– Да, ничего не поделаешь, – согласился Поллукс и вдруг ухмыльнулся. – Никто не хочет купить партию велосипедов? Дешево?

– Не спеши ликвидировать фонды, – сказал отец. – Но мы ценим твое отношение. Что скажешь, Эдит?

– По-моему, тут нельзя рисковать, – заявила Хейзел. – Малышу худо.

Доктор Стоун колебалась.

– Роджер, сколько еще до перигея?

Тот посмотрел на пульт управления:

– Около тридцати пяти часов.

– Может, стоит подготовить оба маневра? Тогда мы сможем принять решение, когда придет время разворачивать корабль.

– Это имеет смысл. Хейзел, вы с Кастором разработайте программу возвращения, а мы с Поллуксом займемся отработкой направления на Марс. Пока приблизительно – когда подойдем поближе, успеем поправиться. Все работают независимо, потом меняемся и проверяем. Следите за запятыми!

– За своими следи, – ответила Хейзел.

– Себе взял что полегче, а, пап? – с хитрой улыбочкой спросил Кастор.

– Что, не справишься? – спросил в свою очередь отец. – Хочешь поменяться?

– Нет, сэр! Справлюсь.

– Вот и давай – и не забудь, что ты член экипажа в полете.

– Есть, сэр.

Роджер и в самом деле «взял что полегче» – основную траекторию полета на Марс мимо Земли вычислили на больших компьютерах станции Луна-Контрольная еще до старта. Правда, расчеты станции надо было перепроверить с учетом неизбежных ошибок или отклонений от плана полета, которые проявятся, когда «Стоун» достигнет перигея. Вдруг они летят слишком высоко, слишком низко, слишком быстро, слишком медленно или вообще уклонились от расчетной траектории. Они вполне могли ошибиться во всем сразу – самая ничтожная ошибка на старте за четверть миллиона миль могла возрасти во много раз.

Приступать к исправлению ошибок можно будет только через пятнадцать – двадцать часов – надо позволить отклонениям накопиться, чтобы их можно было измерить.

Выход же на обратную эллиптическую орбиту к Луне был совсем новой, непредвиденной задачей. Капитан Стоун не взялся за нее не потому, что ленился, – он все равно собирался решать обе задачи, но ничего никому не сказал. Сейчас его беспокоило другое: за ним шло несколько других кораблей, и все на Марс. В последующие несколько дней с Луны постоянно будут вылетать корабли – все воспользуются благоприятным периодом, который бывает раз в двадцать шесть месяцев и во время которого перелет на Марс обходится относительно «дешево». Когда эллиптическая траектория с минимальным расходом топлива проходит по касательной к орбитам обеих планет и действительно выводит к Марсу, а не на какой-нибудь пустой отрезок его орбиты. Все корабли, за исключением военных судов и безумно дорогих пассажирских лайнеров, стараются стартовать на Марс именно в это время.

Идеальное время для старта – всего четыре дня, когда корабли, поднимающиеся из Лейпорта, платят за эту привилегию приличную надбавку сверх обычной платы за обслуживание. Только большой корабль может себе позволить столько выложить – стоимость сэкономленного атомарного водорода для него перекрывает сумму, уплаченную за старт. «Роллинг Стоун» стартовал как раз перед началом этого периода, а значит, за ним тянется, как бусы на ниточке, добрая дюжина кораблей, и все они следуют к Земле, а от нее – на Марс.

Если «Роллинг Стоун» повернет обратно и отправится вместо Марса на Луну, он может создать проблему другим кораблям.

Столкновения космических кораблей – дело почти неслыханное. Космос очень велик, а корабли очень маленькие. Но все возможно, особенно когда много кораблей идут одним курсом в одно время в одном секторе пространства. Космонавты никогда не забудут случая с «Восходящей звездой» и патрульным кораблем «Трюгве Ли»[64] – четыреста семь погибших, ни одного выжившего.

Корабли будут стартовать на Марс и в следующие три дня, и потом. «Роллинг Стоун», сделав оборот вокруг Земли и повернув к Луне (в то место, где в это время будет Луна), пойдет по диагонали через их трассы. А вдобавок к этим опасностям вокруг Земли вращаются три радиотрансляционных спутника и космическая станция. План полета каждого корабля, утвержденный штурманской станцией Луна-Контрольная, принимал в расчет эти четыре орбиты, но предполагаемый экстренный маневр «Роллинг Стоун» будет вынужден проделать без проверки на безопасность. Роджер Стоун мысленно грыз себе ногти, понимая, что служба движения может и не разрешить ему сменить утвержденный план полета, а так она и поступит при малейшей вероятности столкновения, болен у Стоунов ребенок или не болен.

А он, капитан Стоун, разумеется, проигнорирует их запрет, пойдет на риск столкновения и доставит сына на Луну – где, конечно же, лишится пилотских прав и где, возможно, Адмиралтейский суд вынесет ему суровый приговор.

Кроме космической станции и радиоспутников вокруг Земли от полюса до полюса циркулировали еще и автоматические атомные ракеты патруля, но было маловероятно, что траектория «Роллинг Стоуна» пересечется с орбитой одной из них, – они двигались по низким орбитам сразу за пределами атмосферы, а космическим кораблям разрешается опускаться так низко только при посадке. Зато при повороте домой «Роллинг Стоун» непременно войдет на орбиты спутников и космической станции… Минутку! Роджер Стоун обдумал свою внезапную идею. Возможно ли выйти на стыковку со станцией вместо возвращения на Луну?

Если возможно, он смог бы вернуть Лоуэлла к нормальному весу на пару дней раньше – на станции есть помещения с искусственной тяжестью!

Баллистический компьютер был свободен – Кастор и Хейзел все еще занимались нудной процедурой постановки задачи. Капитан Стоун сел у компьютера и стал составлять приблизительный запрос – сейчас он не обращал внимания на тонкости баллистики, а просто спрашивал машину: можно это сделать или нет?

Полчаса спустя он сдался, плечи у него опустились. Да, он мог выйти на орбиту станции – но почти в сотне градусов от нее. Самый щедрый расход топлива не поможет ему добраться до станции.

Роджер со злостью выключил компьютер. Хейзел оглянулась:

– Что с тобой, сынок?

– Думал, мы сможем причалить к станции. Оказывается, нет.

– Я могла это тебе сразу сказать.

Роджер, не ответив, пошел на корму. Лоуэллу, как выяснилось, лучше не стало.

Иллюминаторы правого борта заполнила Земля – огромная, круглая, прекрасная. «Стоун» быстро приближался к ней, и оставалось меньше десяти часов до критического момента, когда придется выбрать тот или иной маневр. Аварийный план полета, составленный Хейзел, проверенный-перепроверенный капитаном, передали по радио в службу движения. Все были настроены на возвращение, но все-таки Поллукс с помощью штурманской станции Кито-Контрольная, что в Эквадоре, вычислял отклонения от основного плана полета и разрабатывал вариант для поворота на Марс.