская приехала в Полотняный Завод в начале ноября 1838 года. Ей удалось уговорить Наталью Николаевну вернуться в Петербург. Главным аргументом было то, что детям пора было давать образование, прежде всего Маше, которой в мае уже исполнилось шесть лет. К тому же хлопоты Опеки по выкупу Михайловского, инициированные самой Натальей Николаевной, требовали ее присутствия в столице. Не последним обстоятельством, повлиявшим на решение вернуться в столицу, была забота об Александрине. В июне ей исполнилось 27 лет. Она всё еще оставалась в девицах, посвятив себя младшей сестре и ее детям. Жизнь в Петербурге, возможное пожалование во фрейлины, о чем обещала похлопотать Екатерина Ивановна, могли решить ее судьбу.

Пробыв в Полотняном Заводе несколько дней, Загряжская увозит племянниц и детей в Москву, откуда сестры на один день без тетушки и детей отправляются в Ярополец к матери. Только тогда она узнала о принятом ими решении. Александра Николаевна пишет брату Дмитрию из Москвы: «Дорогой Дмитрий, ты просил меня написать о приеме, оказанном нам в Яропольце. Должна тебе сказать, что мы расстались с матерью превосходно. Она была трогательна с нами, добра, ласкова, всячески заботилась о нас. Мы пробыли у нее сутки». Наталья Николаевна приписала: «Не говорю об матери, сестра уже всё подробно описала; одним словом, она с нами обошлась как нельзя лучше, и мы расстались со слезами с обеих сторон». Сама Наталья Ивановна написала старшему сыну 12 ноября: «Твои сестры неожиданно приехали ко мне проститься перед отъездом в Петербург. Дай бог, чтобы они не раскаялись в этой затее, которая в глазах здравомыслящих людей мало похвальна. Старшая, без сомнения, больше всех виновата, но это, однако, нисколько не оправдывает и младшую».

Эта встреча неуловимо напомнила предыдущую, четырьмя годами ранее, когда сестры Гончаровы заехали проститься с матерью перед отъездом в Петербург. Наталья Ивановна, как и в прошлый раз, прежде всего была недовольна тем, что всё решили без совета с ней. Она хорошо понимала, что именно ее сестра Екатерина Ивановна, с которой она была в ссоре, была главным инициатором переезда и что сын Дмитрий, как глава дома, не только был в курсе планов сестер, но и поддержал их, даже не сообщив матери.

Уже после того как они устроились в Петербурге, Александра Николаевна 24 ноября 1838 года сообщает брату Дмитрию: «Мы ведем сейчас жизнь очень тихую. Таша никуда не выезжает, но все приходят ее навещать и каждое утро точат у нас лясы. Что касается меня, то я была только у Маши Валуевой, Карамзиных и Мещерских. Со всех сторон я получаю приглашения, но мне пока не хочется выезжать, да и туалетов у меня еще мало».

Жившая в ту пору в Петербурге баронесса Евпраксия Николаевна Вревская писала мужу в деревню: «Говорят, она возвратилась прекраснее, чем была…»

Ко времени возвращения Натальи Николаевны в Петербург вышли в свет второй номер «Современника» с биографической статьей П. А. Плетнева «Александр Сергеевич Пушкин» и восемь томов посмертного собрания сочинений Пушкина. 29 ноября 1838 года Плетнев писал Жуковскому за границу: «Издание Пушкина совершенно кончилось. Ваша статья „Последние минуты Пушкина“ припечатана вместо обещанной биографии его».

Издание по воле императора должно было быть выполнено за казенный счет, а доход от него — пойти в пользу вдовы и детей. Начато оно было вскоре после смерти Пушкина. Смета на выпуск собрания сочинений была утверждена уже 25 февраля 1837 года. В начале марта 1837 года был выпущен проспект издания. Собрание вышло в восьми томах тиражом 13 тысяч экземпляров по цене 25 рублей за комплект. 26 марта по указу императора были отпущены безвозвратные средства на издание — 50 тысяч рублей. На собрание сочинений Пушкина была объявлена подписка. Только по Гвардейскому корпусу через генерала Веймарна был распределен 571 экземпляр собрания. Для распространения его в провинции министр внутренних дел Блудов разослал губернаторам и губернским предводителям дворянства соответствующие циркулярные письма. Первый том собрания был готов уже в октябре 1837 года, но выдаваться они стали все вместе в феврале-марте 1838 года. Дополнительные части собрания были отпечатаны к ноябрю 1838 года, когда Наталья Николаевна вернулась в Петербург. Помимо опекунов в его подготовке принял участие князь В. Ф. Одоевский. В собрание вошли уже известные, ранее печатавшиеся произведения. Не издававшиеся прежде — вещи публиковались вначале в журнале «Современник». Тираж «Современника» составил две тысячи экземпляров, дав 8600 рублей чистого дохода. Право на издание трех дополнительных томов, содержащих произведения, напечатанные первоначально в «Современнике», было продано Опекой частным издателям за 37 тысяч рублей. Эти тома были выпущены тиражом пять тысяч экземпляров, и такой же тираж первых восьми томов был уступлен Опекой тем же издателям.

Шестого апреля 1838 года Опека «безденежно» выдала Наталье Николаевне комплект собрания, отпечатанный на веленевой бумаге[139]. Его доставил Никита Тимофеевич Козлов, бывший дядька Пушкина, теперь служивший рассыльным в редакции «Современника».