– Ривер, это мой партнер, Ник, и его спутник Лару. Лару отец моего Ригеля.

Ник почтительно поклонился Ривер.

Ривер ответила ему тем же и улыбнулась второму мужчине.

– Узнаю рысьего проводника. Соседние табуны будут рады услышать, что поблизости есть свободный проводник. Я знаю несколько Всадников, которых заинтересуют твои услуги.

– Я Антрес. Мою спутницу зовут Баст. – Антрес сложил запястья на груди в традиционном поклоне Всадников ветра. – Благодарю тебя за предложение, но я больше не проводник. Я присоединился к Стае и останусь с ней – надеюсь, что здесь, на ваших прекрасных равнинах.

Его слова разожгли в Ривер любопытство. Они никогда не слышала, чтобы одиночки-проводники оставляли свое ремесло ради других людей. Но время вопросов еще не пришло. Она прекрасно понимала, что Тульпара срочно нужно остудить и что сама она выглядела такой же загнанной, какой себя чувствовала.

– Я буду рада познакомиться с вашей необычной Стаей поближе. Этот день с каждой минутой становится все интереснее, – сказала Ривер.

– Это правда, – радостно подхватила Голубка. Она продолжала опираться на Тульпара, но уже не потому, что нуждалась в поддержке, а потому, что хотела быть к нему ближе.

Ривер никогда еще не видела его таким спокойным. Он положил морду девушке на плечо и время от времени прихватывал ее губами, а Голубка поглаживала его широкий лоб.

«Тульпар наконец-то обрел мир. Он выбрал себе Всадницу; его одиночество окончилось».

Слова кобылы наполнили Ривер огромной радостью, которую она разделила с Анджо.

– Голубка, ты можешь сесть на Тульпара, и он медленно пойдет в лагерь. Он только что участвовал в долгом выматывающем забеге, и неспешная прогулка поможет ему остыть, – сказала Ривер красивой безглазой девушке.

Голубка обеспокоенно наморщила гладкий лоб.

– Тульпар говорит, что одной прогулки ему будет мало. Он говорит про купание, заботу о мышцах и сладкой липкой мешанке. Я… я ничего об этом не знаю.

– Не беспокойся. Мы научим тебя всему, что знаем. – Ривер успокаивающе положила руку ей на плечо.

Голубка вздрогнула от ее прикосновения, словно рука Ривер оставила на ней раскаленный след.

– Прости. Я не хотела тебя напугать – только заверить, что волноваться не о чем.

Залившись краской, Голубка нервно улыбнулась.

– Гм. Спасибо. Я вовсе не испугалась. Но мне пора сесть на Тульпара. Он говорит, что застоялся.

– Конечно.

Тульпар опустился на колени, и Ривер снова помогла загадочной слепой девушке сесть к нему на спину.

Оказавшись в седле, Голубка улыбнулась.

– Это чудо. Я вижу его глазами. Ник! Я представляла тебя с вечно хмурым лицом. Я рада, что это лишь мое воображение.

– Ты и правда видишь! – воскликнул Ник.

– Да – благодаря Тульпару. Баст! Ты еще красивее, чем я представляла!

Рысь легонько покашляла и с урчанием принялась вылизываться.

«Дейнос зовет. Гостевые покои готовы, – сказала Анджо. – А Тульпар коченеет. Ему нужен уход».

– Мари, Зора, если вы не возражаете, нам очень нужно вернуться на стоянку, – сказала Ривер, стараясь, чтобы ее голос звучал непринужденно, но Тульпару важно было начать правление здоровым, а не загнанным и охромевшим.

– Мы готовы, – сказала Мари. – И с нетерпением ждем знакомства с остальными членами Табуна.

Ривер пошла впереди. Она не стала садиться на Анджо, но быстро шагала рядом с кобылой, украдкой поглядывая на следовавшую за ней Стаю. Они не походили на разномастную группу беженцев, которые спустились с гор в поисках убежища. Эти люди были в отличной форме. Они носили красивую плетеную одежду, украшенную сложными узорами. Женщин было гораздо больше мужчин, и Стая представляла собой яркое зрелище, потому что у всех в волосах были перья, бусины и ракушки. Они производили впечатление сильного, хотя и измученного долгой дорогой народа. Их носилки ломились от припасов. Среди них Ривер заметила саженцы – здоровые и сильные, как люди, которые за ними ухаживали.

Интересны ей были и собаки. Большие псы впечатляли своим величием, но ее взгляд то и дело притягивали щенки, особенно очаровательные черные малыши. Трое сидели в карманах на груди спутников, но, когда они вошли в лагерь, их выпустили на землю, и теперь Ривер насчитала пять щенков, которые прыгали вокруг них, осторожно обходя стороной копыта Анджо и Тульпара.

– Они такие милые, правда?

Ривер оторвала взгляд от резвящихся щенков и понимающе улыбнулась Мари.

– Да.

– Вон те две девочки рядом с черной терьерихой, Фалой – она их мама – еще не выбрали себе спутников. Мы все немного переживаем: ждем, когда же они определятся.

– Вы не устраиваете официального представления Претендентов? – спросила Ривер.

– Нет. Щенки выбирают спутников, когда захотят. Обычно это случается с момента отлучения от груди до шести месяцев – хотя бывают и исключения, – заговорил Ник.

Его взгляд скользнул к Зоре. Та широко улыбнулась:

– Моя Хлоя из таких исключений. Она выбрала меня, когда была совсем малышкой. А ваши лошади выбирают спутников одновременно?

– Да. Их представляют Претендентам по весне в возрасте одного года, когда их отлучают от матери, хотя исключения встречаются и у нас. – Ривер шагала рядом с Анджо. Тульпар с Голубкой на спине шел слева, и она бросила на него выразительный взгляд. – Тульпару три года. Ни одна лошадь не выбирала себе Всадника так долго.

– Но ведь ему пришлось ждать меня, – сказала Голубка, наклоняясь вперед, чтобы обнять его золотистую шею. Тульпар встряхнул гривой и нежно заржал. Голубка захихикала. – Он говорит, что я стоила всех ожиданий!

Ривер внимательно посмотрела на слепую девушку.

– Тульпар умен. Я понимаю, почему он ждал свою Видящую, и теперь Табун наконец узнает, почему он не выбрал себе Всадника жеребенком.

Мари, понизив голос, обратилась к Ривер:

– Вы точно не возражаете против того, что Голубка стала спутницей этого жеребца?

Ривер твердо встретила ее взгляд.

– Я Всадница Старшей кобылы; я говорю за свой Табун. Я даю тебе слово, что мы примем Голубку как Всадницу Тульпара.

* * *

От величия и красоты табуна Мадженти у Мари перехватило дыхание. Их лагерь представлял собой захватывающее зрелище. Расположившись посреди зеленой долины в кругу гигантских камней, он сверкал россыпью пурпурных шатров, окруживших огромную расселину в земле. В Табуне кипела жизнь. Мари видела, как люди собирают дрова, следят за котлами, источающими восхитительные пряные ароматы, развешивают пестрое белье, чинят силки и занимаются таким количеством дел, что Мари с трудом успевала осознавать происходящее, хотя, когда они проходили мимо, многие прерывали работу и, улыбаясь, приветствовали чужеземцев.